Флориан Бэйтс и похищенные шедевры
Шрифт:
– Ты забавный, – сказал он, помогая мне подняться.
– Спасибо, – ответил я. – Кстати, «ты забавный» – превосходно построенное предложение с существительным и глаголом. Не знаю, помогло ли то, что вы почувствовали себя более расслабленным…
– Сейчас закрыть рот!
Н-да, контакт продлился недолго.
– А, и забыл о рюкзаке, – сказал он. – Я уже вытащить то, что ты искать.
Он усмехнулся, и у меня упало сердце.
– Для тебя – никаких звонков в дом, – добавил тип, вытащил мой мобильник из
– Ладно, – сказал я таким разочарованным тоном, на какой только был способен. – Никаких звонков в дом.
Пятнадцатью минутами спустя мы съехали с шоссе на грунтовку и припарковались за каким-то амбаром. Мой тип нарушил тишину, сказав:
– Не шути, пока здесь. Понял?
Звучало больше как предупреждение, нежели как приказ, – словно тот, с кем мне предстояло встретиться, вовсе не обладал чувством юмора.
– Понял, – отозвался я. – Спасибо.
Тип развязал мне ноги и повел меня в амбар. Кроссовки скользили в жидкой грязи.
– Сиди здесь и тихо жди, – проинструктировал похититель, когда мы подошли к старому деревянному столу для пикника.
ШАГ №4 К ВЫЖИВАНИЮ:
мозги лучше мускулов.
Я знал, что меня ждет встреча с Николае Невреску, безжалостным гангстером, известным под кличкой Ник Нож. Он был первым подозреваемым в деле, над которым я работал, и, исходя из его репутации, я подозревал, что упустил время для активных действий. Чем дольше я взвешивал ситуацию, в которой очутился, тем больше расстраивался. А, чем больше я расстраивался, тем труднее становилось дышать.
Вначале мое дыхание было медленным и затрудненным, но сейчас я уже просто хватал воздух ртом.
– Тихо! – прикрикнул похититель.
Я задышал интенсивнее и навалился грудью на стол – режим паники включен на полную.
– Что не так? – спросил тип.
Я попробовал сообразить, как умудриться гипервентилировать легкие и разговаривать одновременно, но тут мне на помощь пришел чей-то голос:
– Ему нужен его инхалятор, – последнее слово он произнес с румынским акцентом.
Подняв глаза от столешницы, я увидел обладателя голоса. Невреску.
– Да, – прохрипел я, кивая.
– Он где? – спросил похититель.
– Рюк… зак… – выдохнул я.
– Достань его! – сказал Невреску. – Мы не можем дать парню помереть. По крайней мере не сейчас.
Массивный мужик затрусил назад к грузовичку и вернулся с моим рюкзаком. Поскольку руки у меня были все еще связаны, он просто перевернул его вверх дном над столом, и я мотнул головой на ингалятор.
– Сожмите, – просипел я.
Тип поднес ингалятор к моему рту и сдавил, так что я смог набрать полные легкие спрея.
– Еще, –
Он сжал ингалятор второй раз, и я снова вдохнул.
Большое спасибо ФБР. Штука выглядела и работала в точности как настоящий ингалятор. Ни за что не догадаешься, что в действительности это и есть паническая кнопка.
– Благодарю, – проговорил я с длинным вздохом облегчения. – Вы мне только что жизнь спасли.
Помощь уже в пути. Теперь мне надо только тянуть время до ее прибытия.
Невреску сел напротив меня и принялся просматривать бумаги, разбросанные по столу. Не знаю, как положено выглядеть безжалостным боссам мафии, но у этого вид оказался гораздо более деловым, чем я ожидал. Стильная прическа с короткими висками и волосами подлиннее на макушке. Аккуратно подстриженные борода и усы. Ярко-голубые глаза. Невреску, как и мой похититель, говорил с акцентом, но его английский был безупречен.
– Флориан Бэйтс, – прочитал он на одной из домашних работ. – Ты – тот, о котором в ФБР говорят лишь шепотом. Тот, кого они зовут Маленьким Шерлоком.
– Без понятия, о чем это вы, – сказал я.
Он окинул меня разочарованным взглядом:
– Давай не будем играть друг с другом. Я знаю, кто ты, а ты знаешь, кто я.
Я неохотно кивнул:
– Знаю, что при ограблении в Национальной галерее искусств вы были мозгом операции.
Невреску хмыкнул:
– Мозг операции? Мне нравится, как это звучит. Хотел бы, чтобы это было так. Но ты ошибаешься. Я велел привезти тебя сюда для того, чтобы мы прояснили это недоразумение. А потом ты скажешь своим друзьям из ФБР, что они ищут не того.
Он начал закатывать рукава, демонстрируя коллекцию татуировок на предплечьях. Там был черно-красный угорь, в котором я узнал эмблему Восточноевропейской Лиги (сокращенно ВЕЛ), преступного синдиката. Были и другие фразочки и символы из серии «для крутых мужиков». Но одна татуировка стояла особняком.
Она изображала ромашку, прямо под которой было набито «24/7». Напоминало логотип цветочного магазина, где есть ежедневная круглосуточная доставка. Только Невреску никак не смахивал на флориста.
Он увидел, на что я уставился:
– Что не так, Маленький Шерлок?
– Юный Шерлок, – поправил я.
– Что-что?
– Они называют меня не Маленьким Шерлоком. А Юным.
Невреску рассмеялся:
– Мне показалось, ты без понятия, о чем это я.
Я взглянул прямо на него:
– А мне показалось, мы договорились не играть друг с другом.
– О’кей. Так в чем дело, Юный Шерлок?
– Не знаю, но вертится прямо на кончике языка, – сказал я, пытаясь ухватить мысль. – Я буквально вижу…