Флот обреченных
Шрифт:
– Я уложу его у себя, – продолжала Фреда. – Хорошо, если утром кто-нибудь из вас покажет ему наше хозяйство.
– А что бы вы хотели посмотреть, мистер? – подозрительно спросил один из таанцев.
Может, Фреда здесь и самая главная, но сейчас она под хмельком, и потому не стоит особо полагаться на ее ручательство. Так, во всяком случае, показалось Махони.
– Есть у вас тут свиньи? – спросил он.
– Конечно, у нас есть свиньи. Что мы тут – лаптем щи хлебаем?
– Да нет, – фыркнул Махони. – Просто у меня слабость к свинкам. Изучал их
– И поговорить о них он тоже любит, – вставила Фреда. – Все уши прожужжал своими поросятами, прежде чем мне удалось его напоить и переключить на другую тему.
Часовые расслабились. Посмеиваясь в кулаки, они пропустили гравикар за ворота.
Махони проснулся от яркого солнечного света, бившего прямо в зарешеченное окно комнаты. Снаружи доносились отрывистые короткие крики. Несмотря на таблетки, после вчерашнего развлечения упрямо болела голова – ему пришлось чуть не всю ночь скрипеть матрасом с Фредой.
С улицы снова послышались крики. Звучали они, надо сказать, несколько странно. Больше всего похоже на команды... Привычно высморкавшись, Махони встал с постели и начал одеваться. «Сейчас поглядим, Ян, с чем едят этих таанцев».
Махони выглянул из барака Фреды, и то, что он увидел, заставило его даже присвистнуть от изумления.
Несколько фермеров гоняли двадцать с лишним подростков по вполне военного вида полосе препятствий. «Охо-хо, Махони, мой друг. Охо, черт побери, хо...»
Подойдя к одному из таанцев, Махони долго наблюдал за успехами молодых парней. Стоило только одному из них замешкаться, как на него обрушивался целый шквал отборнейшей ругани.
– Что вы тут делаете, приятель? – спросил Махони.
– Вы вроде тот торговец, что остановился у Фреды? – покосился на него таанец.
Махони кивнул.
– А отвечая на ваш вопрос, мистер, – мы тут решили немного поразмять молодежь. Пусть-ка порастрясут жирок.
«Поня-ятно»,– подумал Махони.
– Отличная мысль, – согласился он. – Молодежь нынче ленивая, как черт знает что. Лишний пинок под зад ей не повредит. – Он посмотрел на стенку из скрученной колючей проволоки. – А это что за штуковина?
– Это? Это еж. Примерно такой же, как и вокруг нашего поселка.
Махони едва не выдал себя. «Значит, ты называешь это „ежом“, приятель?»Теперь Махони знал наверняка: стоявший рядом с ним таанец – такой же бедный фермер, как из свиньи балерина. Это профессиональный солдат, присланный сюда тренировать молодое пушечное мясо для грядущей бойни.
– Небось чертовски противная штука, – заметил Махони, в шутку потирая якобы уколотый зад.
Таанец расхохотался.
– Штаны-то, мистер, всегда можно зашить, – сквозь смех сказал он.
Следующие пару дней Махони лениво бродил по ферме, между прочем весьма процветающей, даже по меркам имперских поселенцев. Он заводил новых
Кроме того, очевидного солдата, с которым Махони познакомился в самый первый день, Яну встретились еще двое военных. Все остальные, похоже, были теми, за кого себя выдавали. Здесь жило несколько сотен привыкших к тяжелому труду фермеров-таанцев, которые, устав от вечной нищеты, объединили свои усилия и все-таки добились успеха.
Судя по разговорам за столом, этот их успех не больно-то нравился окрестным имперским фермерам. На поселение таанцев не раз нападали, и порой довольно крупными силами.
Махони прекрасно понимал, почему фермеры так легко попались на удочку таанской военщины. Теперь они могли себя защитить. Кроме того, фермеры понимали, что им тут все равно не жить. Рано или поздно их заставят покинуть эти края, а солдаты наверняка обещали помочь с эвакуацией.
На самом же деле, и Махони в этом ни секунды не сомневался, в один прекрасный день боевые корабли таанцев с ревом возникнут в голубом небе, и фермеры, все как один, поднимутся на помощь своим братьям по крови.
По горькому опыту Махони понимал, что все эти крестьяне, их жены и дети станут всего лишь живым щитом для кадровых воинских частей. Разве он сам, в дни службы в подразделении Богомолов, поступил бы иначе?
Фермеры предоставили Махони полную свободу. Ему позволялось бродить где угодно, за исключением одного единственного места. Стоило гостю только приблизиться к зерновому колодцу, расположенному в полуклике от свинарника, как его тут же заворачивали прочь.
В этом поселении фабричного производства зернохранилище выглядело несколько неуместно. Казалось сомнительным, чтобы с трудом сводящие концы с концами таанцы вдруг решились на такое дорогостоящее строительство. Да и зачем им подобная громадина?
В первый раз Махони спросил про подземный склад просто так, для порядка. На самом деле тот интересовал его, как прошлогодний снег.
– А, это... – протянул его проводник. – Просто колодец для хранения зерна. Ничего нового. Вам это будет совсем неинтересно. А теперь я покажу вам наши инкубаторы. Бьюсь об заклад, вы никогда не видели столько вылупляющихся птенцов за раз.
Таанцы не торговали птицей. Вся продукция птицефермы шла на стол. А раз так, то как мог полудохлый инкубатор порадовать взор отставного фермера?
И все-таки, что там такое с этим зернохранилищем? Махони невзначай еще разок задал этот вопрос. И снова его собеседник перевел разговор на другую тему.
"Ян, – сам себе сказал Махони, – пора тебе рискнуть своим толстым ирландским задом".
В последнюю ночь своего пребывания на ферме он выскользнул из комнаты и словно тень прокрался мимо полосы препятствий и свинарников. Это было проще простого. По дороге к зернохранилищу засек часового – тот громко храпел в своем укрытии. Дисциплина у таанцев ни к черту.