Флоузы
Шрифт:
В этот момент Додд открыл главный водослив у основания плотины и оттуда рванулась белая от пены стена воды. В десяток футов высотой, она хлынула вниз по каналу в тот самый момент, когда Миркин собирался сказать, что подобной чепухи он еще не слышал ни разу в жизни.
— Какой ливень… — начал было он и остановился. Из-за холма послышался какой-то ужасающий звук, который быстро приближался. В нем как-то странно сочетались шипение и гром. Миркин удивленно огляделся вокруг и в следующее мгновение уже мчался со всех ног мимо своей машины по дороге в сторону Блэк-Покрингтона. Однако он опоздал. Стена воды была уже не десять футов, а меньше, но обладала достаточной силой, чтобы смыть и старшего
— Сомневаюсь, чтобы он вернулся назад той же дорогой, — сказал Додд Локхарту, с облегчением наблюдавшему за тем, как инспектор скрывается в потоках воды.
— Я бы не был в этом так уверен, — ответил Локхарт.
Джессика, обладавшая добрым сердцем, высказала надежду на то, что бедняга умеет плавать.
У Миркина, когда его наконец вынесло из тоннеля, в сердце уже не оставалось места доброте. На протяжении целой мили в тоннеле под холмом его бросало из стороны в сторону, било о стенки, затягивало в глубину, пронесло через несколько больших труб и два глубоких бака и в конце концов вынесло в спокойное запасное водохранилище возле Томбстоун-Ло. Насквозь вымокший, наглотавшийся воды, чуть не захлебнувшийся, весь в синяках и царапинах, готовый убить того, кто все это устроил, он едва выбрался на высокий гранитный берег и побрел к видневшейся неподалеку ферме. Остальную часть пути в Гексам он проделал уже в карете «скорой помощи» и был помещен там в госпиталь с диагнозом шока, многочисленных ушибов и повреждений и легкого душевного расстройства. Немного придя в себя и обретя способность говорить, Миркин послал за мистером Уайменом.
— Я требую, чтобы было вынесено постановление о выдаче ордера на обыск, — заявил он Уаймену.
— Но мы не можем обращаться за ордером, если у нас нет достаточных доказательств того, что уклонение от уплаты налогов действительно имело место, — возразил Уаймен. — Нам придется убеждать магистрат, и, откровенно говоря, я…
— Кто говорит об уклонении от налогов, дурак? — рявкнул Миркин. — Это было нападение с целью убийства, преднамеренного убийства…
— Только из-за того, что вы попали под сильный дождь… — начал было Уаймен.
Реакция Миркина на эти слова была столь резкой, что ему самому пришлось делать успокаивающие уколы, а Уаймену — долго лежать на кушетке в приемном покое, держа нос кверху, чтобы из него перестала литься кровь.
Но не только у Миркина возникло в те дни чувство потери. Джессика испытала сильнейшее потрясение, когда ей сообщили, что в воронке, в окружении россыпи золотых соверенов, обнаружены останки миссис Флоуз.
— Бедная мамочка, — сказала Джессика, когда пришедший офицер сообщил ей это тяжелое известие, — она всегда так плохо ориентировалась. Но хорошо хоть знать, что она не страдала. Вы ведь сказали, что смерть была мгновенной, да?
— Абсолютно мгновенной, — подтвердил офицер. — Сперва мы взяли ее в вилку, а потом шесть орудий выстрелили залпом и попали точно в цель.
— Вы говорите, вокруг нее были суверены [27] ? — переспросила Джессика. — Если бы она знала, она бы так гордилась этим. Она всегда восхищалась королевской семьей, но знать, что они были рядом с ней в момент ее кончины, — это бы ее так утешило.
С этими словами она покинула офицера, оставшегося стоять в состоянии полнейшей растерянности,
27
Игра слов: используемое понятие имеет значения и «суверен» /монарх/, и «соверен» — золотая монета номиналом в один фунт стерлингов, выпускавшаяся до 1971 года.
— Я сам очень не одобряю, когда кто-то нарушает установленные правила, — говорил Локхарт, провожая офицера к выходу. — Когда люди шатаются где ни попадя, не имея на то никакого права, это же полнейшее безобразие. Честно говоря, — пока жена меня не слышит, — эта женщина получила то, на что сама напрашивалась. Чертовски здорово вы стреляете, ребята! — Майор вручил банку из-под варенья, в которой было то, что осталось от миссис Флоуз, и поспешно распрощался.
— Вот это хладнокровие! Вот это самообладание! — восхищался он, покидая имение.
Когда он уехал, Додд уже собрался было вытряхнуть содержимое банки в огуречный парник, но Локхарт остановил его.
— Дед ее терпеть не мог, — пояснил он, — а кроме того, должны быть официальные похороны.
Додд заявил, что, по его мнению, это означало бы лишь напрасно тратить гроб. Однако похороны состоялись, и два дня спустя прах миссис Флоуз был опущен на вечный покой рядом с Таглиони. На этот раз сочиненная Локхартом надпись на могильном камне почти не содержала двусмысленностей и гласила:
Здесь миссис Флоуз нашла покой.Ей бы выбрать в жизни путь другой.Теперь, снарядом сражена,Под камнем сим лежит она.Пускай ее останки спят,Кто помнит — те о ней скорбят.Джессика была особенно тронута последней строчкой.
— Мамочка была удивительнейшей женщиной, — рассказывала она Балстроду и доктору Мэгрю, который весьма неохотно согласился приехать на похороны. — Если бы она знала, что ее имя будет увековечено в стихах, она бы так обрадовалась!
Доктор Мэгрю и мистер Балстрод не были в этом столь уверены.
— Мне кажется, эту строку можно было бы сформулировать как-то теплее, — сказал доктор, глядя, как Додд пристраивает возле могилы венки и банку из-под варенья, в которой лежал лисий хвост. Но Балстрода больше интересовала роль военных во всем этом деле.
— От офицеров и рядовых, — прочел он надпись на венке, выделявшемся своими размерами. — По-моему, можно было бы сделать его скромнее. С учетом всех обстоятельств, это было бы гораздо тактичнее. — Выходя из дворика вокруг церкви, они заметили Локхарта, который в стороне что-то увлеченно обсуждал с майором.
— На мой взгляд, эта беседа не предвещает нам ничего хорошего, — заметил адвокат. — Вы слышали, что произошло с налоговым инспектором?
Доктор Мэгрю, как выяснилось, не только слышал, но и лечит его.
— Сомневаюсь, что он сможет подняться в ближайшее время, — заметил врач. — Я положил ему обе ноги в гипс.
— Не знал, что у него сломаны ноги, — удивился Балстрод.
Мэгрю улыбнулся.
— Они не сломаны. Но мне показалось, что так будет лучше.
— Абсолютно с вами согласен, — ответил Балстрод. — Не хотел бы я оказаться в положении воюющего против этого ублюдка, особенно после того, как он наладил столь хорошие отношения с армией.