Фокусник? Шляпник

Tigrewurmut

– Может, тебе нужно выговориться? Мама всегда говорит, что, когда человеку плохо, ему просто нужен слушатель. Так что, если хочешь, после урока-… – девочка перебила себя, после чего покосилась на учителя и пожевала губу. – Сейчас можешь мне всё рассказать. Скажем учителю, что у тебя болит живот, а там я тебя «провожу к мадам Помфри». Ну?

– Я настолько плохо выгляжу?

Гермиона без моих уговоров решила нарушить её любимые правила. А это о чём-то, да говорит.

– Ужасно, – не в бровь, а в глаз ответила девочка. – У тебя мешки под глазами, а глаза красные.

–

Да ты что?

– Не в смысле цвета, а в смысле… – она покосилась на сидящих учеников и придвинулась к моему уху. – Слёз. Я часто плачу, так что прекрасно замечаю подобное. И… и не нужно держать это в себе, я же твоя подруга?

От её последних слов моё сердце болезненно сжалось, а мне стало ещё хуже, но я не подал виду, вместо этого улыбнувшись. Всё же, она искренне хотела мне помочь, хоть и не должна была.

У меня снова появилось отвращение к себе, ведь я не считал её своей подругой, а она со всей самоотдачей пытается помочь своему «лучшему другу». Ведь я так сказал. Сказал для того, чтобы привязать её к себе, тем самым облегчить использование этого человека.

Потому что в этом мире или ты используешь, или тебя. Как и в прошлом мире. Даже несмотря на то, что у меня… у меня были друзья. Друзья, которых я не заслуживаю. Но-…

– Профессор, можно выйти? – я поднялся с места и поднял руку. – Мне немного плохо.

– Конечно, Кевин, тебя проводить? – враз посерьёзнел карлик, отбрасывая свою обыденное шутливое поведение.

Он был одним из лучших учителей в школе и его уважали буквально все. Хоть он и декан Когтеврана, но относится ко всем одинаково, особенно, если ученик тянется к знаниям.

– Спасибо, я и сам справлюсь, – я кивнул и отправился на выход, проигнорировав обеспокоенный взгляд каштанововолосой девочки.

– Кхм, дети, не забудьте те движения кистью, которые мы с вами отрабатывали, – писклявым голосом продолжил мужчина, задержав взгляд на одной из лучших учениц на потоке, что хмуро поглядывала на удаляющегося мальчика. – Кисть вращается легко, и резко, и со свистом. Запомните – легко, и резко, и со свистом! И очень важно правильно произносить магические слова – не забывайте о волшебнике Баруффио. Он произнес «эс» вместо «эф» и в результате обнаружил, что лежит на полу, а у него на груди стоит буйвол. Так, повторяем за мной!

– = Час спустя. Большой зал. Гермиона. =-

– Гарри, ты не видел Кевина?

Большой зал сиял магическим убранством в честь надвигающегося праздника – Хэллоуина. На стенах, потолке, стульях и столе сидели тысячи летучих мышек, они летали над залом, напоминая чёрный туман, в воздухе висели тыквы с вырезанными на них рожицами – светильники Джека. Они ухмылялись разнообразными улыбками, сияющими от вставленных внутрь свечек или магических огоньков, некоторые кривлялись, словно живые люди, а парочка вела неспешные беседы с младшекурсниками, рассказывая им о великом, для магического мира, празднике.

На столах в некогда пустых золотых блюдах лежали разнообразные яства, начиная с мяса в тыквенном маринаде, заканчивая всевозможными тыквенными салатиками. Не все присутствующие

любили тыкву, но ничего поделать не могли, ведь тыква – это неотъемлемая часть праздника.

– Кевина? – удивился мальчик. – А он разве не в медпункте?

– Нет, я там была, но мадам Помфри говорила, что он даже не заходил, – со вздохом ответила девочка, присаживаясь на свободное рядом с Поттером место.

День у Гермионы явно не складывался.

Сначала кто-то изрисовал один из её учебников надписями: «Зазнайка», «зануда», «лохматая» и другими подобными словами. Сложно было узнать, кто это сделал, но девочка догадывалась, хоть никому ничего и не сказала – быстрее было использовать заклинание очистки для учебников, что она выучила, а подобная… травля со стороны других детей – обыденная для Грейнджер вещь. Что в магловской школе, а теперь и в школе магии.

Очень малый круг людей, за исключением родителей и учителей, принимал Гермиону такой, какая она есть. Она была слишком умной и любознательной для своего возраста, что и вылилось в её ненормальное увлечение книгами. Родители только поощряли подобное стремление собственного чада, они и сами были довольно образованными людьми, о чём говорила обширная домашняя библиотека и выбранные профессии, но одних родителей для маленькой девочки явно будет недостаточно. Ей хотелось нормальных друзей и общения со сверстниками.

Нормальных, по её мнению.

Как и любой ребёнок, Гермиона любила разговаривать на темы, что интересны именно ей – книги, учёба и, в целом, знания. Но, по тем же причинам, другие дети не разделяли её стремлений, а странности, что иногда происходили с ней, лишь усугубляли и без того тяжелое положение девочки. Нет, у неё были друзья и она, изначально, не была изгоем, но её избегали и сторонились, считая «придурковатой».

«Друзья» сами по себе исчезли со временем, просто в какой-то момент обе стороны прекратили общение.

А потом девочка узнала, что она волшебница, и всё резко встало на свои места.

Целый волшебный мир, что соседствует с «обычным миром»! Таинственная магическая школа, в которую Гермиона отправилась учиться. Девочка искренне верила, что там она найдёт единомышленников, но, как часто бывает, вера слишком сильно разнится с реальностью.

Дети в магической школе, за исключением аристократов, не сильно отличались от обычных детей из магловских школ, и в жизни Гермионы снова всё вернулось на круги своя. Насмешки и игнорирование.

А ведь она просто хотела помочь! Рассказать или объяснить, если это нужно… она никогда не пыталась выставить себя зазнайкой или умнее кого-то другого!

Сегодня на уроке Чар на неё накричал Уизли, а она просто попыталась помочь ему правильно произнести заклинание. Немного поправить.

Она сильно расстроилась, особенно фразе: «Из-за того, что ты такая зазнайка и зануда, с тобой никто не хочет дружить. Поэтому тебя никто не выносит!».

Сначала Гермиона хотела расплакаться, но она взяла себя в руки. Потому что Рон изначально был не прав, ведь у неё был друг. И сейчас ему было намного хуже, чем ей!