Фонтаны рая (сборник)
Шрифт:
В такие мгновения вне времени, наедине с Буддой и почти полной луной, Раджасингх, пожалуй, был способен постигнуть, что значит нирвана — состояние, которое можно определить лишь через отрицание других состояний. Самые ценные эмоции — гнев, вожделение, алчность — теряли здесь над человеком всякую власть, становились попросту бессмысленными. Даже чувство индивидуальности, неповторимости собственного «я» таяло, как утренняя дымка под лучами солнца.
Конечно же, забвение не могло продолжаться вечно. До слуха Раджи долетело жужжание насекомых, отдаленный лай собак, потом он ощутил холодную жесткость камня, на котором сидел. Увы, в его душе покой не находил длительного пристанища. С сокрушенным вздохом Раджасингх поднялся на ноги
Он уже занес ногу, собираясь сесть за руль, когда заметил над деревьями у горизонта белое пятнышко, очерченное так резко, точно его нарисовали на небосводе. Если это было облако, то самое странное из всех, какие Раджа когда-либо видел, — совершенно правильный эллипсоид, настолько правильный, что казался твердым телом. Неужели какой-то воздушный корабль пустился в ночной полет над Тапробаном?
Но нет, Раджа не различал ни реактивного следа, ни звука турбин.
Затем совсем неожиданно явилась фантазия: на Землю пожаловали «островитяне»…
Но это, само собой разумеется, была совершенная чепуха. Даже если бы они ухитрились обогнать свои собственные радиосигналы, то никак не сумели бы пересечь всю Солнечную систему и спуститься к самой Земле, не вызвав паники на всех диспетчерских пунктах и радарных постах, существующих в космосе. Новость давно стала бы общим достоянием.
Отвергнув гипотезу о прибытии звездных гостей, Раджасингх, к немалому своему удивлению, испытал известное разочарование. Когда видение приблизилось, он без дальнейших колебаний опознал в нем облако, да еще с легкой бахромой по краям. Облако двигалось с внушительной скоростью, точно его тащил отдельный ураган, неощутимый здесь, на острове…
Стало быть, кудесники из Службы муссонов опять взялись за эксперименты, проверяя свою сноровку в командовании ветрами. «Интересно, — спросил себя Раджасингх, — что-то они надумают еще?..»
27
СТАНЦИЯ «АШОКА»
Каким же маленьким выглядел Тапробан с высоты! Остров, оседлавший экватор, с расстояния 36 тысяч километров казался немногим больше луны над головой. Весь целиком, от побережья до побережья, он представлялся слишком миниатюрным, чтобы гарантировать попадание; а ведь на самом деле мишенью была микроскопическая точка размером с теннисный корт…
Пожалуй, Морган и сейчас не сумел бы точно сказать, чем он руководствовался, проводя эксперимент именно над Тапробаном. С тем же успехом можно было бы обосноваться на орбитальной станции «Кинте», взяв мишенью Килиманджаро или гору Кению. Тот факт, что станция «Кинте» располагалась в одной из самых неустойчивых зон стационарной орбиты и ее приходилось все время подталкивать, чтобы удержать на месте, в данном случае не имел существенного значения. Возникал и соблазн прицелиться в вершину Чимборазо — американцы предлагали, не считаясь с расходами, передвинуть станцию «Колумб» на несколько градусов по долготе. Но в конце концов он, несмотря ни на что, вернулся к своему первоначальному замыслу — Шри Канде.
К счастью для Моргана, в эпоху, когда любому решению помогали специализированные компьютеры, даже Международный суд сократил сроки вынесения своих вердиктов до трех-четырех недель. Монахи, естественно, выступили с протестом. Морган в ответ указал, что непродолжительный научный эксперимент, проводимый за пределами монастырских стен и не сопровождаемый шумом, загрязнением атмосферы и другими нежелательными побочными явлениями, не может рассматриваться как правонарушение. Если суд запретит проведение эксперимента, вся предшествовавшая работа пойдет насмарку, расчеты останутся не подкрепленными на практике, а главное — будет нанесен серьезный ущерб проекту, жизненно важному для Республики Марс.
Аргументы были подобраны
Однако в глубине души Морган — на то он и был аналитиком — отдавал себе отчет в том, что дело не только в логических аргументах. Он не принадлежал к числу тех, кто легко мирится с поражением, и контратака сама по себе доставляла ему известное удовлетворение. А если разобраться серьезнее, то и это не отвечало истине: мелочное, ребяческое сведение счетов было бы недостойно творческой натуры. В действительности он стремился к одному — упрочить в себе уверенность в конечном успехе. Нет, он не знал еще, когда и как придет к нему этот успех, но не мог не заявить всему миру, и в особенности упрямцам-монахам, затаившимся за древними стенами: «Я непременно вернусь!..»
Станция «Ашока» контролировала связь и космические сообщения, а также вела метеорологические и экологические наблюдения во всем Индокитайском регионе. Выйди она из строя, и более миллиарда жизней оказались бы под угрозой. Неудивительно поэтому, что в ста километрах от «Ашоки» «Висели» совершенно независимые спутники-двойники «Бхаба» и «Сарабхаи». А на тот невероятный случай, если некая катастрофа постигнет все три станции сразу, оставались еще «Кинте» и «Имхотеп» — к западу и «Конфуций» — к востоку, всегда готовые в аварийном порядке принять на себя контроль над регионом. Человечество, наученное горьким опытом, наконец-то научилось не складывать весь свой фарфор в одну корзину.
Сюда, в самые дальние пригороды Земли, не добирались ни туристы, ни отпускники, ни докучливые пассажиры — все они, по делу или просто поглазеть, застревали на много тысяч километров ниже, а высокая геосинхронная орбита была отдана в распоряжение ученых и инженеров; но и среди избранных никому еще не случалось прилетать на «Ашоку» с такой необычной миссией и с таким уникальным оборудованием.
Главная составляющая операции «Паутина» в настоящий момент плавала в невесомости в одном из причальных отсеков станции, ожидая последней проверки перед запуском. На вид в этом массивном изделии не было ровным счетом ничего особенного, хотя в его создание были вложены годы труда и астрономические затраты…
Тусклый серый конус — четыре метра в длину и два метра в поперечнике у основания — казался отлитым из сплошного куска металла, и только самый пристальный взгляд различал, что вся внешняя поверхность его состоит из плотно намотанных витков проволоки. На самом же деле вся конструкция представляла собой бухту супернити — сорок тысяч километров нити, намотанной на сердечник.
Создатели невзрачного серого конуса вернули к жизни две забытые технические находки, не имеющие к тому же ни малейшего отношения друг к другу. Триста лет назад на дно океана легли первые трансатлантические телеграфные кабели; пришлось пережить множество неудач, прежде чем люди овладели искусством сматывать тысячекилометровые змеи, а затем равномерно травить их с борта корабля, невзирая на штормы и капризы моря. Столетием позже появились первые примитивные управляемые снаряды, среди них были и такие, что получали команды по проводам: снаряд летел к цели со скоростью несколько сот километров в час, и проволока разматывалась с той же скоростью. По сравнению с этими игрушками из военного музея Морган брал в тысячу раз больший радиус действия и в пятьдесят раз более высокую скорость. Впрочем, его замысел давал ему и определенные преимущества. За исключением последних ста километров, траектория его снаряда пройдет в идеальном вакууме, и к тому же цель ни при каких обстоятельствах не сдвинется в сторону…