Фонтаны рая (сборник)
Шрифт:
Разительный контраст в навыках и привычках таил в себе опасность. Титанцы не могли позволить гостям разгуливать самостоятельно не только по поверхности планеты, но даже внутри городов. Им давали сопровождающих; обычно — их же сверстников, которые внимательно следили, чтобы земляне случайно не покалечились сами и не покалечили своих хозяев.
Естественно, такой порядок нравился не всем. Бывали случаи, когда пассажиры «Ментора» пренебрежительно вели себя с эскортом и даже пытались вырваться из-под опеки. Одной группе это удалось. К счастью, их контакт с обжигающими аммиачными облачками длился считаные минуты. Травмы были настолько незначительными,
Появление такого количества гостей создало и другие проблемы. Общество, живущее в достаточно спартанских условиях, где удобства до сих пор не выход или за пределы необходимого минимума, было просто не в состоянии устроить с комфортом полтысячи землян. Поначалу их разместили в нескольких бывших штольнях, наспех переоборудованных под общежития. Правда, «детьми подземелий» они оставались недолго. Вскоре их начали распределять по жилищам титанцев, имевших возможность и желание принять у себя гостей. Недостатка в желающих не было. Одной из таких пар стали Колин и Шила Макензи.
Их квартира пустовала. Глин — псевдосестра Дункана — работала на другом краю Титана. Юрий, сын Шилы, уже десять лет жил самостоятельно. По терранским стандартам квартира 402 на Втором уровне Меридиен-парка вряд ли считалась просторной, и все же помощник администратора (такой пост занимал тогда Колин Макензи) решил, что земной девушке в их жилище будет лучше, чем в штольне.
Так в жизни Дункана и в жизни Карла появилась Калинди.
Глава 9
РОКОВОЙ ДАР
Свой двадцать первый день рождения Катрин Линден Эллерман отпраздновала еще до того, как «Ментор» достиг окрестностей Сатурна. Торжество прошло с размахом, добавив седины капитану лайнера. На Калинди и ее красоте это никак не отразилось. В самой гуще хаоса — в данном случае, ею же созданного — она осталась средоточием спокойствия. Не по годам хладнокровная, и умеющая владеть собой, она показалась юному Дункану истинным воплощением терранской культуры и изысканности. Конечно, спустя пятнадцать лет он мог лишь улыбнуться своей мальчишеской наивности, и все же… Что ни говори, Калинди была яркой личностью.
Дункан и до этого знал, что все терранцы богаты. (Да и могло ли быть иначе, если в роду каждого из них насчитывалось сто тысяч поколений?) Тем не менее его буквально околдовала ее коллекция драгоценностей и нарядов. Мальчишка так и не понял тогда: и то и другое было достаточно ограниченным. Безграничными были фантазия и изобретательность Калинди, виртуозно умевшей менять свой облик. Самым впечатляющим шестнадцатилетнему парню казалась накидка из золотистого меха норки. Такого на Титане еще не видели. Это было очень в духе Калинди. Ну кто еще додумался бы взять в космическое путешествие меховую накидку?! Злые языки утверждали: Калинди это сделала, узнав, что в окрестностях Сатурна очень холодно. Нет, Калинди вовсе не была очаровательной дурочкой и всегда знала, что делает.
Меховую накидку она взяла с собой не ради тепла, а из-за ее красоты.
В те дни глаза Дункана были застланы туманом обожания, отчего впоследствии ему никак не удавалось мысленно воссоздать лицо Калинди. Когда он думал о ней и пытался представить ее облик, то видел не настоящую девушку, а ее копию, навсегда запечатленную в стереопузыре. Стереопузыри появились в середине двадцать третьего века и быстро завоевали популярность.
Тысячи раз Дункан брал в руки этот прочный невесомый шар и осторожно встряхивал его, чтобы на пять секунд пробудить изображение. Точнее, он пробуждал молекулы газа, и те, подчиняясь инженерной магии, испускали кванты света. Они-то и воссоздавали лицо Калинди. Оно возникало среди тумана — маленькое, но совершенное по форме и цвету. Вначале Калинди показывалась в профиль, затем начинала поворачиваться, и вдруг на ее губах появлялась легкая улыбка, запечатлеть которую было бы под силу только древнему волшебнику Леонардо. Сколько Дункан ни старался, он так и не мог уловить миг появления улыбки. Казалось, что Калинди улыбается не ему, а кому-то другому, стоящему у него за спиной. Впечатление было настолько сильным, что однажды Дункан не выдержал и обернулся.
Затем облик Калинди тускнел, пузырь подергивался молочной дымкой, и, чтобы волшебство повторилось, нужно было подождать пять минут. Но Дункану достаточно было закрыть глаза — и он снова видел совершенный овал ее лица, нежную кожу цвета слоновой кости, блестящие черные волосы, изящно убранные и скрепленные серебряным гребнем. Гребень был намного старше Соединенных Штатов. Калинди рассказывала, что его носила одна испанская принцесса в те времена, когда Колумб был еще ребенком. Калинди обожала разыгрывать роли, и роль Кармен была в числе ее любимых.
Но вначале, когда Калинди только появилась в жилище Макензи, она избрала другую роль — аристократки в изгнании, благосклонно принявшей гостеприимство простодушных провинциалов. Увы, ей удалось захватить с собой лишь ничтожную часть фамильных богатств; остальное разграбили бесчинствующие мятежники. Поскольку эта роль не впечатлила никого, кроме Дункана, Калинди быстро превратилась в пытливого антрополога, собирающего материал для своей диссертации о странных нравах примитивных обществ. Эта роль была отчасти искренней: гостью с Земли действительно интересовали различия в образе жизни, а население Титана вполне подходило под категорию примитивного или, по крайней мере, малоразвитого общества.
Сильнее всего терранцев потрясли не стесненные условия жизни на Титане. Гости были просто шокированы, увидев семьи с тремя и даже четырьмя детьми. В конце двадцатого века последствия бесконтрольной рождаемости на Земле приняли угрожающие размеры. Страны с наивысшим приростом населения были просто не в состоянии его прокормить. Мир обходили ужасающие кадры детей-скелетов, которые ни разу в жизни не ели досыта. Доводы экономистов и демографов разбивались о вековые религиозные традиции. Не обходилось без крайностей. Экстремисты призывали кастрировать и стерилизовать тех, кто «плодится, как кролики», подкрепляя свои призывы действиями. Ватикан, продолжавший твердить о «греховности абортов», впервые за всю свою историю узнал, что такое погромы и пожары. Все это оставило глубокие шрамы в психике землян.
Дункан до сих пор помнил состояние Калинди, когда она увидела семью, где было шестеро детей. Даже воспитание и хорошие манеры не помогли скрыть ужас, который охватил терранскую гостью. Тогда он со всем юношеским пылом принялся ей объяснять, что земной принцип «нулевого роста» для Титана просто губителен. Чтобы выжить, население планеты каждые пятьдесят лет должно удваиваться. В конце концов Калинди согласилась с этой точкой зрения. Логически, но не эмоционально. А эмоции были главной движущей силой в жизни Калинди; ее воля, красота и разум являлись лишь слугами эмоций.