Форк 1941
Шрифт:
Не знаю, как академик настроил организационную работу с теми, кому нужны результаты расчётов создаваемых нами программ, но, очевидно, только человеку с подобным авторитетом такое и возможно, не раскрывая источника расчётного могущества.
До тайн путешествия во времени допущено крайне мало людей. И только благодаря тому, что моя фамилия была известна Никите, я оказался здесь… в такой обстановке даже ни полусловом, ни намёком нельзя кому-то сказать, что через полгода страну ждёт тяжелейшая война. В которой в «тот раз» СССР потерял больше 26 миллионов жизней. Очень надеюсь, что «в этот раз» будет меньше. Но эти миллионы погибших, несомненно, всё равно, будут, раз «там» война закончилась нашей Победой только в 1945-м. Тяжело носить такую ношу в себе, и это понимают все причастные к тайне.
Вообще, не представляю, что чувствовал Никита, осознав, что именно с ним произошло. И каковым было понимание и ощущения, накрывшие его – что обратного хода в его мир, достаточно удобно устроенный и комфортный, хотя и буржуазный, нет. Тот мир чужд нам, советским людям. А для него мир 2018 года, его капиталистическая Российская Федерация – Родина. Которую он любит не меньше, чем мы – наш СССР?
Насколько крепка та незримая связь между СССР и РФ? И дело даже не родственных отношениях сотен миллионов предков и потомков, протянувшееся в то будущее, в которое нет ему возврата…
Каждый месяц мне платят целых 400 рублей, за те 4–5 часов, что почти ежедневно, буквально обучаясь на ходу, пишу «расчётное ПО» на устройстве из будущего. Согласно строкам договора – за экономико-математические расчёты для «Главного экономического управления НКВД СССР». Такова легенда прикрытия моей настоящей работы и то, что я могу говорить о ней своим любопытствующим близким и коллегам.
Понятное дело, что ради прикосновения к технике из 21 века и обучения искусству программирования и приближения его к «нашим сороковым», я выразил сразу готовность работать бесплатно для нужд СССР, но товарищ Поташник лишь усмехнулся и прямо цыкнул на меня:
– Энтузиазм, товарищ Шура-Бура, проявлять будешь в работе, а не в готовности её делать «за спасибо». Тебе платят? Дело невиданное? Перспективы шикарные? Радуйся, что в памяти у Рожкова твоя фамилия застряла и делай своё дело качественно, а Советская Родина твою работу оценит по достоинству. Всё, иди давай…
Конечно, я согласился с товарищем чекистом и пошёл куда отправили, но даже если не рассуждать о факте самого приобщения к ТАКОЙ важной государственной тайне и знакомства с самым настоящим путешественником (пусть и воле случая) во времени, знание о том, что, оказывается, в будущем сам внёс какой-то важный вклад в науку программирования и благодарная память о тебе осталась у потомков… такое очень приятно.
Хоть и ответственности груз больше. Кто знает, как сейчас всё выйдет? Боюсь не справиться, боюсь подвести, боюсь не оправдать возлагаемых на меня надежд…
За осень и начавшуюся зиму самого наркома внутренних дел товарищу Берию неоднократно видел. Первый раз, помню, он минут двадцать лично понаблюдал за нашим обучением под руководством потомка. Видимо, даже такому занятому товарищу, отвечающему за работу на крайне ответственном посту, связанному с безопасностью СССР, интересно посмотреть на обучение важнейшей профессии будущего…
Никита сожалеет, что наше обучение как программистов, по его словам – пока крайне однобокое и определяется неотложными потребностями обороноспособности, науки и промышленности страны. Он нам преподал основы работы на компьютере, мы изучили структуры и типы данных и важнейшие конструкции и логику быстрого создания прикладных приложений на языке программирования «Объектный Паскаль» в среде Лазарус и потренировались на примерах программирования, что мы разобрали под его руководством.
Теперь наша работа – это сплошной поток создания по техзаданиям от академика Иоффе достаточно компактных программ-расчётов с сохранением-считыванием данных на диске (как итоговых, так и промежуточных для любых будущих потребностей), ну и вывод на экран результатов в различной форме.
Недавно, уже после Нового года, Рожков поделился со мной и Алексеем своим видением нашей работы:
– Ох, знали бы вы оба, сколько мимо вас пролетело, но пока надо так. Лозунг «Всё для фронта, всё для Победы», думаю, будет произнесён и «в этот раз». Думаю, когда первый «местный» комп… электровычислитель заработает, вас и туда по полной вовлекут. Разнообразие будет, новизна и настоящая наука, а не моё натаскивание вас на быстрейшее практическое использование возможностей «артефакта из будущего». Да и других, уже не знающих про мой комп и подсказки из будущего, скоро учить будете, я ведь, фактически, сейчас просто верное направления столблю и принципы важнейшие, чтобы в потёмках зря не блуждать и на ощупь пути верные и оптимальные не искать…
К январю, в разговорах между нами троими, мы перешли на ты и «Никита», «Миша» и «Алекс», да и говорили не только о работе.
Конечно, мои знания о будущем, из которого попал к нам Никита, весьма и весьма фрагментарны. Личная жизнь потомка, история ЭВМ и программирования, да общее об политической ситуации в 2018 без особых подробностей, почему и как всё вышло, кое-какие сведения о войне с немцами «в тот раз» и кое-что из достижений человечества после 1945-го.
Подозреваю, что многое мне о том будущем, из которого попал к нам потомок, не говорят. И всё там ох как не просто. Мы многое с товарищем Ляпуновым прочли «между строк» из бесед с Никитой Рожковым, узнали о некоторых деталях тамошнего житья-бытья, но разговоров о политике стараемся, по взаимному согласию, особо не вести. Да и пару слов от товарища Поташника при вводном инструктаже нам было сказано ТАКИМ тоном, что желания как-то делать иначе, чем было велено, и не возникло. Как говорится, от греха подальше…
Но я ведь не слепой, и кое о чём догадываюсь по обрывкам фраз в разговорах между Рожковым и чекистами. Как я понял, спорят они немало, но со своим мнением не лезу. Если особо захочется что-то узнать, можно тихонько у самого Никиты спросить, от него проблем не будет, уже достаточно его узнал. Да и расчёты, которые выполняют наши программы кое-какие намёки дают о том, что крайне важно именно сейчас для СССР. Знаю, исходя из тех заданий, которые получаем через курьеров (и пару раз него самого лично) от человека, которого зовут Игорь Васильевич и который почему-то не против, что его называют, даже в глаза, «Бородой». Бороды у него нет и он совсем не стар. И он руководит чем-то, что связано с физикой атома. Недавно, по сформулированным для нас требованиям в расчётах о выделяемой энергии, понял – это какое-то новое, очень мощное оружие.
Не выдержал и поделился соображением с Рожковым. Всё же с ним и Алексеем я чувствую себя совсем не скованно, в отличие от сугубо делового общения с сотрудниками НКВД.
– Понял? Молодец. Держи свои догадки при себе, Михаил. По крайней мере… пока в реальности не громыхнёт через несколько лет.
Второе, о чём догадался, были расчёты, связанные с ракетной техникой. Там все было настолько ясно, что и без дополнительных уточнений понял – боевые ракеты и путь в межпланетное пространство.