Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV — первой трети XVI в.
Шрифт:
Брат Петра, Василий Яковлевич, упоминается впервые в разрядах, притом сразу же как окольничий, в 1516 г., когда он был в Дорогобуже воеводой при кн. Б. И. Горбатом. Летом 1521 г. ему докладывалось дело о разбое и грабеже, которое судили М. Ю. Захарьин и Г. Ф. Давыдов. Последний раз в разрядах мы находим его вместе с братом в Коломенском походе 1522 г. В том же году он присутствует на приеме турецкого посла Скиндера. Умер он 1 августа 1526 г. [1022]
Михаил Юрьевич впервые упоминается среди окружения Ивана III во время его Новгородского похода 1495 г. Еще в конце 1506 г. он был одним из малозаметных военачальников, состоя воеводой левой руки в полках царевича Яналея и С. И. Воронцова. Весной 1509 г. он участвует в церемонии встречи литовских послов. Во время Псковского похода он с боярами и окольничими (будучи «сыном боярским») в начале 1510 г. принимал с двоюродным братом Петром присягу псковичей («в окольничих места»). Возвышение М. Ю. Захарьина относится к ноябрю 1510—марту 1511 г., когда он возглавил посольство в Литву, которое, правда, еще вело переговоры о мелких порубежных спорах. К августу 1510 г. он получил звание тверского дворецкого, остававшееся за ним по крайней мере до 1522 г. После смерти В. А. Челяднина (около 1515 г.) он, возможно, некоторое время исполнял и обязанности дворецкого Большого дворца. Во всяком случае, в декабре 1519 г. он подписал правую грамоту на суздальские владения. [1023]
1022
РК. С. 59, 68; АФЗХ. Ч. 1. № 1-а; Дунаев. Максим Грек. С. 37; Веселовский. С. 152.
1023
РК. С. 26, 37, 67—68; Сб. РИО. Т. 35. С. 489, 492—493, 578; Р. С. 114; Масленникова. С. 191; ПСРЛ. Т. 8. С. 251—252; Жалованная грамота Тверскому Афанасьевскому монастырю 1555 г. // Ист. архив. 1960. № 1. С. 222; ЦГАДА. Ф. 1203 (Спасо-Евфимьев монастырь). Д. 1. Л. 708 об., 720. Какие-то «деньги» были взяты на нем, но потом отданы назад и, возможно, взяты «на сытникех» (ГАР. С. 48, ящик 36/II).
Во время Смоленских походов Михаил Юрьевич особенно ничем не отличился. В первом из них (1512—1513 гг.) он возглавлял сторожевой полк, во втором (1513 г.) был вторым воеводой в большом полку и в передовом полку, в третьем (1514 г.) снова получил назначение вторым воеводой в большой полк. Позднее, во время военной службы на Вошане в 1516 и 1517 гг., М. Ю. Захарьин также бывал вторым или даже третьим воеводой большого полка, как бы присматривая за кн. В. С. Одоевским (первым воеводой большого полка). В 1517 г., возможно, он принимал какое-то участие в отравлении Абдул-Летифа. Весной 1519 г. М. Ю. Захарьина отправили сажать на царство в Казань Шигалея. В феврале 1520 г. в боярском приговоре он назван первым после бояр. [1024]
1024
РК. С. 37, 48—50, 53, 58, 60; Герберштейн. С. 108; ПСРЛ. Т. 8. С. 266—267; Лихачев. С. 176.
Военная деятельность М. Ю. Захарьина не была сколько-нибудь успешна. Его участие в военных службах 1520-х годов было весьма ограничено (стоял с полком на Кашире в 1522—1524 гг., будучи третьим или вторым воеводой в большом полку). Похоже на то, что М. Ю. Захарьин исполнял роль «ока государева» при титулованных военачальниках. Правда, в походе на Казань 1524 г. ему была поручена вся артиллерия (вероятно, потому, что «наряд» был подведомствен оружничему, т. е. в конечном счете дворцовому ведомству). В военной компании он проявил явное малодушие. И все же, несмотря на скромное участие в военных операциях, Герберштейн называет Захарьина как «одного из ... главных советников» Василия III. [1025]
1025
РК. С. 67—70; Р. С. 187; Герберштейн. С. 108, 153.
М. Ю. Захарьин подвизался преимущественно на дипломатическом поприще. С 1517 г. в его ведение фактически передаются литовские дела. На переговорах 1517, 1520, 1521, 1522 и 1526 гг. он возглавлял комиссию русских представителей. Во время приезда имперских послов С. Герберштейна (1517 г.) и Ф. да Колло (1518 г.) он присутствовал в церемониях встреч, но деятельного участия в переговорах как будто не принимал. При участии М. Ю. Захарьина проходят переговоры с прусскими послами в 1517, 1519, 1520 гг., а также с турецкими послами в 1522 и 1529 гг. О близости Захарьина к Василию III свидетельствует то, что на свадьбе великого князя в 1526 г. он был вторым (после Д. Ф. Бельского) дружкой Василия III. Во время нападения Ислам-Гирея осенью 1527 г. его оставили вместе с Б. И. Горбатым оборонять Москву. В 1527 г. М. Ю. Захарьин вместе с другими представителями придворной знати «ручался» за кн. М. Л. Глинского, а в июне 1528 г. скреплял своей печатью поручную княжат и детей боярских по князьях А. М. и И. М. Шуйских. [1026]
1026
Сб. РИО. Т. 35. С. 504, 506—525 и др.; Т. 53. С. 6, 42, 83, 183; ПДС. Т. 1. Стб. 196, 260, 290, 360, 429, 470; Герберштейн. С. 216—217; Дунаев. Максим Грек. С. 36, 39, 84; РК. С. 9; ПСРЛ. Т. 34. С. 16; СГГД. Ч. 1. № 155, 156.
Несколько раз М. Ю. Захарьин вел судебное разбирательство: в 1523/24 г. вместе с И. Ю. Шигоной Поджогиным в качестве «боярина» расследовал дело о попытке муромских детей боярских бежать в Литву, в июне 1521 г. вместе с Г. Ф. Давыдовым — дело о «бое и грабеже», а в июне 1528 г. — о сожжении митрополичьего двора. На суде Василия III в 1525 г. по делу о «бое и грабеже» он присутствовал вместе с кн. Д. Ф. Бельским и кн. В. В. Шуйским. В мае 1531 г. М. Ю. Захарьин участвовал в процессе Вассиана Патрикеева. Очевидно, именно тогда, а не в 1525 г., он давал свидетельские показания о Максиме Греке. [1027]
1027
Зимин А. А. Из истории центрального и местного управления в первой половине XVI в. // Ист. архив. 1960. № 3. С. 148; АФЗХ. Ч. 1. № 1-а, 2-а (в последнем акте есть формула: «А на суде были... бояре», в которую как бы включается и М. Ю. Захарьин, но в действительности он еще боярином не был); Лихачев Н. П. Сборник актов. СПб., 1895. Вып. 2. № VI; Судные списки Максима Грека и Исака Собаки. М., 1971. С. 114; Казакова Н. А. Вассиан Патрикеев и его сочинения. М.; Л., 1960. С. 285; Она же. Очерки. С. 183, 233.
Первый раз боярином М. Ю. Захарьин называется в июльских документах 1528 г., т. е., очевидно, уже тогда, когда перестал исполнять дворцовую должность. В 1531/32 г. он упоминается среди душеприказчиков великокняжеского протопопа Василия. Во время предсмертной болезни Василия III Михаил Юрьевич находился среди ближайших к великому князю лиц. [1028]
В декабре 1533 г. и январе—феврале 1537 г. М. Ю. Захарьин участвует в переговорах с литовскими послами. Осенью 1537 г. он должен был идти вторым воеводой большого полка судовой рати, которую предполагалось отправить к Казани. Именно к Михаилу Юрьевичу как специалисту по артиллерии («наряду») обратился в конце 1538—начале 1539 г. выходец из Литвы Иван Семенович Пересветов с предложением организовать мастерскую по производству особого рода гусарских щитов. Проект был встречен одобрительно, но вскоре (около октября 1539 г.) М. Ю. Захарьин умер, и дело заглохло. [1029]
1028
ГБЛ. Ф. 303 (АТСЛ). № 281. Л. 3; ПСРЛ. Т. 6. С. 270—273. Подробнее см.: Зимин А. А. И. С. Пересветов и его современники. М., 1958. С. 328—329.
1029
Сб. РИО. Т. 59. С. 2, 70, 102; РК. С. 93; Сочинения Ивана Пересветова. М.; Л., 1956. С. 163; Зимин А. А. И. С. Пересветов и его современники. С. 311, 325—329.
Младшие братья Михаила Юрьевича — Роман и Григорий — впервые появлялись в разрядах под 1532 г. [1030] Отец будущей царицы Анастасии Роман Юрьевич последний раз в разрядах упоминается в 1535 г. [1031] и, очевидно, вскоре после этого умер. А его брат Григорий в 1547 г. стал боярином.
Сын Василия Ляцкого Иван стал крупным военачальником. Его жизненный путь был наполнен взлетами и падениями. Еще в 1510/11 г. он служил вторым воеводой большого полка на Туле. Весной 1514 г. участвовал в приеме турецкого посла Камала. В 1515 г. он находится в войсках кн. Б. И. Горбатого (вторым воеводой передового полка при кн. С. Ф. Курбском), а в рати кн. Д. В. Щени — даже четвертым в таком же полку. Когда в 1516 г. войска кн. А. Б. Горбатого направились с Белой к Витебску, то И. В. Ляцкий был вторым воеводой передового полка (при кн. И. Ф. Ушатом). В 1517 г. он был уже первым воеводой левой руки в рати кн. В. С. Одоевского на Вошане, откуда он был направлен в Вязьму (в той же должности, но в войсках кн. В. В. Шуйского). Под Опочкой кн. В. Ф. Телепнев и И. В. Ляцкий одержали блистательную победу над литовскими войсками кн. Константина Острожского. В связи с ней «бысть Ляцкому от великого князя честь велика». В 1519 г. в походе из Дорогобужа в Литву был вторым воеводой передового полка. В 1522 г. он вместе с Василием III и его воеводами участвует в Коломенском походе. Когда ставили «Васильгород» в 1523 г., И. В. Ляцкий был вторым воеводой передового полка в конной рати. В походе под Казань 1524 г. он вновь второй воевода передового полка (при кн. С. Ф. Курбском) в судовой рати кн. И. Ф. Бельского. Ляцкий был, очевидно, человеком широко образованным. Во всяком случае, именно его во время одного из посольств в Россию (1517 или 1526 г.) С. Герберштейн просил составить описание Московии. [1032]
1030
РК. С. 80, 81.
1031
Там же. С. 92.
1032
Р. С. 115, 187; Сб. РИО. Т. 35. С. 503; Т. 53. С. 65; Т. 95. С. 95, 481; РК. С. 56, 57, 59—61, 63, 68, 69; ПДС. Т. 1. Стб. 256, 337—338; ПЛ. Вып. 1. С. 100; Замысловский Е. Описание Литвы, Самогитии, Руссии и Московии Себастиана Мюнстера // ЖМНП. 1880. № 9. С. 89—91; Рыбаков Б. А. Русские карты Московии XV—начала XVI в. М., 1974. С. 68—69.
В 1526 г. Иван Васильевич отправляется (уже в чине окольничего) с посольством к Сигизмунду для подтверждения перемирия с Литвой, а возвращается на родину в апреле 1527 г. В январе 1528 г. мы застаем его вторым псковским наместником при кн. В. А. Микулинском. Летом того же года он стоял в Вязьме при И. В. Хабаре, ожидая возможной войны с Литвой. В марте 1529 г. его перебросили на Коломну, а летом того же года он находился уже «против Ростиславля» при кн. М. И. Кубенском и кн. И. Ф. Телепневе-Оболенском. Затем по непонятной причине Ляцкий попадает в опалу, которая с него снимается (как и с других опальных) в августе 1530 г. в связи с рождением наследника престола. В январе 1531 г. он назван четвертым среди воевод, находившихся на Кашире (после кн. В. В. Шуйского, И. В. Хабара и кн. М. И. Кубенского). Во время набега «крымских людей» на тульские украины, когда снова понадобился военный талант Ляцкого, он назначается вторым воеводой большого полка (при кн. И. М. Воротынском). Однако воевод постигла опала, ибо они не смогли воспрепятствовать вторжению крымских войск и были отозваны в Москву. В мае 1533 г. И. В. Ляцкий вновь на ратном поприще, на этот раз командуя вместе с кн. С. В. Одоевским большим полком. В августе того же года он находился среди воевод на Коломне. [1033]
1033
Сб. РИО. Т. 35. С. 732—760; ПЛ. Вып. 1. С. 104; РК. С. 72, 73, 78, 81, 83, 84; ПСРЛ. Т. 28. С. 161; Т. 8. С. 287. К 1531/32 г. он был должен благовещенскому протопопу Василию 100 руб. (ГБЛ. Ф. 303 (АТСЛ). № 281). В издании грамоты 22 декабря 1526 г. упомянутый в ней новгородский наместник «Иван Васильевич» отождествлен с Ляцким (РИБ. Т. 15. № 25). На самом деле речь идет о И. В. Хабаре.
Смерть Василия III и приход к власти временщика И. Ф. Телепнева-Оболенского роковым образом сказались на судьбе Ляцкого. Летом 1534 г. он служил на Коломне вторым воеводой сторожевого полка (при кн. Р. И. Одоевском), а вскоре бежал в Литву из Серпухова вместе с кн. С. Ф. Бельским. Здесь его щедро наградили. Побег Ляцкого, может быть, вызывался тем, что этот талантливый военачальник был под подозрением у новых правителей, которые назначили его воеводой на скромную по своему значению должность. [1034] У И. В. Ляцкого еще в 1504 г. были владения в Переславском уезде. Около 1510 г. ему принадлежало с. Милославское Кашинского уезда, которое он в 1515/16 г. променял на с. Розжалово Ростовского уезда. [1035]
1034
Stryjkowski М. Op. cit. Т. II. Str. 398. И. И. Смирнов строит сложную и сомнительную гипотезу об участии И. В. Ляцкого в «заговоре» кн. М. Л. Глинского (Смирнов И. И. Очерки политической истории русского государства 30—50-х годов XVI в. М.; Л., 1958. С. 40—42).
1035
ДДГ. № 94. С. 377; АРГ 1505—1526 гг. № 60. С. 128.
У третьего сына Федора Кошки, Александра Беззубца, было трое сыновей: Иван, бездетный Григорий и Константин. Ветвь Беззубцевых, шедшая от Ивана Александровича, скоро вымерла. Из двух его внуков старший (Федор) умер бездетным, [1036] а у младшего (Ивана Кудреватого Бобыля) родился один сын (Леонтий), да и тот не оставил потомства мужского пола. [1037]
Константин Александрович Беззубцев, не рассчитывая, возможно, пробиться в государеву Думу, где заседали его братья, пошел в Углицкий удел. Уже в 70—80-х годах XV в. он присутствовал на обмене земель кн. Андрея Васильевича Углицкого. [1038] У Константина было пять сыновей — Федор, Андрей Шеремет, Семен Епанча, Михаил и Александр Сова.
1036
По Ш, окольничий в 1524/25 г., умер в 1533/34 г. В разрядах упоминался без этого чина с 1520/21 по 1532/33 г. (РК. С. 65, 77, 80—82).
1037
Род. кн. Ч. 2. С. 124. Иван Иванович Беззубцев в 1516 г. и с 1526/27 по 1540 г. наместничал в Ивангороде (ЧОИДР. 1898. Кн. 1. Отд. IV. С. 11; Кн. 4. Отд. IV. № 4; РИБ. Т. 15. № 21 (назван «князем»), 26, 36). В разрядах упоминается впервые в конце 1542 г. в чине окольничего (РК. С. 104).
1038
АСЭИ. Т. 3. № 80. С. 113.