Формула боя
Шрифт:
– Андрей?
Горшков все еще сомневался.
– Да, Володя. Извини, что все так вышло. Бессмысленно как-то… Как ты – надеюсь, у тебя все в порядке?
– Обо мне не беспокойся. Ты где? Может, тебе нужна помощь?
Андрей на некоторое время замолчал.
– Я сейчас на «Тимирязевской».
– А где именно?
– Дмитровское шоссе, рядом с отделением ГАИ. Знаешь?
– Да.
Сам Горшков жил на Кутузовском проспекте, в трех кварталах от гостиницы «Украина». Друг от друга их отделяло семь остановок
– Я могу тебе чем-нибудь помочь?
– Вообще-то я рассчитывал на твою помощь.
– Что я могу сделать?
– У тебя есть деньги?
– Не очень много. Я приготовлю все, что есть.
– Отлично. А ты сможешь привезти их сюда?
Последовала пауза.
– Да. Только нужно точно определить место.
– Одну минуту. – Снова пауза. – Я посмотрел на номер дома: Дмитровское шоссе, 57, это здание ГАИ. По-моему, самое безопасное место.
– Да, я тоже так считаю. Так ты хочешь, чтобы я привез деньги сейчас?
– Если это возможно. Через полчаса встречаемся, хорошо?
– О'кей, Андрей, я все понял. Может, прихватить что-нибудь из одежды?
– Было бы неплохо… Спасибо тебе, Володя. Ты уже во второй раз выручаешь меня.
– Ладно, сочтемся. Жди меня.
Горшков положил трубку и тотчас снял ее. Набрав номер, он вслушивался в длинные гудки.
– Слушаю.
– Григорий Иванович, это Горшков. Сейчас мне звонил Андрей Фролов и просил помочь ему. Через полчаса он будет ждать меня по адресу: Дмитровское шоссе, 57. Это здание ГАИ.
– ГАИ?
Горшкову показалось, что голос генерала прозвучал с заметной хрипотцой.
– Да. Насколько я осведомлен, все Госавтоинспекции Москвы работают по единому расписанию: максимум до 20.00. Сейчас там вряд ли кто-то есть, кроме дежурного.
– Хорошо. Отправляйся на встречу. Когда ты прибудешь на место, наши люди будут уже там. – Теперь голос Дробова прозвучал как обычно.
– Может, они смогут обойтись без меня?
Дробов, наверное, был глухим.
– Когда вы встретитесь, не делай резких движений.
Генерал положил трубку.
Придется ехать.
Горшков еще некоторое время подержал трубку в руке. Он, конечно, не очень надеялся, что Дробов освободит его от этого, и все-таки… Через полчаса все должно закончиться. Они не были особо дружны с Андреем, а последнее время встречались не чаще чем раз-два в месяц, что, наверное, как-то разобщило их. Он выручил в свое время Андрея, но то был импульс, порыв, которому Горшков потом не нашел определения. Он по-настоящему мучился, боялся; со временем это ощущение притупилось. Страха уже не было, была неопределенность, которую с натягом можно было назвать чувством опасности, но оно все же мешало, создавало неудобства, и временами Горшков ненавидел Андрея.
Сегодня все закончится. Закончится в пользу Владимира. Дробов никогда не узнает о скрытом им важном факте. Не узнает из уст самого Андрея, потому что времени мало. А если нить преступления все же приведет от Андрея к генералу, Горшков сумеет убедить его, что вины за ним нет. Да это не так уж и трудно сделать, сославшись на несовершенство техники в то время, на своего человека с Петровки, который, спешно покинув Россию, уже четыре года топчет землю Голландии. О, Дробов поверит ему, как всегда избегая улыбчивых глаз.
Сейчас глаза Горшкова слегка затуманились; никто не знал и даже не догадывался, что за веселыми искорками порой медленно проплывают тени беспокойства и страха. Однако внешняя искристая оболочка контактных линз никогда не подводила его. Как и в других случаях, он быстро справлялся с симптомами беспокойства и страха.
Теперь же страх принял неизвестную доселе форму: его страшило, что Андрей погибнет рядом с ним, на его глазах.
Зато все будет кончено.
Он не только увидит смерть, он, наверное, почувствует ее дыхание.
Зато все будет кончено.
Будет страшно. По-настоящему страшно.
Но в последний раз…
Собираясь в дорогу, Горшков подумал о деньгах: взять или нет? Через секунду получил ответ: взять. Если люди Дробова по какой-то причине опоздают или не будут готовы, он, придя без денег, окажется в опасной ситуации: Андрей Фролов сломает его хрупкую шею одним ударом руки.
К входной двери он подходил с пакетом, в котором были рубашка и спортивные брюки.
Через двадцать минут все кончится.
Он открыл дверь и шагнул за порог.
Горшков не умел водить машину, вернее, чувствовал себя полной бездарностью за рулем. Однако, управляя с клавиатуры компьютера виртуальным автомобилем в какой-нибудь игре типа SCREAMER, ощущал себя асом. Руль настоящей машины был для него могильным крестом. Вот если бы автомобили управлялись с клавиатуры…
Машины Горшков не имел. Чтобы добраться до Дмитровского шоссе, он воспользуется самым привычным и безопасным средством передвижения – метро. Семь станций – и он на месте. Потом… О дальнейшем он не хотел думать.
Он повернулся к двери лицом, чтобы закрыть замок, но в это время чьи-то сильные руки схватили его за плечи и втолкнули обратно в квартиру.
Когда в коридоре зажегся свет, Горшков несмело поднял глаза.
– Привет, Володя.
Перед ним стоял Андрей.
– Ты?!!
Горшков и не пытался скрыть ужаса, который заметался в его глазах. «Как же так? – с трудом ворочал он мозгами. – Ведь Андрей должен ждать на «Тимирязевской», он только что, пять минут назад, звонил от здания ГАИ».