Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

На рубеже 20 и 21 веков колониализм вернулся, покорители индий Роберт Клайв и Уоррен Хастингс могут спокойно спать в своих склепах. И хотя сейчас никто уже не разоряет туземные ремесла в колониях, как это было в 18-19 веках, скорее наоборот, но чистый доход все рано оседает в банках метрополий. И Запад, еще более успешно чем в 18-19 веках, переносит издержки своего функционирования во внешнюю среду, в более слабые социальные системы.

США к 2000 году, по сути, очень отличались от себя же в 1960-е. Контроль над финансовыми и информационными потоками, над информацией и ноу-хау стал важнее обладания большими и диверсифицированными средствами производства. Класс производителей (рабочий класс, в первую очередь) сильно сузился в процентном отношении и перестал играть какую-либо политическую роль. Производитель

и потребитель вышли из двуединства и разошлись. Доля индустрии в ВВП снизилась до 20%, а сельского хозяйства до 0,7%. Это – в стоимостном выражении; по большинству натуральных показателей статистика просто исчезла. На смену производству материальных ценностей пришло манипулированием информационными ценностями, к которым относятся как электронные деньги, так и разнообразные психопрограммные конструкты, среди которых важную роль играет образ «царства божия на земле» в американском варианте. Одним из информационных таранов стала «концепция прав человека», согласно которой права сколь угодно-малой группы или даже отдельной личности могут быть поставлены выше базовых прав государства, народа, коллектива. Но это – внешняя канва. Истинной причиной возникновения Постиндустриала являлось стремление к увеличению устойчивости западного мира.

Постиндустриальный переход покончил с колебательным процессом «спрос-предложение». Одни регионы мира стали регионами спроса, другие – регионами предложения.

Отрыв потребления от производства, денег от товаров (настоящих и будущих) означал повышение устойчивости западной системы, перенос всех факторов риска, связанных с материальным производством, во внешнюю среду.

Платежеспособный спрос западных потребителей мог теперь неограниченно расти за счет эмиссии электронных денег, за которыми стоят не западные товары, а западный контроль за мировой финансовой системой и западная эксплуатация трудовых и прочих ресурсов во внешней среде. Под этими ресурсами подразумеваются и обитатели Третьего мира, чье собственное потребление годами могло находится на уровне железного минимума (сандалии-трусы-велосипед-чашка риса).

Неограниченно растущий спрос в западном мире привел к появлению «опережающего предложения». Это когда «королю-покупателю» с помощью нейролингвистической рекламы прививают искусственные потребности и на рынке появляется все больше товаров, без которых можно и нужно обойтись. Все больше товаров и услуг ориентируются на стимуляцию низменных человеческих начал. И ради этих товаров и услуг перемалывается все больше мировых ресурсов.

Постиндустриальный мир – это конспирологический мир информационных фантомов и симулякров, создающих фальшивые образы прошлого и будущего. Задача исторических фантомов – показать богоданность англосаксонской модели, которая век за веком уничтожает кровавые и отсталые «тирании» по всему миру. Политические симулякры, вроде партий, маскируют глобальных кукловодов, которые разыгрывают выборные спектакли. В отсутствии массового производителя от демократия остается лишь упаковка, удовлетворяющая запрос массового потребителя на моральное удовлетворение.

Одним из информационных конструктов является и сама «глобализация», в объятия которой должны безоглядно отдаться все народы. Внушается, что любая страна становится частью глобальной сверхсистемы, стремящейся к глобальной устойчивости. На самом деле роль глобального регулятора исполняет Запад, столетиями эксплуатирующий слабые социумы.

Постиндустриал – это эпоха без массового производителя и массовой армии, в них нет нужды, следовательно население начинает вымирать. Особенно быстро это происходит в странах, где происходит форсированно быстрое уничтожение некогда обширной и диверсифицированной индустрии, не вписывающейся в постиндустриальную роль. Например, в России и на русскоязычной Украине. В этих странах потери составили до 15 миллионов человек. Забавным образом и некоторые американские промышленные города, как, например, некогда блестящий Детройт, запустели, облупились и стал напоминать послевоенные руины. Даже в богатых США излишки пролетариата криминализировались и составили огромное население тюрем, превышающее численность зеков в СССР 1930-х.

С исчезновением массового производителя усиливается расслоение общества – на тех, кто понял условия игры, и тех, кто не понял. Это время, когда основные решения принимаются хорошо законспирированной финансово-информационной элитой.

Это эпоха заката традиционных ценностей и декаданса в смеси с эпигонством в искусстве и литературе. Что страшно напоминает закат Римской империи, движущейся навстречу варварству и феодализму.

Постиндустриал – это эпоха монокультур. Монокультура есть то, что будет иметь ценность на глобальном рынке товаров и услуг и поэтому рентабельно для данной страны или региона.

Американская монокультура – создание информационных конструкций-«ценностей», контроль над информационными и финансовыми потоками.

Китайская монокультура – это производство ширпотреба (конечно, Китай выходит за рамки той роли, которую ему предоставляет постиндустриальный мир, но это его собственное дерзание).

Монокультура постиндустриальной России – это поставка дешевых энергоресурсов (формально цены могут быть высокими, но предусмотрены механизмы возврата энергетической выручки на Запад). Задним фоном этой роли является импорт практически всего спектра промышленных товаров длительного пользования для элитных групп населения страны. При такой монокультуре России не нужно ни большое население, ни большой рабочий класс, ни большая прослойка ИТР. Ни в каком обозримом будущем в России не будет столько населения, столько рабочих и ученых, как в 1991 г.

Ближайшие десятилетия постиндустриальной России будут наполнены борьбой либералов, встроенных в новый мировой порядок, и патриотов, сформированных инерцией индустриальной эпохи. По отношению к культуре это будет напоминать борьбу зелотов и эллинистов в Иудее времен римского владычества. По отношению к средствам производства – борьбу прозападных компрадоров против традиционалистов – консерваторов, что, в общем, типично для полуколониальных стран (например, Китая 19 века).

Либерально-патриотическая граница уже сейчас проходит наискось по пирамиде российского общества. Чем выше от подножия к вершине, к элитным слоям, тем меньше доля патриотов и больше доля либералов. Либеральная новорусская элита представляет местный филиал мировой элиты и потребляет большую часть природной и земельной ренты, оставшейся в стране после сдачи дани в пользу «золотого миллиарда». На нижние слои общества падают и будут падать все издержки функционирования системы: бедность, алкоголизация, воинская повинность. Либеральная элита, в принципе, заинтересована в сокращении численности низших слоев общественной пирамиды.

Патриоты будут стараться поддержать целостность России, либералы постараются ее расчленить – для более легкого поглощения российского общества новым мировым порядком. Расчленять страну они будут, в первую очередь, в меридиональном направлении «Волга-Кавказ», по зоне существующих межэтнических разломов. А затем, в широтном направлении – примерно вдоль шестидесятой параллели. Для отсечения энергоресурсного севера либералами будет усиленно создаваться конструкты сепаратных северно-русского и сибирского этнического типов. Особые усилия будут прилагаться к демонизации общерусского прошлого – это облегчит задачу дробления психологического и культурного единства русского народа. Однако времени у расчленителей не так уж много.

Берусь утверждать, что Постиндустриальный мир, несмотря на свою технику создания информационных конструкций, на самом деле весьма хрупок. Если почти все его элементы прочности носят лишь виртуальный характер, как он сможет реагировать на реальные опасности?

Одна из таких опасностей – техногенная, переход технологий в фазу неконтролируемого саморазвития. Постиндустриальная эпоха последовательно уменьшает человеческие фактор в производительных силах, а ряд технологий, по сути своей, предрасположены к «утечке» и «выходу из под контроля».

Другая опасность – несогласие ряда глобальных фигур с той ролью, которую им предоставили на мировой шахматной доске. Захочет ли, к примеру, огромная Азия быть вечно резервуаром дешевой рабочей силы, регионом низких производственных издержек, поставщиком дешевых товаров, обмениваемых на пустые доллары? Или же она потребует увеличить свою долю в энергоресурсах – что можно будет сделать только за счет Запада, сделает упор на собственное потребление и перестанет тратить свое время на обслуживание «золотого миллиарда».

Поделиться:
Популярные книги

Эффект Фостера

Аллен Селина
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Эффект Фостера

Аромат невинности

Вудворт Франциска
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
9.23
рейтинг книги
Аромат невинности

Осознание. Пятый пояс

Игнатов Михаил Павлович
14. Путь
Фантастика:
героическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Осознание. Пятый пояс

Вдова на выданье

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Вдова на выданье

Кодекс Крови. Книга Х

Борзых М.
10. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга Х

Младший научный сотрудник

Тамбовский Сергей
1. МНС
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.40
рейтинг книги
Младший научный сотрудник

Здравствуй, 1984-й

Иванов Дмитрий
1. Девяностые
Фантастика:
альтернативная история
6.42
рейтинг книги
Здравствуй, 1984-й

Вечная Война. Книга VIII

Винокуров Юрий
8. Вечная Война
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическая фантастика
космическая фантастика
7.09
рейтинг книги
Вечная Война. Книга VIII

Ваше Сиятельство 3

Моури Эрли
3. Ваше Сиятельство
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Ваше Сиятельство 3

Последний попаданец 12: финал часть 2

Зубов Константин
12. Последний попаданец
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
рпг
5.00
рейтинг книги
Последний попаданец 12: финал часть 2

Паладин из прошлого тысячелетия

Еслер Андрей
1. Соприкосновение миров
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
6.25
рейтинг книги
Паладин из прошлого тысячелетия

Темный Лекарь

Токсик Саша
1. Темный Лекарь
Фантастика:
фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Темный Лекарь

Гром над Академией. Часть 1

Машуков Тимур
2. Гром над миром
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
5.25
рейтинг книги
Гром над Академией. Часть 1

Последняя Арена 5

Греков Сергей
5. Последняя Арена
Фантастика:
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Последняя Арена 5