Формула моды. Тайны прошлого, тренды настоящего, взгляд в будущее

Платье Pierre Cardin, 1965 год, Франция, из Фонда Александра Васильева

К работе над этой книгой я приступил в мае 2020 года в условиях мировой эпидемии нового, доселе неизвестного планете, вируса. Я только вернулся домой после лечения, в больнице мне поставили диагноз двусторонняя пневмония. Один из тестов дал положительный результат на COVID-19, четыре были отрицательными. Впрочем, это ничего не значит. Последующий анализ на антитела показал, что я все-таки перенес коронавирус. Мне повезло, заболевание мое проходило не в такой тяжелой форме, как у моей коллеги по

программе «Модный приговор» Надежды Бабкиной. Она провела в больнице месяц, а я только 10 дней. Меня не подключали к аппарату ИВЛ, как ее, в этом не было необходимости. И слава богу. Вирус унес больше миллиона жизней людей по всей планете. Мы все, жители Москвы и Петербурга, Нью-Йорка и Лондона, Мадрида и Милана, многих других городов, оказались в одной лодке. Всем пришлось сидеть на карантине. Сколько мы видели сюжетов по телевидению про Рим и Париж этих дней: опустевшие улицы мировых столиц, парикмахерские, рестораны, крупные торговые центры, музеи, библиотеки, парки – все закрыто. Безлюдная Венеция, ни одного туриста. Хотите, называйте происходившее биологической войной, концом света, апокалипсисом – ваше личное дело, как вы оцените пандемию. Но это вовсе не значит, что всем надо срочно закутаться в саван и медленно ползти в сторону кладбища. Нет!

Нам пришлось учиться сосуществовать с этим опасным вирусом, менять привычки и образ жизни. И в первую очередь свой облик – мы стали носить маски и перчатки. Это оказалось жизненно необходимым. Но что поделать! Каждый век приносит новые события, и из всех катаклизмов, я, конечно, выбираю пандемию, а не войну. Мне гораздо больше нравится, уж простите меня за такое кощунство, таблетки, капельница и две недели в больнице, нежели бомбежки, пожары и насильственная смерть миллионов людей. Да, мы вынужденно сидели дома несколько месяцев, многие потеряли свой привычный доход. Я тоже в их числе, поскольку были отменены мои лекции и выставки. Но я заметил по себе, что жизнь не стала совсем ужасной. Как только доход уменьшился, и траты почему-то перестали расти. Это, наверное, какой-то математический закон. Согласитесь, при желании можно обходиться малым, а радость бытия находить в самых разных проявлениях жизни. Даже в солнечном зайчике на стене кухни.

Раньше я так суетился, каждый день состоял из множества встреч с разными людьми, это был мой стандарт жизни. Я давал по 10 интервью, принимал участие в огромном количестве телевизионных съемок, всевозможного рода презентациях, ездил на открытие выставок, перелетал из одной страны в другую. Стремился везде поспевать, и в этом ритме чувствовал себя как рыба в воде. И вдруг все разом прекратилось, как в любимом мною романсе: «Ямщик, не гони лошадей, нам некуда больше спешить». Нет встреч, коктейлей, премьер, концертов, лекций о моде и выступлений. Я, как и остальные москвичи, все время проводил дома. И часто думал, стал ли я от этого несчастным? Нет. Чувствовал ли себя в чем-то ущемленным, потому что вокруг меня нет суеты? Нет. И это главный урок всем нам: довольствуйтесь тем, что у вас есть, и не мечтайте о том, чего у вас никогда не будет.

Мы привыкли к тому, что все идет своим чередом, по накатанной. А тут такой сбой! А осенью уже началась вторая волна эпидемии, вновь закрыты все кафе, рестораны: в Израиле, во Франции. Количество зараженных растет. Согласен, это испытание для многих. Но оно закончится. Конечно, мне не хватает привычных поездок в разные страны, но я прекрасно понимаю, с путешествиями можно и подождать. Зато во время карантина мне удалось разобраться в квартире, посмотреть огромное количество фильмов, послушать любимую музыку, дописать эту книгу. Я уверен, она понравится читателям, потому что в ней можно найти ответы на многие вопросы. Не стремлюсь заставить всех согласиться с моими мыслями, которые покажутся кому-то чудными или странными, как хотите. Первое, к чему я хочу призвать – к толерантности. Допустите, что у кого-то может быть совершенно иное мнение, не совпадающее с вашим, оно существует, и ничего с этим не поделаешь. Я занимаюсь прогнозами и футурологией моды как минимум 30 лет. И люди говорят: все, что Васильев предсказывает, сбывается.

Мы действительно сейчас стоим на пороге новой эры – перед дверью, открытой в неизвестность – перед нами туманное будущее, и нам придется изменить многие принципы, традиции, привычки. Так же, как и отношение к жизни в целом. Эти перемены коснутся экономического, политического, духовного мира. И, разумеется, индустрии моды.

Нас ждет непростой период. Но это вовсе не значит, что надо опускать руки. Я всем желаю прекрасного настроения. Старайтесь вселить его в себя любыми путями, которые вам доступны. Для кого-то радость – дети, для иных – музыка, домашние животные, а для кого-то – поцелуй с любимым человеком. Будьте счастливы, невзирая ни на что.

Дамский костюм Henry Fredricks&Co, 1970 год, США, из Фонда Александра Васильева

Пандемия стала переломным моментом ХХI века, она разделила мир на до и после. Мы перешли в новую реальность. Изменилось даже расстояние между людьми, теперь надо соблюдать безопасную социальную дистанцию в полтора-два метра. Причем, на мой взгляд, изменения эти пришли всерьез и надолго. А ведь мода предыдущих десятилетий подразумевала постоянный близкий контакт человека с человеком. Если его нет, то макияж, дорогие украшения, стрижки, прически и какие-то аксессуары не так уж и важны.

На мой взгляд, новое поколение будет воспитано в гораздо более скромных условиях, ярмарка тщеславия уйдет из людских отношений. И в результате в моде восторжествует новое направление: тотальное стремление к комфорту. Наступит эра триумфа домашней одежды. Мой прогноз: нас ждет глобальный переход на удаленные формы работы, учебы. И это коснется не только журналистов, юристов, учителей, врачей, психологов, но даже банковских работников. В связи с этим роль халатов, пижам, пеньюаров, спортивных костюмов и домашней обуви возрастет в разы. Новый образ жизни, не такой активный, подвижный, как раньше, приведет к тому, что следующие поколения будут гораздо массивнее, чем предыдущие. Что приведет к изменению моды на фигуры. Мы увидим на подиумах, если таковые вообще останутся, моделей с совершенно иными параметрами.

Мир продолжит стремительно меняться. На протяжении двадцати лет ХХI века и долгого периода в ХХ столетии люди с удовольствием целовались друг с другом на улицах, не видя в этом ничего предосудительного или опасного. И не только в щеку, но и в губы, приветствуя знакомых. Так здоровались на всех мероприятиях, встречаясь в кафе и ресторанах, кино и театре, в парках и скверах. Сколько раз я лично обменивался поцелуями с Надеждой Бабкиной на программе «Модный приговор». Неужели теперь об этом придется забыть? Скорее всего. Так же, как о рукопожатиях, – классическом приветствии, появившемся в середине ХIX века в Викторианской Англии. Это тоже кажется невозможным в нынешних условиях. Даже если вирус победят, а вдруг на смену ему придет другой? Я уж не говорю о целовании рук дамам. Эта форма приветствия, казавшаяся кому-то столь архаичной, все-таки существовала до недавних пор в более изысканном высоком обществе. Уверен, о целовании рук мы скоро забудем навсегда.

Напуганные пандемией люди будут бояться тесных контактов. Канут в лету многие формы общения, характерные для прошлой жизни. Еще недавно подруги, сидя в кафе на берегу моря, запросто предлагали друг другу: попробуй моего коктейля, сока, смело протягивая бокал. В новой реальности об этом не может быть и речи. Именно кафе долгие годы было местом встречи модной публики. Люди одевались для того, чтобы быть увиденными. Где? В том же кафе, ресторане, кинотеатре, театре, на выставке, концерте, дне рождения, юбилее, свадьбе. В месте, где довольно много народа. Мы называли это «выйти в свет».

На своем веку я повидал много разных женщин, прошедших через программу «Модный приговор». В начале моей телевизионной карьеры, около 13 лет назад, к нам в студию привели одну даму, работавшую ассенизатором в зоопарке. Специальным маленьким пылесосом она отсасывала экскременты в клетках животных. На программе она сказала: «После работы я хочу переодеться и выйти в свет». Я спросил: «А что вы называете светом»? Она ответила: «У нас напротив зоопарка есть небольшая кафешка», это был ее уровень. А кто-то тем временем летал на показы мод в Париж и Милан, как это делала моя коллега Эвелина Хромченко, для иных пределом мечтаний был поход на концерт в Кремль. Каждый находился на своем уровне социальной активности, которая после пандемии сократится в разы.