Формула Жизни
Шрифт:
Открылась дверь, и на пороге возник уже знакомый с моим кулаком незнакомец в сером балахоне.
– Жду ваших указаний, - чеканно отрапортовал он, обращаясь к Линде.
Повисла мёртвая тишина. Я уставился на неё, ничего не понимая, точнее, понимая, что она мне соврала. Но если она соврала, что не знает этого человека, возможно, она обманула меня и в большем! От жутких последствий подобного предположения у меня захватило дух, сильнейший страх сковал мышцы, сердце стукнуло и опустилось куда-то вниз.
Мы молча, замерев, какое-то время смотрели друг на друга. Затем она приказала своему помощнику взять меня на мушку,
– Да, Майкл, такова жизнь, - участливо произнесла Линда.
– Я не наивная девушка, какой, возможно, тебе казалась еще несколько часов тому назад, и даже не агент ООН - считай, что это была просто шутка. У меня довольно высокий чин и пост - я резидент Российской разведки в США.
Мне вдруг всё сразу стало ясно - ловушка захлопнулась, я попал в капкан. Я потрясён, ошарашен...
Заметив мою непроизвольную попытку вскочить, она опять выхватила свой пистолет и скомандовала:
– Ни с места, Майкл, если не хочешь, чтобы я или мой агент размозжили твою голову! Медленно, очень медленно, пересядь к столу.
Мне ничего не остается делать, как, не спеша, словно нехотя, лениво выполнить ее команду. Линда одобрительно кивнула:
– Вот и славно. Теперь поговорим откровенно, как друзья. Фактически ты уже на нас работаешь: переданные тобой сведения бесценны, и в случае, если об этом станет известно вашей контрразведке... Впрочем, не будем о грустном. Осталась только одна, совсем маленькая, формальность - подпиши документ о нашем сотрудничестве, и я со своей стороны гарантирую тебе не только жизнь и свободу, но и серьёзные, очень серьезные деньги и... свое личное благорасположение.
Меня душила ненависть, яростное желание раздавить гадину. То, что было между нами ночью, только усиливало жажду мести. К чему к чему, а к подобным фокусам со стороны девушки, с которой только что занимался любовью, я не привык.
– А если я не соглашусь, куколка?..
– процедил я после длительной паузы.
– Если бы даже ты смог чудом оказаться на свободе, тебя всё равно сгноили бы в тюрьме. Но мы не можем допустить этого - ты уже достаточно много знаешь. Отсюда, Майкл, если ты, конечно, не подпишешь нужные нам бумаги, тебя вынесут вперед ногами. Естественно, предварительно накачав особыми наркотиками и выжав всю имеющуюся информацию. Это радикальное средство ломает волю, развязывает язык. Их действие в микродозе, ты уже успел прочувствовать на себе, написав заявление - вкусный был кофе, не правда ли?
Я невольно сжал кулаки, став белым, а может быть, даже синим.
– Против наших наркотиков не сможет устоять никто, - с нажимом заметила Линда. Но не огорчайся сильно - достаточно лишь выполнить мою просьбу, и все будет хорошо.
"Влип очкарик! Увяз по самые уши!
– очумело соображал я.
– Ну и сука она! Лицемерная актриса с каменным сердцем!".
Однако дергаться раньше времени нет смысла. Зачем? Я лучше буду тихий и сговорчивый. Но ломаться нужно не сразу, всё должно быть натурально. Так сказать, полный реализм. Как там меня учили на спецподготовке? На допросе отвечать спокойно, вежливо; сообщать только самые элементарные сведения, касающиеся своей личности; чтобы не раскрыть себя, смотреть не в глаза, а на лоб допрашивающего, не давать себя обмануть и вовлечь в ответы на кажущиеся невинными вопросы или в написание заявлений... "В написание заявлений!
– я стиснул зубы.
– Черт меня возьми! Ну, как я мог допустить такую оплошность?!!!"
– Боюсь, что твои требования чрезмерны. Не выношу ультиматумов, - заявил я, концентрируя взгляд на точке в середине лба Линды.
– Что ты, что ты?! Какие ультиматумы? Это же просто предложение делового сотрудничества. У тебя остается право выбора, - её слова, произносимые мелодичным женским голосом, звучали цинично и агрессивно.
– Но, приняв мои условия, ты, Майкл, откроешь путь к дальнейшим, весьма небесполезным и, самое главное, взаимовыгодным контактам.
– Убивайте меня, режьте, пытайте, качайте наркотой, но я не подпишу документов о сотрудничестве, - вдруг по петушиному выкрикиваю я.
Пауза длится долго, очень долго. Линда молча смотрит на часы, потом на своего подручного.
– О, да! Пожалуйста, разрешите мне им заняться, - с мольбой говорит он тихим, но звучным голосом, в котором проскальзывают вкрадчивые нотки. Видимо, ему не терпится поквитаться со мной, от злобы у него просто чешутся руки. Наверно, в его голове до сих пор стоит звон!..
– Нет времени, - она равнодушно качает головой.
– Последнее предложение, Майкл. Обойдемся без договора о сотрудничестве. Ты выкладываешь все, что утаил в заявлении, так сказать, "всю подноготную". Факты, технические подробности, имена ответственных сотрудников, и я тебя отпускаю. Совсем не трудно, правда?
– В самом деле, - соглашаюсь я.
– Но я не располагаю нужной вам информацией. Я всего лишь специалист по...
– Прекрати свою болтовню!
– обрывает меня Линда.
– Да или нет? Если да, то ты полетишь к звездам. Если нет, то жить тебе осталось совсем недолго! Учти, я слов на ветер не бросаю!!!
– орёт она, больно тыча дулом пистолета мне в ноздри. Течёт кровь. Вытаращиваю глаза, съёживаюсь и вдруг осипшим голосом выдавливаю:
– Да. Давайте бумагу, я напишу...
Дрожащими руками беру ручку и начинаю быстро строчить. Украдкой наблюдаю за русскими. Они довольны, на лицах удовлетворение от проделанной работы, для них я сломался, дело сделано. Их позы расслаблены. Они тоже люди. Они устали.
Протягиваю написанную галиматью Линде, и тут она совершает первую ошибку - легкомысленно опускает оружие в карман тонкого шелкового халатика и, взяв рукопись, углубляется в чтение.
– Можно прилечь на диван?
– интересуюсь я страдальческим голосом.
– Можно, - рассеянно отвечает она, совершая вторую ошибку.
На полпути изменяю траекторию своего движения и, сделав резкий бросок, заламываю руку с пистолетом, принадлежащую "четвертому", злопамятному малому с красным, раздувшимся глазом, любителю балахонов и мерзких приёмчиков.
Его рев, означающий, скорее всего, грязное ругательство, смешивается с негромкими хлопками выстрелов: сперва в пол, а затем в стену и потолок - сейчас я хозяин его руки, да и шея агента уже принадлежит мне - обхватив ее левой рукой, я пристроился сзади. И очень своевременно: не успевает заглохнуть эхо нашей возни, как настает очередь палить и Линде. Разговор соратников недолог: визгливый вопль на русском обрывает краткий категорический ответ - несколько почти беззвучных выстрелов. Результат налицо, поскольку плотное тело передо мной вдруг задергалось и стало оседать.