Форпост Империи
Шрифт:
— Сумасшедшая, — продребезжало в глотке Райднура. — Бешеная. — Он содрогнулся.
— Этого я не говорил, — сказал Ноач. — Но повторяю: ее магическое Мастерство состоит в умении сознательно приходить в состояние истерии. Вот сейчас она могла бы голыми руками раздавить вам череп. И она сделала бы это, если бы вы ее спровоцировали.
Добравшись до орудия. Эвагайл с силой шмякнула терранина о землю и, ухватив за загривок указательным и большим пальцами, рывком поставила на ноги. Он был выше ее ростом, но казалось, что это она возвышается над ним, над всеми тремя мужчинами. Казалось, что свет звезд потрескивает в ее вьющихся волосах. Глаза ее ярко горели и казались невидящими.
Ноач наклонился к Райднуру, прочел ужас в его взгляде и мягко
— Пожалуйста, расскажите нам, что вы делали.
Райднур встряхнулся и завопил:
— Ничего! Я не мог спать и п-пришел сюда, чтобы просто убить время…
Осмотрев орудие, Карлсарм повернулся к ним:
— С помощью этой штуки вы отслеживали тот корабль на орбите.
— Да. Я… это глупо… простите… это только ради забавы.
— Вы заблокировали пусковую схему, — сказал Карлсарм. Из ствола вырывалась энергия. Но не было ни вспышки, ни света, ни запаха озона. Он взмахнул рукой. — Я отключил это. Я заметил, что вы открыли камеру и заменили главный модулятор вот этим маленьким приспособлением. Эвагайл, перед тем как напасть на него, ты слышала, говорил ли он что-либо?
Ее странный бесстрастный голос произнес:
— «Вся мощь их армии на этом континенте сконцентрирована здесь, и они планируют сохранить ее еще по крайней мере несколько дней. Не думаю, что есть надобность в каком-нибудь мультимегатонном аппарате. Он уничтожил бы их, но они — подданные Его Величества и в потенциале могут представлять ценность. Кроме того, это нанесло бы территории Империи большой экологический ущерб, и в окрестностях Города выпали бы радиоактивные осадки. Не говоря уже о том, какое воздействие это оказало бы на вашего покорного слуху — то есть на меня. Но какой-нибудь корабль мог бы спокойно и безопасно приземлиться. Я предлагаю, чтобы это была „Изида“, нагруженная морской пехотой, самолетами и вспомогательным оборудованием. Если он опустится внезапно, партизаны не смогут далеко убежать. С помощью пестицидов, ультразвука, газовой атаки, ошеломляющего лучевого удара и всего прочего вы наверняка сможете захватить большинство из них в течение одной-двух недель. Повторяю, по возможности захватить в плен, а не убивать. Я объясню это вам потом, после того как вы совершите посадку. Сейчас я получше опишу вам местность. Мы находимся на северо-восточной окраине озера Мун Гарнет…» В этот момент я прервала его, — закончила Эвагайл. Самое жуткое было в том, что она сказала эти слова вполне серьезно, без тени юмора.
— Ее Мастерство обостряет ощущения, а также увеличивает емкость памяти, — отрешенно и механически сообщил Ноач.
— Ладно, — вздохнул Карлсарм. — Не будем устраивать Райднуру допрос. Он переделал эту пушку во что-то вроде передатчика и призывал врагов спуститься на планету.
— Они могут не ответить, если слышали, как его отключили от связи, — сказал Ноач со слабой надеждой.
— Большого шума не было, — ответил Карлсарм. — Они, наверное, подумали, что он все-таки заметил чье-то присутствие и ему пришлось срочно прерваться. В случае чего они прилетят, и едва ли мы успеем рассеять вещества, которые наведут на ложный след их металлоискатели.
— Нам лучше сматываться, — сказал Ноач. Его обросшее щетинистой бородой лицо посуровело.
— А может, и нет. — Карлсарм почувствовал нарастающее возбуждение. — Мне нужно по крайней мере час или два на размышление и на разговор с вами, Райднур.
Терранин выпрямился.
— Я не предавал вас, правда, — сказал он звенящим голосом. — Я только оставался верным своему императору.
— Но вам придется рассказать нам кое-что, — сказал Карлсарм. — Например, как, по-вашему, должны будут действовать те, кто собирается совершить посадку. Это же не секрет, правда? Расскажите нам, какие последние известия вы слышали, какие книги прочли, к каким пришли выводам.
— Нет!
Привлеченные шумом, на холм взбирались люди — худые, затянутые в кожу, с оружием на изготовку. Но Карлсарм не обращал на них внимания.
— Эвагайл! — сказал он.
Ее холодные, холодные пальцы сомкнулись на горле Райднура. Он пронзительно закричал.
— Полегче, — приказал Карлсарм. — А теперь… полегче, женщина!.. вы не передумали? Или ей открутить по одному ваши уши и другие части тела? Я не хочу, чтобы вам делали больно, но на карту поставлена моя цивилизация, и у меня мало времени.
Райднур сдался. Карлсарм не презирал его за это. Действительно, немногие могли бросить вызов Эвагайл, когда она находилась в таком состоянии, как сейчас, — для этого нужно было привыкнуть к общению с Хозяйками войны.
Позднее Карлсарму и самому потребовалось немалое мужество, чтобы обнять ее, коснуться губами ее щеки и нежно прошептать: «Вернись к нам, моя прелесть». Медленно, очень медленно умиротворенность, теплота и румянец, подсвечиваемый холодными красками утренней зари, снова вернулись на ее лицо, потом она опустилась перед Карлсармом на колени и разрыдалась.
Он поднял ее и повел к пещере.
Поначалу корабль казался пятном, утонувшим в сиянии солнца. Затем превратился в облачко — не больше человеческой руки. Однако быстро, очень быстро он вырастал в размерах. Через какие-то минуты его тень упала на землю. Людям внизу он казался башней, опускавшейся на них, — башней высотой в сотни метров, бока которой сверкали ослепительным металлическим блеском. Через светофильтры можно было различить ниши для челноков, орудийные башни и тела ракет, которыми ощетинился корабль. Он не был защищен тяжелой броней — за исключением нескольких особо важных участков, — поскольку обладал ядерной энергией и ничто не смогло бы защитить его в случае прямого попадания. Но датчики и исполнительные механизмы бортовой системы управления огнем могли перехватить практически все, чем мог выстрелить менее крупный и мощный аппарат. А сила залпа всех бортовых орудий была такова, что испепелила бы целый континент.
Двигатели, приводившие эту гигантскую массу в движение, работали бесшумно. Там, где их контргравитационные поля касались планеты, деревья ломались, вспыхивая с легкостью спичек, а озеро вскипало белой пеной. Пришествие корабля было грациозным, как движения танцора. Однако он перемещался настолько быстро, что расслаивающийся воздух ревел позади него, слившись в один непрерывный громовой раскат между стратосферой и поверхностью планеты. От горы к горе металось многократно усиленное эхо; с высоких вершин начали сходить лавины, взметая в небо каскады льда; поднявшийся ветер был пропитан запахом гари.
Корабль Его Величества «Изида», украшенный боевой символикой, возвышался над местностью, как солнечный меч карающей Империи.
От корабля уже отделились летательные аппараты, которые с гудением носились над озером яркими быстрыми роями, зондируя приборами пространство и исторгая время от времени заряды молний. «Сдавайтесь, сдавайтесь!» — возглашали усилители, превращавшие человеческие голоса в громовые раскаты.
В отсеке узла связи, затерявшемся в громадном лабиринте помещений крейсера, в своем командирском кресле сидел капитан Чанг. На экранах, мерцающих перед ним, теснился пестрый калейдоскоп донесений, докладов, информационных сообщений. Позади капитана на своих рабочих местах сидели десятка два офицеров-специалистов. Здесь царил приглушенный гул, создаваемый обрывками разговоров, непрерывным постукиванием нажимаемых сигнальных кнопок и щелканьем переключателей. Время от времени какая-то информация передавалась самому Чангу. Он выслушивал, принимал решение и снова переключался на экраны. Тембр его голоса и выражение лица оставались неизменными. Лейтенант-командир Хуньяди — офицер-оператор — набирал на клавиатуре пульта связи, установленного перед ним, команды и передавал их адресату. Этот узел управления мог бы сойти за какой-нибудь терранский инженерный центр, если бы не форма, в которую были одеты сидящие, и не царившая здесь атмосфера напряженной сосредоточенности. Неожиданно Чанг нахмурился: