Форпост Империи
Шрифт:
С воздуха «Семь домов» представляли собой почти такое же грустное зрелище, как и с земли. Дома сохранились только на одном краю города: несколько каменных и бетонных зданий, которые жители благоговейно берегли. Еще — совсем недавно в городе имелись промышленный комплекс, жилые дома, школы, парки, магазины, центры отдыха и развлечений. По меркам внутренних территорий Империи — город невелик. Но в нем были аккуратные, светлые здания, более современные, чем можно было ожидать от построек, возведенных на болотах.
Теперь большинство домов превратилось в руины. Те, что остались, были опалены огнем и заполнены беженцами, машины молчали, люди печально бродили вокруг и собирали все, что можно было использовать. Неподалеку курсировали имперские военные корабли, а военные самолеты, как ястребы, патрулировали воздушное пространство.
— Что здесь случилось? — спросил Райднур. Садик пожал плечами:
— То же самое, что и в Олденстеде. Я полагаю, арулиане совершили воздушный налет, сбросили десант и оружие. Они знали, что наш гарнизон здесь весьма невелик, и рассчитывали захватить это местечко до того, как мы сможем укрепиться. А затем крепко завладели бы им точно так же как Ватерфлитом и Стартопом. Если бы зраг захватил какой-нибудь крупный город Его Величества, мы не смогли бы его освободить. То есть принято было считать, что не смогли бы… до сих пор, Но здесь, так же как в Олденстеде, наши ребята зацепились и держались до тех пор, пока мы не пришли на помощь. А еще мы задали жару полицейским. Спастись удалось очень немногим. Так что главное сражение было очень тяжелым, да и вокруг города шли бои.
Садик яростно жестикулировав. Корабль уже набрал высоту, и внизу все стало видно, как на ладони.
— Думаю, обстановка в сельской местности еще тяжелее, — добавил пилот. — Там мы вовсю используем ядерное оружие. Представляете, что остается от ландшафта?
Райднур нахмурился. Внизу проплывала живописная зеленая долина: город окружали разбросанные в шахматном порядке механизированные агрономические предприятия. Все они были изрыты воронками от снарядов. Высотные взрывы привели к возникновению пожаров, распространившихся на много километров, а радиация выжгла большинство полей, которые не были до этого пепельно-серыми.
Райднур почувствовал облегчение, когда корабль тяжело перевалил через какую-то горную гряду. Дикая природа внизу уже не выглядела нетронутой. На обширных пространствах полыхали пожары, и везде были видны следы выпавших радиоактивных осадков, усугубивших положение. Но площадь страны была огромной, и в данный момент под кораблем кипела жизнь. Густой лес не походил на вековые чащи Терры: блеск этих листьев, этих лугов, этих рек и озер был каким-то странным. Или так только казалось из-за необычного солнечного света и белесого бледно-голубого неба, на котором сплелись в замысловатый узор облака? В воздухе то и дело темнело от многочисленных горластых птичьих стай. А когда лесистая местность сменилась степью, Райднур увидел стада пасущихся животных самых разных размеров и видов.
— Немного же найдется планет настолько плодородных и богатых живностью, — заметил Садик. — Интересно, почему колонисты не займутся ее интенсивной обработкой?
— Колонисты гораздо охотнее селятся в городах, чем на небольших фермах, — ответил Райднур. — Это неизбежно. Фригольд не так дружелюбен по отношению к человеку, как вы полагаете.
— О, я это знаю. Мне доводилось попадать в здешние бури.
— А местные болезни? А тот факт, что традиционная местная пища, которая в основном съедобна, не содержит всех компонентов, необходимых для полноценного питания? Короче говоря, при заселении новых миров встречаются некоторые трудности. Они вполне преодолимы, но процесс адаптации в непривычных условиях идет медленно, и в новых центрах цивилизации приходится преодолевать укоренившиеся привычки. Кроме того, перед фригольдианами возникают специфические препятствия. Планета не лишена железа, меди и других тяжелых элементов. Но рудные месторождения попадаются слишком редко, чтобы можно было поддерживать нормальную работу современного промышленного предприятия, не говоря уже о расширении производства. Поэтому Фригольд всегда зависел от межпланетной торговли. Кроме того, эта система находится на самом краю пространства, заселенного людьми. Транспортное сообщение незначительно, а перевозка товаров весьма дорога.
— Но положение может улучшиться, — возразил Садик. — Пища так вкусна, что ее можно было бы доставлять по довольно высоким ценам в другие места, например на Боундри и Дизастер Лэндинг, которые не так далеки и к тому же богаты металлами, но в остальном не очень привлекательны для поселенцев.
Райднур не был уверен, что пилот над ним не подшучивает. Ему не хотелось выглядеть педантом — сработала профессиональная привычка.
— Я понимаю, что Девять Городов развивали такую торговлю и имели для этого неограниченные возможности, — сказал он мягко. — Тем самым они надеялись привлечь иммигрантов. Но ведь после этого началась война.
— Да, — проворчал Садик. — Я думаю, что так было и будет всегда.
Райднур вспомнил, что Фригольд уже пережил войну. Во всяком случае, конфликт, время от времени взрывающийся всплеском насилия. Арулианское восстание пока было самым серьезным инцидентом из всех — но все же не более чем инцидентом.
Угроза со стороны аборигенов являлась несколько иной: борьба с ними была бы менее захватывающей, но более продолжительной и напряженной, с менее заметным, но более долговременным влиянием на ход истории.
Нордайк претерпел приятные изменения. Война не затронула его, если не считать того, что аэропорт был забит самолетами, а морской порт — кораблями, поскольку фабрики жадно поглощали продукцию других континентов, а улицы кишели молодыми людьми со всех уголков Империи. Современный город, раскинувшийся на берегах блестящего бурного Катвика, сохранил в своей угловатой архитектуре некоторые черты старых поселений колонистов, расположенных на окружающих холмах и выглядевших как неприступные замки. Парки были наполнены цветущими розами и жасмином, а во всех тавернах царило веселье. Мужчины с радостью приобретали деньги, доставлявшиеся сторонникам Империи, а женщины с такой же, если не большей, радостью помогали их тратить.
У Райднура не было времени на развлечения, даже если бы ему и захотелось развеяться. Было очевидно, что адмирал Фернандо Круз Мангуал считал его одним из наиболее надоедливых типов, посаженных на шею местному командованию имперским правительством, которое, как известно, не отличит собственного веса от дираковской дыры. Чтобы получить место на корабле и брать там интервью, ему пришлось взять на себя больше полномочий, чем ему удосужились дать.
Одним из тех, с кем он собирался побеседовать, был арулианский пленник. Райднур не говорил ни на одном из языков этого мира, а небольшое двуногое существо с голубым оперением и острым рылом не знало ни слова, по-английски. Но оба бегло говорили на основном мерсейском наречии, хотя арулианин испытывал затруднения в произношении эрианских фонем.
— Отдохните, — сказал Райднур после того, как пленник был отведен в помещение, предназначенное для него, а терранский морской пехотинец вышел. — Я не причиню вам вреда. Я ношу бластер только потому, что это предписано действующими правилами. Но вы, вероятно, не настолько глупы, чтобы попытаться бежать.
— Нет. Но я и не настолько вероломен, чтобы сообщить что-либо, что может причинить вред моему народу. — Тон, которым были сказаны эти слова, был скорее высокомерным, чем вызывающим, если только сравнение с человеческими эмоциями могло быть уместным.