Форпост. Тетралогия
Шрифт:
Мангалом служили сложенные двумя рядами камни, шампуров не было — их с успехом заменили рёбрышки сайгака, вчера самолично добытого поваром. Нежное мясо покрывалась золотистой корочкой, жирок шкворчал и пузырился. Юра помахивал пышным букетом из трав, переворачивая рёбрышки и посыпая их какой-то мелко нарезанной травой. Запах был такой… Иван смотрел, как священнодействует мастер, и чувствовал, что, несмотря на такую рань, у него просыпается зверский аппетит. Народ сгрудился вокруг мангала, и сразу же со всех сторон полетели "дельные" советы. А потом пришёл Звонарёв и всех, в том числе и виновников торжества, погнал умываться.
Говорили мало. В основном,
Отложив в сторону очередное рёбрышко, Иван, чувствуя, что в него больше не влезет, повернулся к Димке.
— Готов? Собрался?
Парень отложил недоеденную порцию и вскочил, всем своим видом показывая, что готов идти немедленно.
— Сбор через десять минут у ворот.
Вышли налегке. С собой взяли лишь немного копчёной рыбы, да вяленого мяса. Молодой тащил на себе пустую тару для воды и свёрток с кое-какими вещами — по ночам становилось по-настоящему прохладно. Воду решили набрать в ручье, чтобы лишних пять километров не тащить на себе тяжесть. Маляренко был одет в свою привычную одежду, Димка вырядился в крепкую кожаную куртку, джинсы и кроссовки, взятые напрокат у Юрки под обещание обращаться с ними очень осторожным. Алина же достала из своих громадных чемоданов плотное трико, микроскопически короткие джинсовые шортики и мужскую клетчатую рубаху. Для полного соответствия образу ковбойши не хватало белого стетсона на голове и казаков на ногах. Впрочем, косынка "по-колхозному" и башмаки на ней тоже смотрелись неплохо.
— Ты что? В этом выступала? — Иван с сомнением посмотрел на отнюдь не праздничный вид любимой.
— Шутишь? В этом — репетировали. — Женщина прошлась особой, грациозной походкой, слегка пританцовывая. Из ступора Ваню вывел шумно подбирающий слюни Димка — Алина сразила парня наповал. Молча показав ему кулак, Маляренко отправил "молодого" вперёд — дозорным. В таком порядке они и пошли. Впереди Димка, за ним, усиленно вертя попой, Алина. Замыкал процессию обалдевающий от видов Иван. За исключением этого прекрасного зрелища, в самом походе не было ровным счётом ничего интересного. Обратную дорогу Маляренко помнил прекрасно, и потому, рассудив, что ничего лучше он всё равно не увидит, топал вперёд, не отрывая взгляда от заднего фасада подруги. Единственная заминка случилась позже, когда на горизонте показались знакомые скалы — Иван просто запутался в совершенно одинаковых "клумбах", и с пляжа, вглубь степи, путники свернули немного раньше, чем это было необходимо. В конце концов, после получасового рысканья среди кустарников и редких деревьев, Маляренко заметил знакомый водопой.
— Нашли. Здесь вода, а Иваныч и машина — там. — Он махнул рукой, показывая направление. Димка сорвался с места и бегом бросился к могиле деда.
— Подождём здесь. Пусть простится. — Алина взяла Ивана за руку — тот отрицательно помотал головой.
— А если там шакалы или ещё какая тварь? — Держа в одной руке копьё, а в другой — маленькую ладошку подруги, Маляренко скорым шагом двинул вслед за парнем.
Ощущение было странным — прошло чуть больше месяца, как его занесло в неведомый мир, где нет человечества и цивилизации, и вот он снова здесь — в точке "высадки". Всё та же тёмная стена кустов, шелестящих под порывами ветра, всё тот же серпик месяца. Так же трещат цикады. Маляренко чувствовал, будто он после долгого отсутствия вернулся домой. Иван поморщился — ну какой же это дом? Это, скорее, как возвращение в город своей юности после службы. Иван снова поморщился и, вдобавок, сплюнул — ну какой же это, нахрен, город? Это просто машина. Просто этот месяц был чертовски долгим. Просто кажется, что это такси он поймал в другой жизни.
Маляренко, сидя по-турецки на крыше "Волги" и глядя на роскошное звёздное небо, призадумался — по всему выходило, что эти тридцать четыре дня были самыми насыщенными и интересными в его жизни, потом он подумал о спящей в салоне автомобиля женщине и решил, что ещё и самыми счастливыми.
— Дядь Вань, а как же мы это всё обратно потащим? — Димка глядел на кучу разного барахла и был явно испуган открывшейся перспективой. — Здесь же на десять человек — и то много будет!
— Поздравляю, у тебя уже племянник завёлся. — Алина с интересом ожидала, как проявивший хомячьи замашки Маляренко выкрутится из этой ситуёвины. По её прикидкам, мужчины собрали, выкрутили, выломали и оторвали килограмм двести разных железок. А может, и все двести пятьдесят. Это если не считать некоторого количества тряпок и пакета с бутылкой водки, который ей было велено "беречь как зеницу — о, как"!
В отличие от испуганного "племянника" и сомневающейся Алины, Иван чувствовал себя довольным и удовлетворённым и ни секунды не сомневался в успехе предприятия.
— А кто тебе сказал, что мы всё это потащим? Сейчас половину заберём. — Димка приободрился, а начальник экспедиции подмигнул подруге. — Остальное — потом. Вернёмся в посёлок — сюда людей приведёшь. Дорогу-то запомнил? Всё до последнего винтика вытащить надо. Вот так. А пока иди — снимай крышку багажника.
Димка растерялся.
— Дядь Ваня! Ещё и багажник? Тётя Алина, скажите ему!
От неожиданности у "тёти" Алины открылся рот.
"О, эта сладкая месть"!
Маляренко в полный голос расхохотался.
— И-раз! Взяли! — Маляренко, впряжённый на пару с Димкой в волокушу, подался всем телом вперёд. — И ещё раз, взяли!
Загруженная барахлом крышка багажника взвизгнула гладким крашеным металлом по торчащему из земли камешку и довольно легко сдвинулась с места. Иван повеселел.
— А ты говорил! Поднажми, молодой! За три дня должны дотащить. Или ты куда-то торопишься? — Маляренко прозрачно намекнул на оставленную без присмотра в поселке Светлану, на которую парень давно засматривался.
Димка молча тянул лямку, хотя и было видно, что ему нелегко. Кроме ящика с инструментами и ведра с тряпками, на волокушу погрузили кучу разных предметов, которые водитель как человек, разбирающийся в "железе", открутил от машины в первую очередь. Он еще очень хотел слить бензин, которого, по его прикидкам, оставалось литров десять, но бутылки нужны были для воды. Чтобы во время движения добыча не рассыпалась, Алина пожертвовала куском брезента, на котором она спала, и чехлом от дивана. Замотанный тряпками груз увенчали ещё одним увесистым свёртком — с парой запечённых кур, добытых прошлым вечером у водопоя. Маляренко, тяжело дыша, немного сбавил темп. Пот заливал глаза, сердце гулко бухало в груди. Рядом пыхтел "молодой". Заканчивался первый километр пути.
Впереди, словно морковка для ослика, рука об руку вышагивали Алина и бутылка водки.
На подходе к пляжу идея с волокушей уже не казалась Ивану такой блестящей. Даже Алина прекратила дразниться своей танцующей походкой и тоже вцепилась в буксировочную ленту. На утрамбованный и ровный песочек пляжа вся троица выползла из последних сил и, побросав лямки, попадала кто куда.
— Дядь Вань, — Димка еле дышал. — Надо серьёзно разгружаться. Не утащим.
— Да, милый, что-то ты пожадничал.