Форпост. Тетралогия
Шрифт:
Баритон Ванюши был полон бархата.
— Позвольте представиться, Маляренко Иван Андреевич. Увы, по какому-то злому стечению обстоятельств, сейчас — наипервейший враг вашей глубокоуважаемой семьи.
Комната замерла. Было слышно, как на улице звякают ложки.
— Надя. Знаете Иван, думаю, что вы уже не "наипервейший" враг. Да и враг ли вообще. Спасибо вам. И вам, Сергей Геннадьевич. Без вашей помощи мы бы долго не продержались. — Было заметно, что женщина держится лишь громадным усилием воли.
— Эй!
— Эй! Мужик! Давай поговорим!
— Прошу меня извинить! — Иван галантно взял даму за локоток и отвёл её к женщинам.
— Чего тебе?
Лужин вдруг взвился и, яростно размахивая руками, принялся что-то мычать.
— А тебе чего?
Иван отвернулся к окну и отодвинул баррикаду. За разбитым стеклом, снаружи, оказалась прижата плотная плетёнка. Рассмотреть говорившего было можно, а вот выстрелить — нет.
"Предусмотрительный, собака!"
— Ну давай, поговорим. Ты кто?
Из дальнейшей вполне себе мирной и интеллигентной беседы Маляренко выяснил, что имеет дело с почти что коллегой. Витя оказался бывшим начальником маленького хуторка, благополучно разорённого Лужиным-младшим, а ныне он состоял в должности "ходока", то есть поисковика.
"Ну-ну, на юге и востоке, говоришь, у тебя есть кому ходить?"
Иван презрительно оглянулся на сгорбившегося дядю Геру. Надя стояла рядом с мужем с абсолютно каменным лицом.
Поболтав о том, о сём минут пять, Витя перешёл к делу.
— Слышь, Вань, бросай ты их. Ну не знали мы, что эти тёлки — твои знакомые! Да и что, убудет с них, что ли. Живы и ладно! Ты, что, думаешь, спас семью, и этот скот Стасик тебя расцелует? И всё забудет? Ну конечно!
— Я на это как-то и не рассчитывал.
— Вот и я о том. Ты что думаешь — ты в рай попал? В цивилизацию? Да это всё мной построено. Мной! И вот им. И им. — Витя выталкивал вперёд измождённых почерневших мужиков. — Это они на разборе руин надрывались, пока эти уроды тут жировали. Они! И я.
Иван насмешливо смотрел на сгрудившихся Лужиных. Казалось, что Надежда сейчас заплачет.
"Получите! Может, проймёт вас…"
— Они просто рабовладельцы. И убийцы.
— А вы?
— И мы тоже. Но мы только мстим. Послушай, Ваня. Я на тебя за ночь не в обиде. Родни у меня тут нет. Порезал народ и ладно. Но ты пойми, нам женщины очень нужны. Без них у нас нет будущего. Больше никакого насилия над ними не будет. Обещаю. И тебя не тронем. Просто уходи. Ты тут ни при чём. Ты — враг моего врага. Значит, можешь быть другом мне.
Ваня посмотрел на вихрастые лопоухие головки малышни, на женщин, с надеждой ждущих его решения, и отвернулся. За его спиной с заряженным арбалетом встала Маша, взяв под прицел дядю Геру. Семёныч потрясённо застыл.
— Ваня, не верь ему! Я не Лужин. Я вот — простой работяга. Не верь ему!
Поняв, что Ивана не так просто сковырнуть с места, Витя принялся обрабатывать Дока, пообещав ему всё, что тот захочет. Через три минуты уговоров, доктор подошёл к окну и десять минут торговался насчёт своего будущего. Будущего своей жены и ребёнка. Витя даже пообещал достроить его дом и сделать министром здравоохранения. К этому времени Ваня уже спокойно сидел в углу и с интересом наблюдал за присутствующими в комнате. Никто, кроме доктора, не выражал желания выйти.
"Интересно. Не хотят выходить. Понятно с семьёй. А остальные что? Ну ладно, посмотрим".
Надя, обняв дочь, тихо плакала, отвернувшись от мужа.
"Хоть её проняло".
Док взял на руки ребёнка и, подталкивая упиравшуюся жену, вышел из дома.
— Ваня. Не тупи. Выходи и иди себе с богом!
Маляренко смачно плюнул в сторону съёжившегося Лужина и пошёл к двери.
— Только я не один. Со мной подруга. И друг с женой. Знаешь Звонарёва?
— Это строитель, что ли? — Голос с улицы обрадовано пресёкся. — Знаю. Пусть уходит.
Женщины в доме закричали. Негромко, тоскливо и безнадёжно. Их бросили все защитники. Даже чужие.
"Сейчас на колени упадёт, дура…"
— Надя. Не надо. Это не поможет. У неё спроси. — Иван кивнул на Алину и вышел на улицу.
Витя оказался высоким худющим мужчиной лет сорока.
"Ровесник. Прости меня, Витя. Пожалуйста, прости. Тебе не повезло. И ты ошибся".
Иван вытащил из-за спины мачете. Виктор нахмурился, а мужики подобрались и взялись за копья.
— Парень, ты чего? Не дури.
"Кроме женщин и детей, кроме женщин и детей".
— Ты не прав.
Над ухом Ивана коротко свистнуло и Витя, поймав лбом арбалетный болт, без звука рухнул на землю. Иван заорал что-то матерное и огромными прыжками бросился прямо на врага.
"Во, мля, я даю! Во, бл…"
Глава 4
В которой судьба Ивана закладывает очередной крутой вираж
Ничто на земле не проходит бесследно…
"Где я? Что со мной? Я умер? Почему вокруг звёзды? Я в космосе?"
— Ау! Люди! Здесь есть кто-нибудь?
"Чёрт! А где же моё тело? А руки?! Чёрт! Я ничего не вижу! А-а-а-а!"
— Почему тут так тихо? Я оглох?
Вокруг сияли мириады звёзд на фоне абсолютной тьмы.
"Вот как это происходит. Как красиво".
Мысли потекли медленно и расслаблено.
— Значит всё? Я умер?
"А-а-а-а-а! Не хочу!"
Разум задёргался и забился, как рыба на крючке.