Форточка (приквелл)
Шрифт:
– Личный опыт это серьезная причина. Подбирайте машины, шоферов я привезу дня через три. Наберу гастерарбайтеров. Успеете с машинами за три дня?
– Без оформления в полиции? Конечно.
Глава 11.
«За веру, царя и отечество».
Пустячным происшествиям, случайным находкам люди склонны придавать большое значение.
Два дня братья мотались по Эстонии в поисках уазиков. На ходу оказалось всего восемь штук, дальше искать было бесполезно. Плюнули на все и стали искать японские
– Скорость нашего каравана сразу упадет до двадцати километров в час, – расстроился Валера.
– За два дня доедем. Грузовик зря покупали, надо было десяток МТЗ с тракторными тележками купить. Вдвое дешевле выходит. Зато соляра жрут, не напасешься, – загрустил Валентин.
– Пять тонн повезут уазики, остается восемнадцать тонн. Шесть тракторов хватит с запасом, – успокоил Валера.
– Надо снова звонить дяде Славе. Нужно восемь водителей и шесть трактористов, – засуетился Никита.
Трактора пришлось покупать в России. В тракторах никто из братьев ничего не понимал, поэтому проверкой пригодность трактора к использованию, сделали условие доставки его до границы своим ходом. Если продавца это напрягало, переговоры заканчивали.
Югин долго ругал молодежь, за неумение спланировать работу. И очень просил продумать порядок работы на складах вооружений.
14 сентября 2007 года. Вечер.
Никита нанял четырех забулдыг, за бутылку водки каждому, для укладки ящиков. Переправили их в 1894 год и начали таскать оружие. Часть оружия сразу погрузили на уазики. Остальное складировали рядом. В самом конце работы, когда вытащили ящики с патронами, увидели стеллаж с саблями. Красиво оформленные, они просились в руки. Сотня сабель была погружена сверх плана.
Когда алкаши грузили ящики, то все было в порядке. Что в ящиках, книги или тушенка, неизвестно. Но когда они случайно увидели сабли, то алкоголики начали требовать серьезные деньги. Валентин не растерялся, попросил грузчиков подождать полчаса, а пока выдал им аванс, по бутылке водки. Сам перестроил «лифт» на двенадцатый век, и вместе с братьями перетаскал пьяных туда.
17 сентября 1894 года. Утро.
Валерий выехал навстречу Югину, чтобы забрать шоферов, Никита погнал грузовичок в С-Петербург. Валентин остался в качестве охранника. В одном из складов он разжился наградным револьвером с серебряными накладками, и теперь в 1894 году, рядом с дорогой, стояли восемь уазиков, забитых оружием. Рядом, на ящиках, сидел мужчина в джинсах, с саблей и револьвером в руках.
Когда Валентин вынул саблю из ножен, то увидел вытравленную надпись «За веру, царя и отечество».
«Сокрушили веру, свергли царя и распродали отечество», – подумал Валентин. «А что собираемся делать мы? Набить карманы деньгами, потешить свое самолюбие спасением одних людей, за счет уничтожения других, поучаствовать в приключениях
Раннее осеннее утро было холодное и пронизывающе сырое. «А курточка не по сезону, пора в машину, заведу, согреюсь», – рассудил Валентин, но из низины, из пелены тумана выплыла фантастическая лошадь. Затем на дороге показалась телега. Симпатичная, молодая женщина везла в город молоко. Лошадь остановилась, а молочница, с разинутым от любопытства ртом, и не думала ее понукать. Так прошло минут десять. Валентин ни слова не знал по эстонски, и просто улыбался доброжелательно.
«Симпатичная эстонка. Молодая, лет двадцать. Коса видна из под платка, девушка значит, не замужем. Или наоборот. Не помню. Надо было переодеться в костюм и шляпу надеть. Выгляжу глупо по ее меркам. Особенно кроссовки», – озаботился производимым впечатлением Валентин.
«Немец какой-то странный. Без усов, смешно, как подросток. Жалко не умеет разговаривать. И одежда бедная. А сабля похожа на настоящую. Сторож, наверно. Приеду на базар, товаркам расскажу, что немца видела», – обрадовалась молочница.
Интересную «беседу» прервало появление еще одной телеги. Еще нестарый дед, лет пятидесяти, нарушил тишину громкой руганью, – Фроська, бесстыжая корова, ты что тут, все утро стоишь? Молоко давно скисло. Приедем обратно, матери все расскажу. Уж она тебя за косы оттаскает. Вот потому ты до сих пор в девках ходишь, зимой уж семнадцать лет стукнет. Дед остановился, а Ефросинья начала нахлестывать лошадь.
– А тебя, немчура бритая, может кнутом поучить? Будешь знать, как наших девок…
Что должен был делать Валентин, с местными девками, он так и не узнал. Настроение дед ему уже испортил. И церемониться Валентин не стал.
– Молчать, – громко крикнул он деду, – еще одно слово услышу, схлопочешь по шее.
От неожиданности дед выпучил глаза и замолчал. Фрося, не успевшая далеко уехать, с интересом поглядывала назад. Дед молча стеганул лошадь, и, отъехав, нехорошо посмотрел на Валентина.
Валентин переоделся в костюм, надел шляпу, туфли и залез погреться в уазик, прошлый хозяин которого превратил его в «крутой» внедорожник, сменил обивку салона, навесил бампер из хромированных труб, установил за решеткой радиатора мощные звуковые сигналы с хромированными колпаками. В тепле Валентина разморило, и он задремал.
Разбудили его два полицейских, верхом на лошадях, один из которых стучал кулаком по крыше машины. Валентин посмотрел на часы, до приезда Валеры оставалось минут тридцать-сорок. Откуда принесло полицейских? Не могли приехать через пару часов. Пришлось открывать окно.
– Чем обязан, господа?
Старший из наряда оказался русским. Проехавший ранним утром дедок, не поленился заглянуть в полицейский участок. Его информацию о подозрительном мужчине, полицейские решили проверить.
«У них тут, похоже, совсем нет работы, если по такой ерунде не лень пять километров ехать», – позавидовал Валентин. Паспорт и документы на оружие Югин отдал Валентину еще в Воронеже. Теперь предстояло проверить качество подделок. Для начала Валентин передал полицейскому паспорт.