Фортуна благоволит грешным
Шрифт:
Значит, все-таки у нее темные волосы. Бенедикт помнил, что в волосах его отца проседь появилась еще до того, как отцу исполнилось тридцать. Интересно, седели ли его волосы таким же образом? Как странно – не знать оттенок собственных волос…
– А какого цвета ваши глаза?
– Зеленые, но не ярко-зеленые. И, предваряя ваш следующий вопрос, сообщаю: у меня нет веснушек. Нос же у меня среднего размера, все зубы на месте.
– Последнее обстоятельство особенно радует, – с усмешкой пробормотал Бенедикт.
Описание внешности Шарлотты казалось довольно подробным, но все же оно не давало представления о
– У вас еще есть вопросы? – послышался ее голос.
– Ни одного, который я бы осмелился сейчас задать, – ответил Бенедикт с плутоватой улыбкой. «Пускай подумает над этой загадкой», – добавил он мысленно.
Тут донесся какой-то стук, и Шарлотта тотчас шагнула к двери.
– Вероятно, доставили ваш багаж из «Свиньи и пледа», – сказала она. – А слуги сейчас заняты обедом и стиркой, поэтому не подходят к двери. У нас так часто бывает. Мистер Фрост, может, мне спуститься и поговорить с человеком из постоялого двора? Или вы предпочитаете сами это сделать?
– А вдруг это какой-то гость к вам? Я не хочу мешать. Сделаем так… Я провожу вас до лестницы, а если потребуется, то спущусь.
Он сосчитал шаги от двери комнаты до лестницы. И всего лишь один раз коснулся стены. Шарлотта же быстро спустилась по восемнадцати ступеням, и вскоре с первого этажа донесся голос викария:
– Не могу допустить, чтобы этот ужасный стук беспокоил твою мать!
Затем входная дверь открылась, и раздался голос хозяина постоялого двора:
– Викарий, вы срочно нужны!.. – Причем этот человек говорил так, что было ясно: он немного запыхался. – Да-да, вы срочно нужны в гостинице, срочно…
– Мистер Поттер, – это был голос Шарлотты, – а вы привезли вещи мистера Фроста? Ведь вы же…
– Мне нужен викарий, – перебил взволнованный хозяин гостиницы. – Нэнси, мою служанку, ударили ножом. Мы уже сообщили об этом констеблю и сыщику с Боу-стрит. А также и вызвали доктора. Но они ничем не могут ей помочь. Викарий, придите и помолитесь над бедняжкой… на случай, если она скончается.
Глава 4
Где-то в коридоре второго этажа скрипнула дверь, и тотчас же кто-то тихо вскрикнул.
– Мэгги все слышала, – в ужасе прошептала Шарлотта. – Ах, папа, прошу меня извинить. Мистер Поттер, примите мои глубочайшие соболезнования. Я буду молиться за выздоровление Нэнси.
Поспешно сделав реверанс – все ее мысли были обращены к девочке на втором этаже, – Шарлотта стала быстро подниматься по лестнице. Потом, проскользнув мимо мистера Фроста, она вошла в спальню своей племянницы.
Мэгги сидела на кровати – худенькая миниатюрная фигурка в аккуратном платьице в цветочек. Буйные светло-каштановые кудряшки девочки чуть покачивались – было ясно, что она быстро подбегала к двери, а затем столь же быстро бежала обратно. А рядом с ней лежал Капитан – поджарая гончая лет пятнадцати. Капитан давно уже потерял гибкость и проворство, а его коричневатая шкура местами поседела. Мэгги погладила пса по голове, упорно глядя в пол, – хотя, наверное, слышала, как вошла ее тетя. Та села рядом с девочкой на кровать с таким же лоскутным покрывалом,
– Ты ведь слышала, что сказал мистер Поттер, правда, дорогая?
Девочка со вздохом кивнула. Шарлотта тоже вздохнула и положила руку на плечо племянницы. Мэгги казалась такой худенькой, такой хрупкой… Но десять лет – уже не тот возраст, когда человек позволяет, чтобы его утешали, как утешают малышей. Поэтому Шарлотта просто похлопала девочку по плечу и снова вздохнула.
– Нэнси поправится? – послышался тоненький голосок из-за завесы кудрей. – По-моему, она была милая.
Шарлотта вполне могла представить, что Мэгги думала о Нэнси. Она вспомнила себя десятилетнюю – худую как палка и ужасно неловкую. В этом возрасте такая цветущая и яркая молодая женщина, как Нэнси, казалась бы ей прекраснейшим существом на свете.
– Она не была милой, она и есть милая, – поправила девочку Шарлотта. – Мистер Поттер сказал, что кто-то ее ранил, но он уже вызвал доктора. А папа, то есть дедушка, поможет ей успокоиться.
Вместо ответа Мэгги молча погладила темные бархатистые уши Капитана. Старый пес повилял хвостом и положил голову на колени девочки. Хотя имя Капитан дала питомцу тринадцатилетняя Шарлотта, когда отец принес домой щенка, этот веселый игривый пес всегда считался собакой старшей из сестер Перри. Она дала имя и второму щенку, ирландскому спаниелю с кудрявой коричневой шерсткой. Фриппери был спокойным и преданным псом, правда, он иногда угрожающе рычал, но никогда никого не кусал. Именно он стал другом и спутником Шарлотты, когда она бегала по Строфилду и украдкой проскальзывала на земли Селвинов, чтобы исследовать тамошние пещеры. А Маргарет больше нравилось дома, где Капитан часто укладывался у ее ног, когда она сидела за рукоделием.
Фриппери умер несколько лет назад, но Шарлотта в то время уже давно не жила дома. Маргарет же в первый год после свадьбы тяжело заболела и сошла в могилу вслед за своим молодым мужем. Остались только эта девочка с ее именем и уже старая гончая. И остался тот же самый дом викария, где родители Шарлотты с каждым годом все больше седели и становились все более рассеянными.
На стенах были все те же обои в мелкий цветочек, поклеенные еще во времена юности сестер, но над кроватью висела новая полка, на которой стояли книги и маленькая оловянная лошадка. Время неумолимо бежало вперед, и маленькая Мэгги менялась, подрастала… А ведь она, Шарлотта, даже не знала, какая у племянницы любимая книга…
Шарлотта быстро заморгала, смахивая слезы. Потом судорожно глотнула. Ей следовало успокоиться, чтобы поговорить с племянницей. Заставив себя улыбнуться, она спросила:
– Ты уже знаешь, что я поживу в твоей комнате?
Девочка кивнула и тут же прошептала:
– Тетя, зачем ты приехала?
«Ради тебя. Ради нас всех», – подумала Шарлотта.
– Видишь ли, я… Ведь я уже очень давно не приезжала. – Конечно, она не ответила на вопрос, но и не солгала. – Милая, ты помнишь, когда я приезжала в прошлый раз?