Форвард № 17: Повесть о Валерии Харламове.
Шрифт:
Это знаменитый вратарь писал о серии-72. Сейчас, спустя три с небольшим года, слава нашего хоккея еще больше укрепилась, а с ней и репутация Валерия Харламова как одного из великих виртуозов этой игры.
Яркое подтверждение своего высочайшего класса Харламов продемонстрировал в ключевом матче суперсерии-76 между ЦСКА и «Бостон брюинз». Выигрыш этой встречи у одного из грандов НХЛ приносил советским хоккеистам и победу в суперсерии-76 в целом.
У хозяев, правда, не смог из-за травмы выйти на лед Бобби Орр, но и у нас по этой же причине не играл Владимир Петров. Москвичи победили-5:2, В обороне блистал Владислав Третьяк,
Завершивший к тому времени карьеру хоккеиста и приехавший на матч в Бостон в качестве телекомментатора Фил Эспозито сказал: «Это была великолепная игра. Хотя «Медведи» – бывшая моя команда – и проиграли, я в восхищении от показанного хоккея, в особенности от Харламова и Третьяка!»
К великому огорчению десятков миллионов любителей хоккея, в суперсерии-76 профессионалы, раздосадованные проигрышем, не удержались от грубой игры, более похожей на гладиаторские бои, чем на спорт. И продемонстрировала такой антихоккей «Филадельфия флайерс». Вот как описывал начало этого печальной памяти матча американский журнал «Спортс иллюстрейтед»:
«…В первые десять минут «флайерсы» сыграли с русскими не просто жестоко, они буквально обрушились на них. Дейв Шульц по прозвищу «Кувалда» познакомил со своей перчаткой физиономию Бориса Михайлова. Андре Дюпон по кличке «Лось» разрубил клюшкой воздух перед самым носом у того же Михайлова. Эд ван Имп «вытатуировал» причудливые рисунки на животах Александра Мальцева и Бориса Александрова. Билл Барбер лихо сдвинул шлем на голове Валерия Васильева. А Бобби Кларк вновь прошелся своей клюшкой по колену Валерия Харламова».
А чуть позже Эд ван Имп сзади ударил Харламова, свалив его на лед.
После игры Валерий рассказывал:
– Удар сзади был настолько сильным и неожиданным, что я грохнулся на лед. Само по себе падение – вещь для хоккеиста привычная. В любой, даже самой корректной игре можно оказаться на льду, хоккей есть хоккей. Но при нормальной игре при падении, при столкновении, при ударе о борт всегда успеваешь сгруппироваться, напрячь мышцы. Удар в спину тем и опасен, что не ждешь его.
В глазах у меня потемнело. Кажется, на несколько секунд я даже потерял сознание. И первая мысль – надо обязательно встать. Представляете, лежу распластавшись на льду, и думаю, что у телевизоров сидят сейчас мать, отец и сестра в Москве и смотрят, как их сын и брат лежит без движения. Мама особенно за меня переживает, и вот в то мгновение меня прямо пронзила острой иглой мысль: а вдруг она решит, что меня убили! Вдруг ей плохо станет! Эта мысль, словно нашатырный спирт, рассеяла туман в голове, я попытался встать. Несколько секунд мускулы не слушались меня. Подергивался, как марионетка у неумелого кукловода, потом кое-как поднялся.
Газеты были единодушны в своих комментариях. «Нью-Йорк таймс» писала: «Триумф террора над стилем». Журнал «Спортс иллюстрейтед» отмечал: «…болельщики были жестоко обмануты своими кумирами: то, что могло стать одним из самых лучших матчей мирового хоккея, превратилось в жалкий инцидент международного спорта».
Весной 1976 года армейский клуб в очередной раз выиграл чемпионский титул. Ранее сборная СССР завоевала золотые медали на зимней Олимпиаде в Инсбруке. На чемпионате мира в Катовице, хотя он не был победным для нашей команды, Харламов был признан лучшим форвардом.
Май. Весна. Валерию 28 лет. Он вошел в пору спортивной и человеческой зрелости. Он офицер Советской Армии, заслуженный мастер спорта. Любимец публики, и где бы он ни появлялся, обязательно его окружали поклонники. У него много друзей, в хоккее и вне хоккея, потому что характер у него незлобивый, потому что любит шутку, любит общение с людьми.
Он муж и отец маленького Сашкм.
Кончился сезон, отнявший так много сил, и наступит короткий отпуск, когда можно чуточку расслабиться, не смотреть на часы, посидеть с друзьями за столом, поболтать.
Двадцать восемь – еще молодость, человеческая и спортивная, и майские весенние дни наполняли его радостью бытия, и он целиком отдавался бесконечным дням отдыха. Но судьба уготовила ему жестокое испытание.
Он ехал на машине с женой Ириной. Пошел неосторожно на обгон, не заметив, что из-за поворота навстречу выскочил грузовик.
Тот, кто никогда не бывал в автомобильной катастрофе, не сможет представить себе эти короткие и такие растянутые мгновения, когда знаешь, что столкновение уже неизбежно, и все сжимается внутри в парализующем ужасе.
Удар, скрежет металла, провал в темноту. Пришел в себя Валерий на асфальте, и первой мыслью было: жив, где Ирина? Попытался было встать, пронзила острая боль. Не мог пошевельнуться. Вот она, Ирина. Стоит, к счастью, цела. Гудки. Взвыв сирены. Наверное, «скорая». Наверное, за ним. Если бы только можно было повернуть время вспять. Всего на несколько минут. Он бы ни за что не пошел на этот проклятый обгон. И вообще не надо было ехать. Надо было остаться дома, как предлагали Татьяна и Борис Михайловы, приехавшие в гости. И не было бы сейчас завывания сирены, не лежал бы он на асфальте и не гнал бы от себя ледянящую мысль о ноге, которой не мог пошевельнуть. Не было бы острой нестерпимой боли, которая властно корежила его. Он бы сидел сейчас за столом, и Борис рассказывал бы… Какие-то люди… Ах да, это же за ним, это его поднимают. Куда, зачем? Ну конечно же, это «скорая», а всхлипывает Ирина. Хорошо, что она на ногах.
Он хотел спросить жену, как она себя чувствует, но почему-то не мог пошевельнуть губами.
В госпитале диагноз. поставили довольно быстро: перелом ноги, двухлодыжечный сложный оскольчатый перелом.
Он лежал с ногой, закованной в гипс, смотрел в белый больничный потолок и изо всех сил гнал от себя мысли о будущем. Но чем яростнее он гнал их, тем упорнее они осаждали его. Врачи лишь вздыхали и качали головами. Конечно, кости срастутся, он будет ходить, может быть даже не особенно хромая, но хоккей…
Будет ходить. Сказать хоккеисту, что он будет ходить, – то же самое, что сказать пианисту: вы сможете держать в руке ложку. Ноги хоккеиста – тончайший и вместе с тем мощнейший инструмент. Именно они позволяют игроку мчаться по льду, мгновенно набирать скорость, менять направление, резко тормозить! Именно они помогают удержаться, когда его толкают, оттирают от шайбы. Для этого мышцы должны выполнять в ничтожную долю секунды целую гамму команд, а кости выдерживать космические перегрузки. Будете ходить…