Фрагменты оккультной истины
Шрифт:
При этом следует напомнить, что такие сильные и совершенные случаи крайне редки, и что элементарии, если они принимают вид каких-либо известных людей, обычно делают грубые ошибки и практически всегда тем или иным образом выдают свой обман, – Шекспир и Мильтон, несущие всякую чушь, Ньютон, совершенно невежественный в своих собственных “Principia”, Платон, который учит бледной неоплатонической или сентиментальной христианской философии, и тому подобное. В то же самое время несомненно, что в редких случаях призрачные остатки очень умных, очень злонамеренных и решительных людей образуют высокоинтеллектуальные бесплотные сущности, которые продолжают существовать еще долгое время, и чем более порочны и материальны они во всех своих устремлениях, тем дольше избегают они разрушения.
Православная церковь ближе к истине, называя «демонами» те сущности, с которыми главным образом и имеют дело в комнатах для сеансов, чем спиритуалисты, именующие их «духами». Мы вовсе не имеем в виду, что все они активно злонамеренны,
Естественно, спиритуалисты будут возражать, что это не может быть правдой, поскольку кроме массы всего того глупого, нечленораздельного или ложного, что часто слышится в комнатах для сеансов, нередко через медиумов высказываются в высшей степени чистые и действительно возвышенные идеи и наставления.
При этом, однако, надо не упускать из виду следующие моменты. Во-первых, элементарии никоим образом не являются активно и во всех отношениях обращенными к злу, хотя они и непригодны для дальнейшего развития и, таким образом, в большинстве случаев обречены, в соответствии с вечным законом выживания наиболее приспособленных, на то, чтобы после разрушения и утраты индивидуального сознания снова трудиться в низших мирах в новых комбинациях. Если взвесить их на «весах», окажется, что их природа намного ближе к материи, чем к духу, а потому они неспособны к дальнейшему прогрессу; однако когда они имеют дело со спиритическим кругом, состоящим из чистых людей, и говорят через еще более чистого медиума, – а ведь поистине лишь немногие из медиумов сохраняют это качество в процессе своей деятельности, – проявляется лучшая и наименее испорченная сторона их природы, и элементарии вполне могут иметь совершенное интеллектуальное знание, высоко ценить добродетель и чистоту и обладать весьма просвещенными представлениями об истине, внутренне оставаясь порочными в своих тенденциях. Мы встречали множество людей, которые сентиментально любили добродетель, и все же их жизнь проходила в непрерывном потакании своим страстям и желаниям, и какими были эти люди, таковы же будут и элементарии, их останки. Мы иногда весьма резко отзываемся о распространенном современном христианстве именно потому, что знаем, что, при всех остальных своих облагораживающих и спасительных тенденциях, в этом исключительно важном вопросе оно приводит к разрушению мириады душ. Ибо приводит людей к вере, что деяния человека значат совсем немного, если только он верит, что грехи прощаются ему и, положившись на заслуги Иисуса Христа, он может избегнуть Божьего возмездия. Однако не существует ни антропоморфного Господа, ни возмездия, ни прощения; есть просто действие закона природы, установленного Абсолютом во вселенной, это просто вопрос соотношения свойств или влечений; и те, чьи поступки и общие наклонности являются земными и материальными, опускаются вниз по шкале и лишь редко, крайне редко снова поднимаются вверх в своих собственных индивидуальностях, тогда как те, кто обладают духовными устремлениями, восходят ввысь.
Однако мы не можем подробнее рассмотреть здесь те важнейшие вопросы, о которых мы вкратце упомянули, а потому возвратимся к теме высоких, или относительно высоких учений, передаваемых через медиумов.
Никоим образом не следует впадать в заблуждение, что все, слышимое нами от последних, исходит от элементариев. Прежде всего, великое множество знаменитых медиумов являются искусными обманщиками. Существует целый ряд известных трансовых медиумов, главным образом женщин, которые постоянно разрабатывают и репетируют свои так называемые трансовые речи; это и на самом деле искусные люди, пишущие хорошие книги, создающие вполне приличные, а порой и замечательные эссе. Здесь не происходит никакого духовного влияния; единственное очевидно аномальное явление в таких случаях – это то, что лица, обладающие такими прекрасными способностями, хотят таким образом их проституировать, и что люди, которые могут столь хорошо и трогательно говорить об истине и чистоте, ведут в то же самое время столь лживую и аморальную жизнь. Девиз “Video meliora proboque, deteriora sequor” [ «Вижу и одобряю лучшее, а следую худшему», Овидий, лат. ] всегда находил отклик в слишком многих человеческих сердцах и во все века звучал похоронным звоном полного уничтожения столь многих индивидуальностей.
Во-вторых, в случае чистых и подлинных медиумов, которые находятся в состоянии транса под влиянием своего собственного седьмого принципа, аугоэйда греков, все наставления исходят из души самого медиума, и лишь очень редко можно получить таким образом что-либо более возвышенное, чем то, что может произвести в состоянии духовного возбуждения собственный разум медиума.
Можно сказать, что во многих подобных случаях медиум сам говорит, что его (или ее) учит судья Эдмондс или покойный епископ такой-то, однако это происходит просто из-за вмешательства вредных элементариев, которые постоянно клубятся вокруг любого медиума и, даже если он и слишком чист, чтобы позволить им овладеть собой, все же запутывают и обманывают его, вечно стремясь всюду сунуть свой «нос».
Но еще более распространенным источником инспирации медиумов является разум одного или нескольких из присутствующих. Пребывая в трансе, духовная душа – шестой и седьмой принципы – может читать все то, что записано в уме и в памяти тех, к кому она каким-либо образом тяготеет, и высказывания медиума будут в таких случаях в высшей степени соответствовать мыслям тех людей, с кем он находится таким образом en rapport [в контакте, франц.]. Если это чистые, высокоразвитые люди, полученные таким путем наставления будут равным образом чистыми и интеллектуальными. Однако, опять-таки, бессознательный медиум, как правило, не знает, откуда исходит все, что им воспринято. Своей духовной душой он, несомненно, понимает это, но в комбинации с остальными принципами – комбинации, необходимой для того, чтобы записывать такие впечатления или говорить о них – он находится в полной темноте, и первый попавшийся элементарий, обладающий достаточной силой, может внушить ему любое представление о том, что он хочет сообщить.
Действительно, медиумизм – это опасная, а зачастую и фатальная способность; и если мы выступаем против спиритуализма с такой настойчивостью и с таким постоянством, то вовсе не потому, что мы отрицаем реальность таких феноменов, которые, как нам известно, могут происходить, и происходят в реальности, несмотря на множество мошеннических подражаний, и которые наши адепты могут воспроизводить по своей воле и без какой-либо для себя опасности, но из-за того неисправимого духовного вреда (не говоря уже о простых физических страданиях), который наносит девяти десятым практикующим медиумам их приверженность к спиритуализму. Мы знали десятки, нет, сотни необыкновенно добрых, чистых, искренних мужчин и женщин, которые, по всей вероятности, во всем, кроме культивирования этой дьявольской способности получать впечатления от элементариев, вели достойную и возвышенную жизнь; однако под постепенным вредоносным влиянием этих низших, связанных с землей сущностей, опускались все ниже и ниже, заканчивая, зачастую преждевременно, свои жизни, которые могли привести лишь к духовной гибели.
Все это вовсе не спекуляции – мы говорим о том, что знаем, – даже если один из пяти медиумов, постоянно использующих эту способность, и избегает этой судьбы, уготованной столь многим, эти исключения вовсе не могут оправдать спиритуалистов, поддерживающих и подстрекающих толпу профессиональных медиумов, которые рискуют потерять свое бессмертие ради низших материальных влияний. Одно дело – это практика медиумических способностей с благими целями, изредка осуществляемая добродетельными медиумами, которые постоянно заботятся об укреплении своей нравственной и духовной природы, ведут чистую жизнь и имеют самые высокие устремления; совсем другое дело – обычная практика, совершаемая беззаботно и бесчестно, ради выгоды. Нельзя переусердствовать в осуждении этой последней практики, и это в высших интересах как самих медиумов, так и пользующихся их услугами.
«Дурные связи портят хорошие манеры» – это вечная истина, хотя, быть может, несколько затасканная и банальная, и никакие дурные связи не является столь вредоносными, как эти тонкие влияния, исходящие от низких, бестиальных элементариев, клубящихся в комнатах для сеансов у безнравственных или в какой-то мере деморализованных медиумов, слишком слабых и подавленных, чтобы мочь что-либо увидеть или услышать, но достаточно сильных в своих исключительно материальных наклонностях, чтобы ввести нравственный яд в ментальную атмосферу всех присутствующих.
В том, что люди, заблудившиеся в обветшавших руинах пришедших в упадок религий, будут исступленно хвататься за каждую нить, в которой увидят проблеск надежды проникнуть в закрытый облаками лабиринт тайны вселенной, нет ничего удивительного и достойного осуждения; но вовсе не через медиумов – добычу любого свободного призрака и элементария – может быть достигнута эта великая истина, но тем суровым и строгим путем учения, самодисциплины и самоочищения, которому учат в храме оккультизма, самым прямым путем к которому в настоящее время является теософия.