Франческа
Шрифт:
Франческа не поняла, в чем дело, но пролепетала, запинаясь:
— Ну, а мне… пора домой.
— Подожди, не уходи! — Он взял ее за руку и вывел на поляну, залитую солнечным светом. — Я так и не дождался объяснений… Да ты вся дрожишь!
Франческа решила умолчать о том, что причина ее дрожи — взвинченные нервы и прикосновение незнакомой руки, а не холод.
— Сядь сюда, на солнце. Скоро согреешься. Итак, на чем мы остановились?
— Я услышала, что вы проиграли все деньги и теперь хотите утопиться.
— Пожалуй, это объяснение имеет смысл — правда, весьма своеобразный, — с сомнением заключил Маркус. — Полагаю, мне следует поблагодарить тебя за спасение… хотя я преспокойно обошелся бы и без твоей помощи. — Он задумчиво оглядел свою промокшую одежду.
Франческа попыталась подавить смешок, но не сумела.
— По-моему, вы правы, — подтвердила она. — Напрасно я вмешалась. У вас полные сапоги воды — даже слышно, как она хлюпает при ходьбе! — добавила она и, не выдержав, залилась хохотом.
Некоторое время с лица Маркуса не сходило ошарашенное выражение, но вскоре он смягчился и присоединился к веселью собеседницы. Напряжение между ними исчезло без следа.
— Послушай, посиди со мной еще немного. Помоги мне снять сапоги и расскажи о себе.
— Мне почти нечего рассказывать, — отозвалась Франческа.
Маркус присел на поваленное дерево и вытянул ногу.
— Где ты живешь?
— Неподалеку, в Шелвуде. С тетей. — Франческа потянула за сапог и стащила его. При этом из сапога на ее платье выплеснулась вода. Франческа вскрикнула: — О Боже!
— Ничего, высохнет. А теперь второй.
Франческа укоризненно взглянула на собеседника и опасливо взялась за второй сапог. На этот раз она действовала с осторожностью, но сапог поддался слишком легко, девушка потеряла равновесие и упала навзничь. Разумеется, ее опять окатило водой. Она поспешно вскочила на ноги с возмущенным возгласом:
— Вы только посмотрите!
— Вижу, — отозвался Маркус, и Франческа удивилась, услышав, каким напряженным вдруг стал его голос. — Я… похоже, ошибся. Думал, что ты совсем девчушка. — Он сглотнул. — Но это не так. Сумасшедшая или нет, но ты настоящая женщина, притом прелестная!
Франческа недоуменно оглядела себя. Вода пропитала лиф ее тонкого платья, и материя облепила тело, словно вторая кожа.
— О, нет! — простонала она и в отчаянии попыталась одернуть платье. — Довольно, я ухожу.
— Не надо! Пожалуйста, не уходи. Платье вскоре высохнет, а я обещаю больше не глазеть на тебя. Послушай, присаживайся рядом на бревно, мы могли бы… мирно поболтать, пока не высохнет платье. Я хотел бы объяснить, что имел в виду, разговаривая с Фредди.
Франческа замерла в нерешительности.
— Почему вы сказали, что я прелестна, — подозрительно выговорила она, — когда все остальные считают меня дурнушкой?
— Дурнушкой? Должно быть, они слепы. Садись, и я объясню тебе, почему ты заслуживаешь комплиментов.
Это предложение Франческа сочла рискованным. Но труднее всего было понять, почему она послушалась Маркуса. Правда, она села поодаль: рассудок еще не покинул ее.
— Фредди — это джентльмен, с которым вы пришли сюда?
— Да. Мы беседовали о моем ку… о нашем общем знакомом. Вчера ночью он проиграл огромную сумму. Сегодня утром ему… нездоровилось, и мы волновались за него. Послушай, неужели тебя это и вправду занимает? По-моему, для беседы чудесным утром мы выбрали самую неподходящую тему. Лучше расскажи о себе. Что ты здесь делала, когда увидела нас? Торопилась на свидание?
— Нет, что вы! Я просто рисовала… Совсем забыла: надо найти альбом и сумку! Я выронила их, когда бежала к мосту. Прошу прощения…
Она вскочила, радуясь возможности освободиться от чар бархатистого голоса и темно-синих глаз.
— Я с тобой.
— Босиком?
— Ну и что? В армии бывало и хуже. Я должен позаботиться о том, чтобы ты не сбежала. Пока мы оба не высохнем, ты — моя заложница. — Франческа нервно вздрогнула, но Маркус рассмеялся, встал и подал ей руку. — Где ты выронила альбом?
Вскоре они нашли орхидею, которую рисовала Франческа, а альбом и сумка оказались неподалеку. Маркус подобрал альбом, не отпуская руку Франчески, и внимательно рассмотрел рисунок.
— Недурно, — заметил он. — Кто научил тебя рисовать?
— Мадам Элизабет. — Франческа смущенно вспыхнула. — То есть мадам де Ромэн, моя гувернантка.
— Идем на солнце, мне холодно.
Взяв сумку, Маркус отвел девушку к поваленному дереву. На этот раз Франческа смело села рядом, сама удивляясь своей непринужденности в присутствии незнакомого человека, который по-прежнему держал ее за руку.
— Ты покажешь мне другие свои работы? Франческа зарделась от удовольствия.
— Конечно, — робко ответила она.
Ее собеседник излучал обаяние, и мало-помалу Франческа разговорилась, чувствуя себя свободнее, чем когда-либо прежде. Иногда, перехватив его ласковый и понимающий взгляд, она запиналась, но Маркус тут же задавал какой-нибудь вопрос о рисунках, и девушка продолжала ему что-то оживленно рассказывать.
Наконец она замолчала.
— Больше мне нечего показать вам. Остальные мои работы дома, — сообщила она.
Маркус не ответил, и Франческа, вскинув голову, прочла вопрос в его глазах.