Француз
Шрифт:
– Пресли – велик. Доллар – лучшая валюта. Кетчуп – красный. Убийца должен сидеть за решеткой. Вот разум. Разумные умозаключения.
– Красный не только кетчуп, Боб. Кровь – тоже… А убийца должен сидеть, но пока гуляет, потому что не установлен. Разумно?
– Не береди душу, Фрэнк! К делу, а?
– Изволь. Я в своей практике сталкивался с чем-то подобным. И знаю, по какой схеме будет действовать убийца. Это – серийный убийца.
– Знаешь наверняка или предполагаешь?
– Предполагаю, что знаю. Лейтенант переступил с ноги на ногу, с трудом сдерживая нетерпение.
– И каковы же его дальнейшие действия?
– Снова
– Послушай, а ты не можешь ошибиться? Ты же знаешь, в качестве кого она подвизалась… Легкая мишень. Подобные ей всегда оказываются случайными жертвами.
– Случайными, так… Боб, давай начистоту. Я сейчас разговариваю со старинным другом-приятелем, которому всецело доверяю и не без оснований рассчитываю на взаимность, в этом смысле? Или я сейчас разговариваю со старшим лейтенантом, начальником отдела, у которого просто удивительные показатели – всего тридцать четыре убийства за год, и очень не хочется портить статистику?
– Ты разговариваешь… с Робертом Блетчером.
– Хороший ответ! Исчерпывающий.
– Уж какой есть… Довольствуйся малым.
– Придется. Так вот, он, этот серийный убийца, выбрал жертву не из-за ее взаимности. Доподлинно.
– Тогда почему?
– Еще не знаю.
Блетчер поджал губы, но, прежде чем успел ответить Фрэнку, тот примирительно коснулся его руки:
– Послушай, старина. Я ведь как-никак состою в специальной консультационной группе. У наших парней огромный опыт в подобного рода делах. Они могли бы помочь. За этой жертвой будут другие.
Блетчер неожиданно вспылил:
– У меня у самого отличные ребята! Я им доверяю. Я сам подбирал команду – под себя… Это профессионалы. Знатоки своего дела.
Фрэнк промолчал. Что называется, без комментариев. Его всегда коробили речи о профессионализме и служебном долге. Как ни маскируй, а дешевый пафос все равно так и прет. Если ты натуральный профи, зачем об этом лишний раз напоминать всем окружающим. Знающий оценит, дурак не поймет. Но Блетчер, сколько они знакомы, неизменно злоупотреблял красивыми фразами, пустоватыми велеречивостями. У каждого свои недостатки. Горбатого могила исправит. Поэтому Фрэнк снова занял примирительную позицию:
– Послушай, старина. Я прекрасно знаю, что ты ас в расследовании убийств. И еще какой ас! Мы же с тобой вместе начинали, вместе работали. Помнишь? Но пойми, времена изменились. И психология преступника изменилась. Есть люди, которые специально занимаются подобными делами. Особая группа. У них свои эффективные, очень эффективные методы расследования. Если мы объединим усилия, то сможем предотвратить череду новых убийств. Если же нет – вам не справиться. И тогда появятся новые жертвы. Блетч, тут не просто убийца, который забрался в дом в поисках наживы. У него совсем иные цели, точно предсказать дальнейшие действия маньяка ты не сможешь. Не потому, что Роберт Блетчер сдал, а потому, что ты с таким еще не сталкивался.
Но Блетчер проигнорировал попытку примирения.
– У меня три детектива занимаются этим делом! Целых три! – продолжал он уже на крике. – И что я им скажу?! Извините, парни, работенка не для вас, вы только для грязной работы, а парни из особого отдела – для чистенькой! Они будут разрабатывать дурацкие теории, чертить графики и диаграммы в теплых кабинетах, а вы – соскребать мозги с асфальта и разыскивать отрезанную голову! Так, что ли?!
– Ты не прав. Мне жаль, что после долгих лет дружбы у нас – такой разговор Очень жаль. Не бывает, Боб, грязной и чистой работы. Убийство – всегда грязь. И то, что за ним тянется, – тоже грязь. Мерзость человеческих отношений, похоть, корысть, жадность и прочее. Мы не санитары, мы не подчищаем, а зачищаем. Почувствуй разницу… Этого маньяка будет очень сложно поймать. Твоим парням придется надеяться на его ошибку или просто счастливый случай. Что ж, такие примеры бывали. Но пока случай подвернется, появится новая кровь. И она, Боб, отчасти будет на твоей совести. Никогда не отвергай помощь, даже если сейчас в ней не нуждаешься, потому что второй раз тебе ее могут не предложить.
Фрэнк толкнул дверь, ведущую наружу. И, не оглядываясь, вышел.
Блетчер вослед недовольно рыкнул. Он осознавал, что вспылил не по делу, напрасно он вспылил. Но на то были объективные причины. Слишком часто приходилось мотаться по двое-трое суток, лазать по вонючим подвалам и заброшенным свалкам, беседовать с разной мразью. И добиваться того, чтобы истинный преступник сидел в тюрьме. Но столь же часто их ставили на место. Лавры, почести и двухнедельные пляжи Майами доставались другим. Да, его ребята терпеть не могли пришлых, представителей специальных отделов, подразделений, канцелярий. Обычно чужаки приходили и начинали давать дурацкие советы, разрабатывали кучу ненужных резолюций и сбивали с толку весь отдел. После чего – исчезали. На их место приходили другие. И все начиналось сначала. Конечно, бюрократизм есть в любой структуре, но в структуре полиции – это благо лишь для преступников. Пока бумажки будут подписаны, пока выдадут ордер – птичка, тю-тю, улетит в далекие края.
Фрэнк – другое дело. Он свой, но и не свой. Блетчер еще не разобрался в своем новом отношении к Блэку. Слишком много времени прошло со дня их последней встречи. Оба изменились. В душе Боб понимал, что легенда ФБР не зря появилась на пороге кабинета. Фрэнк никогда и ничего не делал случайно. Что-то обязательно должно последовать.
Тем временем Фрэнк, чуть сутулясь, прокладывал себе дорогу через наводненный людьми вестибюль. Когда его худая фигура растворилась в толпе, Блетчер облегченно вздохнул. Он тихо прикрыл дверь и медленно побрел в свой кабинет.
– Принесла нелегкая!
Умри, Блетчер, – лучше не скажешь! То есть живи, конечно, живи! Но… лучше не скажешь…
ГЛАВА 7
А куда теперь, после пикировки с Блетчером, понесло мистера Блэка, позвольте поинтересоваться?
Куда, куда! В "Рубиновый кого-ток"! И отнюдь не для того, чтобы выплеснуть… адреналин. А кто что подумал иное?
Узкая улочка, где солнце никогда не касалось тротуара, где Фрэнк был едва ли не рад зловонию гниющих отходов и плесени: бог знает, какие запахи он мог бы уловить в противном случае. Ежедневно в городе бесследно пропадают люди. Счет – на десятки. И куда они только исчезают?
Он оказался здесь в первый раз, но не требовалось особо изощренного ума, чтобы догадаться, куда попал. Злачное место, где все что ни есть ставится на кон: истина, надежда, преданность, даже вера. Все продается, все покупается. И у каждого продавца-покупателя оправдание: "Я занимаюсь этим только ради денег. Это ненадолго. Это временно. Я занимаюсь этим, только пока дети не вырастут. Я занимаюсь этим только потому, что у меня нет выбора. Я занимаюсь этим, потому что… занимаюсь. Впрочем, вам-то какая разница?"