Французская магия (гет)

Бессарабов Николай

Но умереть он должен красиво, так, чтобы гибель национального героя вызвала резонанс в обществе, панику и безнадежность. А потом Альбус Дамблдор в очередной раз всех спасет.

Главная сложность была в наследстве Поттеров... Мальчик, забитый родственниками, никак не хотел оказывать знаки внимания юной Джиневре Уизли — единственное, за что директор мысленно проклинал Дурслей, так это за полное отсутствие у парня представлений о том, что такое девушки, и для чего они нужны. Если бы Поттер заинтересовался Джинни всерьез, можно было бы устроить помолвку, к сожалению, опекун не имел права на составление брачного контракта, и после смерти

героя Джинни, а вместе с ней и пользующийся огромным авторитетом у Уизли директор получат все имеющиеся деньги Поттеров. Оставалось только напоить неуверенного в себе подростка приворотными зельями, для чего Молли Уизли получила от директора немаленьких размеров древний талмуд с рецептурами. В идеале было бы еще как-то убедить чудом выбравшегося из Азкабана Блека спонсировать Орден и иные проекты Альбуса, но... мятежный маг соглашался только на оскорбительные разовые подачки, успешно сопротивляясь деликатным попыткам директора получить доверенность на управление счетами древнейшего рода, пользуясь тем, что Сириус — разыскиваемый преступник и нуждается в надежном представителе.

М-да... Сириус тоже может стать проблемой. Но убрать одного из сильнейших магов, пусть и забросившего наследие своей семьи и лишенного части родовых способностей... Аристократия встанет на дыбы, если этот древний род прервётся, не оставив наследников.

Альбус Дамблдор забросил в рот очередную лимонную дольку и погрузился в легкую меланхолию, вызванную тем, что никто не понимает его желания сделать мир лучше, ведь великая цель, стоящая перед ним, оправдывает все средства.

Печальные раздумья сильнейшего светлого мага столетия были прерваны зафырчавшим камином, выплеснувшим на дорогой персидский ковер изрядную порцию жирного пепла. Подскочивший в кресле директор взмахом палочки спас нежный ворс ковра от уничтожения и только потом посмотрел на позднего визитера.

Иссохшая старушка, Арабелла, его наблюдатель на Тисовой улице, выглядела скорее задумчивой, чем встревоженной. Но даже сам факт её появления в кабинете директора в такой поздний час настораживал, и Альбус с сожалениями простился с мечтой просидеть в кресле у камина с чаем и конфетами всю оставшуюся ночь.

— Простите, что я пришла так поздно, Альбус. Но это долгий и не каминный разговор. — Старушка, повинуясь жесту директора, уселась в подлетевшее к ней мягкое кресло. Еще одна кружка и фарфоровый заварной чайничек по жесту палочки тоже зависли перед ней в воздухе.

— Что случилось, Арабелла, рассказывай, — решил подтолкнуть старую сквибку Дамблдор.

— Сегодня я обратила внимание на то, что Вернон Дурсль, дядя мальчика и брат Гарри, Дадли резко изменились. — Арабелла Фиг отхлебнула ароматного чая, собираясь с мыслями. — Они оба выглядели раньше, как два выброшенных на берег кита, и я все ждала, что Вернон рано или поздно сляжет с инфарктом или инсультом из-за ожирения. А сегодня — они как по волшебству стали стройными и подтянутыми, это не может быть результатом магловского лечения, маглы достигают таких результатов за годы и то без гарантии.

— Ну возможно мальчик взялся за ум и сварил им какое-то зелье...

«— И теперь может привлекаться к ответственности за нарушение тайны волшебного мира... Пусть даже эти маглы являются частью его семьи, и на них не действует данный пункт Статута, но мальчик-то об этом не знает...»

— Это интересно, Арабелла, продолжай дальше. — Директор удовлетворенно покивал,

когда еще один кирпичик для влияния на Поттера встал в выстроенную им в голове пирамиду событий и действий.

— Альбус, ты не понимаешь, он ненавидит этих маглов, и ненавидит заслуженно. При всем моем уважении к тебе, эти ужасные люди не место для Мальчика-который-выжил. — Старушка с легким недовольством посмотрела на своего начальника.

— Арабелла, дорогая, ты же знаешь о кровной защите, полученной ребенком от матери... Он должен жить только со своими родственниками, да и его характер в таких условиях только закалится, а не избалуется, как произошло бы, отдай я его в аристократическую семью.

— Проблема в том, что самого Гарри уже несколько дней никто не видел, Альбус. Его и раньше не раз запирали в чулане, и я тебе уже об этом говорила.

— Арабелла, не начинай, пожалуйста, снова, — простонал директор. — Тетя и дядя Гарри никогда не причинят ему вреда, разве что иногда излишне строго к нему относятся.

— В общем, Гарри не выходил на улицу уже четыре дня, Альбус, так что решай сам, что это может значить. — Взъерошенная, похожая на воробья старушка бросила летучий порох в камин и отправилась домой.

Директор удобнее устроился в кресле, по его лицу расплывалась довольная улыбка. Спустя неделю-другую, когда мальчик станет тосковать по лучшим друзьям, внезапно прекратившим ему писать, надо будет направить в дом Дурслей авроров для освидетельствования того, что ребенок своими поспешными действиями мог выдать существование магического мира. И еще один рычаг воздействия на Избранного будет выкован. А пока — пусть отдыхает с «любящими» родственниками на Тисовой.

Тот же день. Малфой-менор.

Мрачные коридоры, освещенные редко висящими магическими факелами были пустынны и тихи, только кое-где с потолка капала вода. Слабые отблески света и звук шагов неожиданно разорвали многолетнюю тишину самого глубокого подземного уровня в Малфой-меноре.

Люциус Малфой, старательно удерживая на лице и в мыслях вежливое, почти раболепное внимание к своему собеседнику, шел впереди небольшой процессии, которую в родовом замке потомственных аристократов увидеть было практически невозможно. Пятнадцать крупных мужчин с обессмыслившимися взглядами, отдуваясь, тащили на себе многоразличные коробки и сундуки.

Один из грузчиков пошатнулся, и сундук на его плечах стал съезжать, Нотт, шедший позади, выхватил палочку:

— Vingardi... — начал было он, но в коридоре раздался громкий рёв.

— Никакой магии! — В глазах Лорда яснее ясного светилось обещание запытать как нерадивого грузчика, так и аристократа, чуть было не испортившего близко прозвучавшим заклинанием хрупкое содержимое ящика.

В последний момент грузчик успел подхватить свою ношу, не дав сундуку даже удариться о каменный пол.

— Тащ-щ-щите осторожнее, недоумки, — практически шипел на порабощенных магией маглов Темный лорд, когда очередной одурманенный Империусом грузчик легонько зацепил тяжелым сундуком за дверной косяк.

— Люциус-с, — тяжелый взгляд человека-рептилии заставил аристократа судорожно укрепить ментальные щиты. — Я не знаю, сколько мне предс-с-тоит провести в этом подземелье. Ты будешь отправлять ко мне человека с едой и питьем каждый день.

— Хорошо, мой лорд, — Малфой поклонился, в мыслях скривившись от отвращения, что его приравняли к прислуге.