Французский дьявол
Шрифт:
Подумав немного, он предлагает:
– Обещаю, никаких пыток не будет. Только скажи, куда ты дел Пламень?
– Туда, откуда взял, – коротко отвечаю я.
Не потому, что испугался пыток, просто я до смерти устал от его общества.
Аббат Бартимеус хмурится и исчезает, унося с собой пылающий факел. Гулко хлопает железная дверь, с противным лязгом входит в пазы засов.
Я ложусь на охапку гнилой соломы и долго смотрю во тьму перед собой. Итак, что же дальше? Жанна в руках врагов, я, как предатель, брошен в королевскую тюрьму,
Следующим же утром меня вывезли из замка Шинон под усиленной охраной. Умный человек каждую неприятность старается обратить к собственной пользе, вот почему я утешал себя тем, что за жизненный опыт не переплатишь, сколько ни плати. Когда еще удастся ощутить, что именно испытывает человек в кандалах, которого перевозят на обычной телеге суроволицые монахи? М-да! Как передать безграничное презрение, с которым глядят на пойманного преступника крестьяне и ремесленники? К концу двухнедельного путешествия я был по горло сыт плевками в лицо и язвительными комментариями всех встречных-поперечных, но злоключения мои только начинались.
К моему изумлению, доставили «изменника Робера» в аббатство Сен-Венсан. Как и прежде, монастырь кишел людьми, здания были окружены строительными лесами, а стены усыпаны бдительной стражей. Заправлял всем аббат Бартимеус, в ближайших же помощниках у предателя состоял отец Антуан.
На второй день после прибытия меня привели в кабинет аббата. Сильно пахло свежей штукатуркой, разномастная мебель резала глаз, похоже, для нового аббата собрали лучшее из того, что избежало пламени. Я холодно оглядел бывшего наставника, тот выглядел бледным как смерть, под глазами мешки, плечи поникли. Нелегко восстанавливать то, что сам же разрушил.
– А вот и ты, Робер, – оживляется аббат.
Я молча наклоняю голову, тихо позвякивает железо, навешанное на руки и ноги.
– Признаюсь, давно хотел поговорить с тобой по душам, да все подходящего случая не подворачивалось, – негромко произносит он, на лице легкая улыбка.
– С чего бы это? – поднимаю я брови.
– Как оказалось, ты намного смышленее, чем я предполагал. Я ведь давно за тобой слежу, Робер, очень уж ты любопытная личность. К примеру, твои познания в медицине превосходят все, что известно современной науке.
– Я учился у бабки-травницы, – говорю я и тут же замираю на полуслове.
– Вот видишь! – укоризненно качает головой бывший наставник. – И что же ты замолчал, любимый мой ученик? Расскажи-ка подробнее, кто и когда тебя обучал, и мы расспросим ту травницу, – на лице аббата появляется скептическая ухмылка. – Если она умерла, то мы побеседуем с ее соседями. Или в той местности случился повальный мор, и твои слова некому подтвердить?
Ответить мне нечего, а потому я молчу, глядя в сторону.
– Вдобавок к этому ты невероятно осведомлен
В голосе его звучат грозные нотки, указательный палец направлен мне в грудь.
– Наконец самое главное: таинственный орден Девяти неизвестных, от имени которого ты действуешь!
– Это просто неудачная шутка, глупая выдумка, – хрипло отвечаю я, а в душе кляну себя за те неосторожные слова, которые некогда сболтнул братьям-оружейникам.
Надо было сначала подумать как следует, трижды все взвесить, а не прикладываться то и дело к чарке с вином. Жаль, что человек именно задним умом крепок!
– Шутка и даже выдумка, – тянет наставник, поджав сухие губы. – Такая же, полагаю, как твои необычные познания в артиллерийском деле и медицине.
Аббат Бартимеус с кряхтением встает из-за стола и начинает прохаживаться по кабинету взад-вперед.
– Самое интересное заключается в следующем. Был бы ты гениальным ученым, седобородым энтузиастом науки, никто бы и слова не сказал. Ну, придумал послушник новую форму орудийных стволов, догадался, как улучшить кулеврины и ручные пушки, так честь ему и хвала. Ан нет, ты знал все это заранее!
Я молчу.
Подождав немного, бывший мой наставник с легкой грустью замечает:
– Но сейчас все это неважно. Грядут события, на фоне которых и неизвестный тайный орден с загадочными знаниями, и уж тем более судьба простого послушника отходят на второй план. Ах, если бы ты только знал, Робер, что вскоре произойдет!
– Да тут и гадать не надо, – отзываюсь я с легким презрением, можно подумать, не видал я той единой Европы! – Тамплиеры, то бишь Золотые Розенкрейцеры, желают править всем, куда только могут дотянуться их загребущие ручки. А для этого им жизненно необходимо повсюду сместить королей и установить власть черни. На первый взгляд править миром будут парламенты, на деле же – храмовники. Тоже мне загадка!
– Браво, – аплодирует бывший наставник. – Я горжусь тобой! Как жаль, что нам придется расстаться!
– Расскажите, как вам удалось стать аббатом, – быстро прошу я.
Мне и в самом деле интересно, как это отец Бартимеус ухитрился прыгнуть так высоко.
– Очень просто, – пожимает тот плечами. – Так просто, что даже ты можешь догадаться. Ответ тривиален, но я разрешаю тебе подумать. Только недолго, у меня мало времени.
– Ответ тривиален, – бормочу я. – Логично было бы предположить, что у вас нашлось нечто, позарез необходимое королю, а уж в обмен на это сюзерен отдал вам аббатство. Но что же вы предложили Карлу VII? Набранное вами войско, тайные знания или нечто иное?