Французский поцелуй
Шрифт:
Так что до посадки в самолет ей пришлось просидеть два часа в зале отправления рядом с искусственным растением в горшке и тремя грустными рыбками в аквариуме. И только когда Тэш уже шла к самолету вместе с другими недовольными пассажирами, она вдруг вспомнила, что оставила включенными телевизор, радио и свет во всех комнатах, но зато выключенным — автоответчик и открытым — окно в сад. Также ее терзало неприятное подозрение, что она забыла ключи во входной двери.
— Э… извините, нельзя ли мне позвонить? — извиняющимся тоном спросила Тэш у стюардессы.
Глава
В то время, пока загорались и гасли надписи «Пристегните ремни» и «Не курить», Тэш то засыпала, то просыпалась, регулярно сползая на плечо своей соседки — грузной женщины среднего возраста, которая ранее объявила, что ее зовут миссис Чим, после чего перешла к прослушиванию музыкального канала. Миссис Чим была обряжена в розовую синтетику и пахла всеми духами, пробники которых нашлись в дьюти-фри.
Уткнувшись носом в розовое плечо, Тэш с усилием вернула свое сползшее тело в вертикальное положение и попыталась проявить интерес к предложенному стюардессой журналу.
Как только самолет взлетел, она, пошатываясь из-за турбулентности, дошла до телефона-автомата. На последние несколько фунтов, оставшихся на ее кредитке, она позвонила соседям в Деррин-роуд, чтобы попросить их вытащить ключи из входной двери. Жена соседа фыркнула в ответ, что уже сделала это — ровно через пять минут после того, как Тэш ушла, и спросила, известно ли ей, что ее нижнее белье валяется по всему Хэмпстеду?
С неприятным ощущением Тэш вернулась обратно к миссис Чим и журналу.
Мысли о Максе не давали ей покоя. В основном Тэш вспоминала все те глупости, которые она натворила: как на одном из их первых свиданий вернулась из туалета с юбкой, заправленной в трусы; как Макс заставал ее чистящей контейнер для линз его зубной щеткой или разбрызгивающей его «Шанель для мужчин» по кухне, чтобы скрыть запах двухдневной кошачьей мочи; как она заливалась хохотом, пока он рассказывал, что его мать обвинили (как оказалось, ошибочно) в воровстве сумочки в универмаге «Хэрродс».
Тэш была не самым отзывчивым человеком. Но она любила Макса — красивого, испорченного, очаровательного, полную противоположность себе самой — любила так сильно, что иногда сама удивлялась.
Макс подцепил ее в «Кафе Богем». В прямом смысле слова — один из крючков его любимой куртки зацепился за ее потрепанный кожаный плащ и потащил за собой, соединив их вместе, как двух лошадей в упряжке. Пытаясь высвободиться, Тэш заглянула в удивительно озорные и веселые серые глаза. Затем теплая ладонь накрыла ее руку, и она чуть не потеряла сознание, настолько внезапным оказалось влечение.
«Что случилось? — с великолепной широкой улыбкой Макс наклонился через плечо Тэш, и его светлые волосы смешались с ее темными локонами. — Мама всегда советовала мне связываться только с красивыми девчонками».
«Я не уверена, что готова быть связанной», — рассмеялась Тэш в ответ, отмечая и длинные темные ресницы, и расщепленный подбородок, похожий на донышко яблока.
Весь вечер они провели вместе. Пока они говорили и смотрели друг другу в глаза — иногда касаясь ладони, ноги, локтя, колена или щеки друг друга в переполненном баре, — Тэш думала, что взорвется от возбуждения, внизу живота бурлили пузырьки нетерпения, которые передавались вниз, в область
За последующие шесть недель Тэш посетила только одну лекцию.
Макс объявил, что она его откровение. Он восхищался ее безграничной энергией, тем, что она могла выпить столько же, сколько он, всегда любила поесть, а не считала калории и не проводила час перед зеркалом, удаляя макияж с лица перед сном. Но Тэш влюбилась и не видела смысла в том, чтобы сидеть на диете, краситься или оставаться трезвой. Также она не видела смысла и в подготовке к экзаменам.
Вернувшись с последнего ужасного экзамена, Тэш обнаружила, что проход к квартире, где она жила с соседкой, полностью заблокирован тремя огромными чемоданами и кучей пакетов. Рядом лежала записка с объяснением в любви и предложением жить вместе.
В комнате, в окружении красных роз, лихорадочно блестя глазами, стоял Макс и трясущимися руками закуривал одну сигарету за другой.
Они прожили вместе почти год. Тэш переехала из своей университетской коморки в огромный дом с террасой в Хэмпстеде, мечтая, как они будут завтракать вместе, сидя во дворике, наслаждаться великолепной едой и музыкой Пуччини перед камином и проводить все выходные в постели со свежими фруктами и шампанским.
Интересно, почему все ее мечты постоянно вращаются вокруг еды?
На самом же деле в Хэмпстеде Тэш поджидали лишь бесконечные кучи разбросанного повсюду грязного нижнего белья и два здоровенных австралийца — два игрока в крикет, Грэхем и Майки, которые снимали дом вместе с Максом.
Тэш сонно опустилась на роскошное плечо миссис Чим, вдохнула запах духов и снова вспомнила свои первые дни вДеррин-роуд.
Она быстро поняла, что ее новый дом на самом деле являлся чем-то вроде клубной раздевалки. У стиральной машины многочисленные сумки, чьи обладатели питают смутную надежду, что их пикантное содержимое волшебным образом станет чистым и свежим и окажется аккуратно сложенным в шкафу. А сколько там еще было картонных коробок и пустых банок из-под пива, да ими были завалены все горизонтальные поверхности, так что дом напоминал скорее склад отходов для вторсырья. Громкая музыка и незнакомые люди, торчавшие в доме круглые сутки. Тэш привыкла находить гостей в бессознательном состоянии на диванах, полу, в ванне и один раз даже обнаружила неизвестно кого в постели между собой и Максом. У Тэш иногда невольно появлялось подозрение, что Макс ценит двух своих приятелей по команде выше, чем ее. Еще бы, она не умела отбивать крученые подачи и не могла правдоподобно изобразить Ричи Бено.
Когда Тэш переехала в Деррин-роуд, она находилась на стадии тотального восхищения Максом. Он был первым ее любовником, с которым она делила зубную пасту и телефонные счета. На людях избалованный и уверенный в своей неотразимости, Макс был удивительно нежен, когда они оставались наедине, и это сочетание всегда приводило Тэш в состояние полной влюбленности. Она обнимала его свитера, когда он уходил на работу, могла пройти огромное расстояние, чтобы купить Максу на завтрак его любимые мюсли, и нежное, теплое чувство поднималось в груди девушки всякий раз, когда она находила его волос, обвившийся вокруг куска мыла.