Франт 2
Шрифт:
— Так, прекращай мне это тут! Плетку я доставать сегодня не намерена. Не заслужила. Мне итак вон, пришлось за тобой подчищать, — несколько раздраженно, но очень властно и строго отчитала вторая столь странную первую.
— Но всё же завершилось удачно, малышка. Ну чего ты такая бука? План удался, мы увидели то что хотели и причина интереса к нему этих дурочек теперь ясна как день. Ну а свидетель, свидетель же тю-тю. Нету, — моментально преобразившись, залебезила послушная первая, а после и «засюсюкала». — Ну давай. А? Ну может тогда хотя бы розгочки? Ну позязя…
Уже вечером, разглядывая в своей комнате две записки, что сейчас лежали передо мной, я еще раз прокручивал в голове произошедшее со мною в последнее время и по иному смотрел теперь на всё, что успел начудить. Мда уж. Дела.
Эти послания по очереди мне были буквально всунуты в руку, когда во время ужина я расположился за одним из столов в трапезной, чтобы наконец поесть, так как обед был мною пропущен из-за дуэли и последовавшего после. Первая записка была от Ивон, а вторая от внезапно Розин, хотя доставила почему-то постоянно краснеющая Виолет.
К слову о дуэли, по результатом поединка чести, я был, понятное дело, признан победителем, а трофеи с Холмской мне доставили в комнату общежития. Но их я пока еще не смотрел. А вот студенческой дуэли не суждено было состояться. Кавалер Торн из Чернохолмских, тот самый скользкий тип и интриган, пал смертью храбрых в неравной схватке с урной, чем и отвлек всё внимание от меня, поспешившего к наставнику на следующее занятие.
Вот серьезно, этот дурачок падая размозжил себе голову об угол того, хоть и довольно утилитарного, но вполне архитектурного объекта. Я, блин, и не думал, что защита такое пропускает. Нужно взять это на вооружение. Жаль только, что у меня никакого телекинеза нет, тогда бы я мог в бою подкидывать вверх любых даже самых крутых здешних архимагинь, и позевывая созерцать, как они ломают себе при падении ноги или расшибают головы.
Так вот, возвращаясь к запискам. В посланиях обеих лапочек было примерно одно и то же, хоть и несколько разными словами, как можно понять, по причине отличающегося темперамента девочек. Почерпнутое из сообщений прояснило мне весь спектр тех эмоций, которые проскочили на их лицах, когда я перед строем заигрывал с Ровской. Эти ловкие красотки не упустили тогда то обстоятельство, что изначально-то я пялился на старшую наставницу исключительно с профессиональной целью, а говоря про заработок, имел ввиду вовсе не услуги интимного характера. Они, как уже побывавшие моими пациентками, что похоже не придавалось огласке, увидели и поняли, что речь я вел именно о медицине. Поэтому-то и корчили мне рожи, чтобы я, не дай гипоталамус, не брякнул во всеуслышанье о своем, как оказалось, редком здесь даре.
Именно дар, так как магия школы Жизни, а именно целительство, таковым и считается в этом мире, а кто угодно, даже с жезлом, не может ее осилить, просто переняв и заучив действия, как это возможно при работе с другими стихиями. Во как!
Слава пещеристому телу, я еще не успел дать повод всем окружающим увидеть во мне не просто перспективного сильного рыцаря, что видимо расценивается местными как племенной производитель, а еще и обнаружить во мне редчайшего целителя, чем нарисовал бы у себя на лбу мишень с подписью: «Я опупенно редкая букашка, тебе по-любому такая нужна, поторопись, а то предложение ограниченно!»
В общем, видимо наконец вкурив что Костя дупля не отбивает и готов уже едва ли не открывать клинику, девочки в своих посланиях, хоть и по разному, но весьма единодушно и настоятельно просили включить уже голову и не чудить. Ну и поругали, что мол, непослушный такой, не берегу себя и лезу на рожон дуэлировать со всякими там, при этом напоказ используя целительские способности для одержания победы. Мда уж.
Волнуются. Приятно. Но мы на подобное не купимся. Знаем мы этих ловких хитрюг, что притворяются миленькими девочками-волшебницами.
Короче, мне теперь понятен интерес Зеленых к какому-то всего лишь дикарю из Пустошей Франту. А может и рыжая просто играет, на самом же деле её Дому, какой он там у нее кстати, тоже не помешал бы тот, кто умеет и ноги отращивать, и лечить ожоги несовместимые с жизнью, ну и как оказалось, вырубать без излишнего членовредительства более сильных противников.
Гадство, какое же палево вышло!
Вот только непонятно, почему ж меня тогда Зеленичи-то турнули? Может, это козни их конкурентов в лице Ивон? Мало сведений для выводов, однако желание принцессочек уберечь меня… от интереса новых претенденток на меня такого ценного разумеется, вполне мне очевидно, отсюда и столь заботливые записочки. Мда. Слишком я взрослый уже, чтобы верить в бескорыстную любовь.
Эх. И как же теперь с Лирон-то быть? В смысле с Ровской. Я ведь уже решил залечить ее увечье, убрать ожог. А теперь вот, придется что-то придумывать.
Глава 4
— Что пишут, Рози? — обратилась к студентке Дальской, упражняющаяся со своим верным Молниеносным студентка Вежская, когда грустная подруга отложив письмо задумчиво уставилась в окно.
— МамА, очень сердится, — вздохнув наконец перевела взгляд розоволоска, на соблазнительно блестящую своей слегка смуглой кожей фиолетовокудрую подругу, на которой сейчас был минимум одежды, для лучшей подвижности конечно же. А затем потупившись и ковыряя при этом пальцем подушку, тихо продолжила. — Пишет, если я такая уже взрослая, что беру на себя вопросы стратегического для Дома характера, то и решать вызванные в связи с этим проблемы обязана самостоятельно. Расположение Франта я должна вернуть на любых допустимых условиях, а если его роль компаньона для такой, цитата, «ветреной девчонки» настолько непосильна(со вздохом), то можно подыскать и иную особу для привлечения юноши.
— Я готова! — молниеносно отреагировала Виолет, совершая некий мудреный выпад в воображаемого противника своим Молниеносным, а после опомнившись, поспешила добавить. — Э-эм… прости. Если что, можешь конечно же на меня рассчитывать.
— Я сама виновата, Вио, — упав лицом в раскрытые ладони, с явственной болью в голосе повинилась юная княжна. Но найдя в себе силы, оторвала лицо от рук, а подняв голову, нашла глаза собеседницы и продолжила дрожащим голосом. — Он же теперь даже видеть меня(всхлипнув) не хочет, не то что разговаривать.
— Но и к рыжей он не плещет расположением, — поспешила утешить младшую подругу третьекурсница, хотя скорее высказать скрытое недоумение, а после и решительное осуждение, с едва ли не угрозами, перерастающими в предвкушающее торжество. — Он вообще какой-то странный и постоянно липнет к наставницам. Ну ничего, у меня на строгом поводке он присмиреет!
Ответом же была очередная порция вздохов, всхлипов и едва ли не утирания уже готовой сорваться слезинки.
— Ну не кисни. Хочешь я тебе пяточки помассирую? Ну-у или… еще чего-нибудь такого? — решилась «расшевелить» подругу, уже готовую снова утонуть в пучине депрессии, где пребывала последние дни, лукаво промурлыкала ей отважившаяся на крайние меры Виолетта.