Фредди. Операция «Х»
Шрифт:
Вот и сейчас, не успел я насладиться видом поверженных противников, за моей спиной раздался голос:
— Фредди, любезный, не соблаговолишь ли пройти со мной в другую комнату?
Сэр Уильям собственной персоной. Наверное, он все видел. Значит, ничего хорошего не жди. Достанется мне теперь по первое число. Но я молчать не буду, я расскажу, какую подлость подстроили его любимчики, и тогда он…
— На помощь! Спасите! Хомяки… А-а-а-а… Хр-хррр…
Крик захлебнулся.
< image l:href="#"/>ГЛАВА
Меня всего трясло. Это было выше моих сил. Ну что я могу поделать, если мой организм так реагирует на подобного рода крики? Опять у меня вся шерсть встала дыбом, так что я превратился в круглого ежа. И все из-за этого противного Карузо, который никак не может угомониться!
Я посмотрел на сэра Уильяма и обомлел: достопочтенный лорд выглядел так, будто он случайно сунул лапу в электроустановку на пять тысяч вольт — шерсть поднялась, глаза вытаращены, хвост торчком, сам весь изогнулся дугой. Теперь и его сиятельство проняло! Воспитательная лекция отменяется!
Я взглянул на Энрико и Карузо и не поверил своим глазам.
Что это с ними?
Энрико и Карузо лежали на животе, распластавшись как лягушки, и дрожали. Они дрожали так, что было слышно, как они клацают зубами, причем так сильно, что могло показаться, будто это град барабанит по крыше.
— Т-т-т-т-там! — выдавил из себя Энрико.
— К-к-к-к-кого-то уб-б-б-б-ивают! — с трудом произнес Карузо.
Сомнений не было, они не шутили, они действительно перепугались до смерти. Стало быть, они тут ни при чем. В данном случае. А в двух других? Нет, с этим нужно разобраться, причем немедленно.
— Так, клоуны, доклоунничались! — сурово сказал я, решив не церемониться с этими негодяями. — А ну выкладывайте, в первый раз это вы кричали? И прекратите наконец клацать зубами!
Энрико и Карузо тут же, как по команде, затихли и обиженно засопели.
— От таких ужасов и умереть можно, не то что в трясучку впасть, — промямлил Карузо.
— Хватит рассусоливать, отвечайте на мой вопрос! — рявкнул я, теряя терпение.
— В первый раз кричали не мы, — сказал наконец Энрико.
— В третий тоже не мы, — добавил тихо Карузо, покосившись на сэра Уильяма, который постепенно вернулся в свое обычное состояние. — Во второй раз — это я, а все остальное — не я.
— Первый раз, второй раз, третий, ничего не понимаю! — вмешался в наш разговор сэр Уильям. — Может быть, мне кто-нибудь все-таки объяснит, в чем дело?!
Я взял слово и коротко обрисовал ему ситуацию, не преминув остановиться на втором случае. Нескольких ярких штрихов было достаточно, чтобы представить поведение любимчиков сэра Уильяма в должном свете.
— Это было крайне некрасиво с вашей стороны, — строго сказал он, обращаясь к Энрико и Карузо. — Как вам не стыдно!
Морские свинки понуро смотрели в пол, изображая из себя очень виноватых.
— Ладно, — продолжил сэр Уильям, — будем считать, что вы все усвоили. Сейчас у нас нет времени с вами разбираться. Нужно немедленно выяснить, откуда шел этот крик. У тебя есть какие-нибудь соображения по этому поводу, Фредди?
— Нет, к сожалению.
Хотя что-то такое там было, что заставило меня насторожиться. Вот только что? Я задумался и попытался восстановить в памяти то, что я слышал. «На помощь! Спасите! Он уже у моей норки!..» Стоп. Ну конечно, как я сразу не подумал.
— Могу сказать с полной определенностью, что крик исходил не от золотого хомяка, — сказал я.
— Да? Интересно. А почему ты так уверен в этом?
— Потому что золотые хомяки живут в этих краях только в клетках. У них не бывает норок, у них бывают только домики и гнезда. Золотой хомяк никогда не назовет свой домик или гнездо норкой.
— Очень интересное наблюдение, — заметил сэр Уильям, глядя на меня с явным почтением. — И к какой же породе относится, по-твоему, тот хомяк, который звал на помощь?
— Скорее всего, это хомяк полевой, — ответил я, сам не зная, откуда у меня такая уверенность.
Делать нечего, придется идти к мастеру Джону, решили мы с сэром Уильямом. Одним нам тут ничего не придумать. Кроме того, по своему горькому опыту мы уже знали, что лучше вовремя рассказать все мастеру Джону, чем потом расхлебывать кашу. Последняя история, когда я чуть не угодил под нож доморощенному ученому, кое-чему нас все-таки научила. Обсудив все как следует, мы пришли к выводу, что нужно немедленно сообщить обо всем нашему хозяину. Энрико и Карузо в обсуждении участия не принимали. Поняли, наверное, что дело тут серьезное и что им такое просто не по зубам. А может быть, они молчали потому, что и впрямь устыдились, кто их знает.
Итак, мы отправились в кабинет к мастеру Джону. По обыкновению он сидел за своим компьютером и что-то печатал. Наверное, очередной перевод. Ведь он у нас — настоящий англичанин, переводит с английского.
Я быстро взобрался по веревочной лестнице и сел поближе к клавиатуре.
— Хэллоу, — поприветствовал меня мастер Джон, не отрываясь от работы.
Я встал на задние лапы и попытался привлечь его внимание.
— Ты хочешь мне что-то сообщить?
Я кивнул.
— Хорошо, — сказал мастер Джон, быстро свернул свой текст, чтобы освободить место на экране для моего послания. — Только постарайся покороче, мне, честно говоря, работать надо. Завтра перевод сдавать, а у меня еще конца не видно.
Я снова кивнул.
«Мастер Джон, речь идет о чрезвычайной ситуации!» — напечатал я, довольно быстро справившись с этим предложением, хотя ведь мне приходится нажимать каждую клавишу обеими лапами и к тому же бегать по всей клавиатуре от буквы к букве. Конечно, я мог бы ограничиться более короткой формулировкой — «Чрезвычайное положение!» или, еще короче, «ЧП». Но, будучи образованным хомяком, я не мог позволить себе такой небрежности в общении с мастером Джоном. Это не мой стиль. Вот почему я предпочитаю писать полными развернутыми предложениями. Я пишу, а мастер Джон мне отвечает вслух. Вот так мы обычно и беседуем.