Фрегат Звенящий (сборник)
Шрифт:
Больше таких гигантов-шхун не строили…
Все помолчали, обдумывая горькую судьбу парусного гиганта. Потом Слава спросил:
— А какие еще бывают шхуны?
— Бывают еще с реями на первой, а иногда и на других мачтах. На этих реях ставятся марсели, брамсели, а порой И бом-брамсели.
— Какие же тогда это шхуны? Это бриги или фрегаты! — воскликнул Слава.
— А вот и нет! Нижние-то паруса, самые главные, на этих судах все равно косые, гафельные… А поскольку на такой шхуне есть марсель и брамсель, она так и называется: марсельная, или брамсельная. Можно использовать то и другое название, как вам больше нравится.
— Но если там только марсель, то обязательно марсельная, — заметил Слава. И все согласились, что это будет справедливо.
Яков Платонович продолжал:
— Марсельных шхун я встречал в морях немало. Это и Учебный греческий трехмачтовик «Еугене Еугенидес», и четырехмачтовая шхуна «Хуан Себастьян де Элькано». Так звали моряка, который привел домой единственное уцелевшее судно из кругосветной экспедиции Магеллана. Самому Магеллану, как вы наверняка знаете, вернуться не удалось, он погиб в стычке с туземцами на одном из тихоокеанских островов…
Есть марсельные шхуны и в других странах…
— И у нас? — спросил Вася.
— Насколько мне известно, сейчас нет. Была одна, но ее превратили в бар, который стоит на берегу в Ялте.
— Какое безобразие, — вздохнула Ксеня.
— Да… В начале двадцатого века много марсельных шхун было на Черном море. Они возили арбузы, зерно, фрукты, табак… Назывались они дубки. Говорили «одесский дубок», «херсонский дубок». У моего любимого поэта Эдуарда Багрицкого есть такие стихи:
Ранним утром Я уйду с Дальницкой, Дынь возьму и хлеба в узелке, Я сегодня Не поэт Багрицкий, Я — матрос на греческом дубке…Дело в том, что хозяевами многих дубков были греки — смелые и опытные моряки. Хотя порой, увы, не менее смелые контрабандисты. То есть те, кто провозит запрещенные товары…
— А почему все-таки «дубок», а не «марсельная шхуна»? — придирчиво спросил Вася. «Дубовое» название пришлось ему не по вкусу.
— Ну… хотя бы вот почему. На этих суденышках был не общепринятый, как на всем флоте, а свой корабельный язык. Выражаясь по-книжному — «итало-греческая терминология». Про нее в своих воспоминаниях пишет капитан Лухманов. На этой терминологии брамсель именовался «бабафига». Как в таком случае именовать судно? «Бабафиговая шхуна»?
Конечно, все развеселились.
Потом Яков Платонович продолжил рассказ:
— Один из таких дубков однажды подремонтировали и превратили в марсельную шхуну «Испаньола» — для съемок фильма «Остров сокровищ». Славное получилось суденышко. Я служил на нем около месяца, подменял ушедшего в отпуск боцмана. И все время казалось, что сейчас на палубе появятся пираты и капитан Смоллетт в треуголке… Но потом шхуна оказалась не нужна киностудии, отвели ее в Ялту, и конец вы уже знаете…
Все опять призадумались. Жалели «Испаньолу».
— А теперь еще кое-что о шхунах, — нарушил молчание Яков Платонович. — Вообще-то видов очень много. Потому что комбинации парусов на них могут быть самые разные. И названия. Про гафельную, например, могут сказать «топсельная». Потому что над нижними гафельными парусами, триселями, стоят топселя.
Есть в Великобритании учебное судно «Сэр Уинстон Черчилль». Иногда его называют марсельной шхуной, а иногда топсельной. Поди разберись. А на бизань-мачте там стоит к тому же бермудский парус… Кстати, я слышал от моряков, что все практиканты на этой шхуне — девушки.
— Ох, как замечательно! — воскликнула Ксеня.
— Уж куда замечательнее! — не сдержался Антон. — Девчонок только подпусти! Это они там, наверно, и перепутали все паруса.
Вася глянул на друга сердито: не хотел он, чтобы Ксеня обиделась. Но та лишь хмыкнула на бестолковость первоклассника Штукина. И рассудила:
— Нет, одни девушки — это, пожалуй, неинтересно. Лучше пополам — мальчишки и девчонки, как у нас в классе. А то получится будто в кино: «В джазе только девушки».
— Где ты видела это кино?! — подскочил дед. — Тебе рано смотреть такие фильмы!
— Подумаешь… А я и не смотрела, только название слышала.
Антона опять словно за язык дернули:
— А еще есть кино «Сто мужчин и одна девушка». Вот бы Ксенечку в такой экипаж! Все бы там за ней ухаживали…
— Ну и ухаживали бы! — Ксеня кокетливо повела плечами. — Да. Как за принцессой или маркизой.
Тут Васю взяла досада. Ишь ты, сто ухажеров ей понадобились!