Фрегаты идут на абордаж
Шрифт:
«Мерсвин» адмиральскую шлюпку с приглашением Карфангеру прибыть на борт флагмана.
Де Рюйтер, поджидавший гостя у самого трапа, заключил Карфангера в прямо-таки отеческие объятия; тепло приветствовал он и Яна Янсена.
— Каким ветром занесло вас сюда, к этим богом забытым берегам? Уж не собираетесь ли вы торговать с беем? — смеялся де Рюйтер.
— Я искал здесь вас, — отвечал Карфангер, — вас, адмирал. И не сочтите за шутку; я действительно не прочь поторговать с беем и хотел бы просить вас — коль скоро это не пойдет вразрез с вашими собственными планами — о посредничестве в одной сделке.
— В сделке с беем? — От изумления
— Взгляните, — говорил де Рюйтер, — широко распахнуты врата сокровищниц этого мира, распахнуты благодаря храбрости и дерзновенности настоящих мужчин, для которых и в большом, и в малом безмятежный покой равносилен небытию, и которые готовы даже саму Землю поворотить в другую сторону, если ее однообразное вращение однажды им наскучит. И что же — стали люди от этого лучше? Пока императору высшее дворянство и попы десятилетиями кромсали империю… Э, да что об этом много говорить! Оглянитесь вокруг, посмотрите на Англию и на нас. Тем, кто привык рассуждать, глядя на мир сквозь крошечное окно своего дома, не дано видеть дальше тесных городских стен.
Хотя Карфангер в целом и разделял мнение адмирала, все же он позволил себе не согласиться с его последними словами, возразив, что как раз в городах дух свободы всегда ощущался сильнее, чем в остальной империи.
Где еще можно было встретить такое стремление к единству, какое было присуще, например, Ганзе? Но де Рюйтер стоял на своем:
— Вы же прекрасно знаете, до чего дошла империя, если даже такое разбойничье гнездо, как Алжир, осмеливается насмехаться над германскими послами и отсылать их обратно. И Бремен, и Гамбург, и Любек не могут обойтись без помощи посредников в деле выкупа пленников из алжирской или тунисской неволи. Они вынуждены обращаться за помощью то к Англии, то к Голландии — к маленькой Голландии, которая откололась от империи, как принято говорить у вас в Гамбурге.
Карфангер охотно переменил бы тему разговора: уже не первый раз картина бессилия империи вырисовывалась перед ним с такой пугающей ясностью. Поэтому он заметно оживился, когда де Рюйтер обещал ему более подробно обсудить предстоящую сделку с беем, — но позже.
— А теперь, — заключил адмирал, — давайте примем джентльменов с берегов Темзы и выслушаем, чего изволят желать их сиятельства. Готов поклясться — я уже знаю чего. — Его слова сопровождались семью залпами приветственного салюта английского фрегата, подошедшего к голландской эскадре; спущенная с него шестивесельная шлюпка уже летела к «Нептуну».
— Что-что? — Адмирал нахмурился. — Всего семь залпов? До сих пор полагалось давать девять.
Он повернулся к капитану «Нептуна».
— Отлично! Если джентльмены того желают — дайте им в ответ тоже семь залпов. И ни одним больше, вы поняли меня?
— Так точно, минхер адмирал: семь залпов и ни одним больше.
Капитан флагмана послал кадета Жана де Рюйтера передать приказ адмирала констеблю орудийной батареи правого борта, и вскоре над гаванью раскатился грохот пушек «Нептуна». Тем временем шлюпка англичан подошла к трапу. Молодой морской офицер в парадной форме ловко вскарабкался на борт «Нептуна» и обратился к встречавшему его голландскому офицеру с просьбой передать адмиралу де Рюйтеру, что он, капитан Спрэгг, командир фрегата «Сандерболт», прибыл на «Нептун» с поручением от адмирала британской эскадры Блейка выяснить у адмирала де Рюйтера ряд вопросов.
Голландский адмирал, стоявший поодаль, сделал рукой приглашающий жест:
— Прошу вас, сэр, всегда к вашим услугам.
В суховато-казенных выражениях, в точном соответствии с морским уставом капитан Спрэгг доложил, что адмирал Блейк, командующий британской средиземноморской эскадрой, приветствует адмирала эскадры генеральных штатов де Рюйтера и просит у него разъяснений относительно причин, побудивших его беспрепятственно пропустить в Алжир двенадцать, алжирских пиратских кораблей, за которыми он, адмирал Блейк, гнался по пятам в течение нескольких дней, после того как нанес сокрушительное поражение тунисскому флоту.
В ответ на это де Рюйтер сослался на обстоятельства, при которых он несколько дней тому назад подписал договор с беем, после того как пушки его кораблей потопили несколько алжирских судов в Гибралтарском проливе и восемнадцать других — возле Балеарских островов.
— Сами по себе эти потери, — продолжал адмирал, — еще не побудили бы бея пойти на заключение перемирия, если бы не сильное землетрясение, случившееся в этих местах неделю назад. Почти все береговые укрепления и орудийные бастионы были разрушены, к тому же страшной силы шторм разметал стоявшие в гавани корабли, при этом многие из них разбились о каменный мол порта. Тут я пригрозил бею, что мои корабли войдут в порт и откроют огонь по дворцу его мусульманского сиятельства. И бей явно струсил
— как было этим не воспользоваться? Или, по-вашему, мне следовало еще повременить с договором? Дожидаться, пока алжирцы возведут новые береговые укрепления и наставят там пушек или пока бей соберет все свои рыщущие по морям пиратские эскадры в один кулак?
— Но почему же господин адмирал не привел в исполнение угрозу разрушить Алжир? — настойчиво добивался ответа Спрэгг. — Ведь для этого были все условия.
— Я думаю, сэр, вы согласитесь со мной в том, что любая угроза обязательно должна подкрепляться наличием достаточной силы? — вопросом на допрос ответил де Рюйтер.
— Я понял вас, — отвечал капитан Спрэгг, — и обо всем доложу моему адмиралу.
— Передайте господину адмиралу Блейку, — добавил де Рюйтер, — что я весьма сожалею по поводу того, что мне не посчастливилось сражаться бок о бок с таким знаменитым флотоводцем.
Капитан Спрэгг отвесил церемонный поклон.
Тем временем стюард принес бокалы с вином. Адмирал де Рюйтер провозгласил тост за здоровье адмирала Блейка и лорда-протектора Оливера Кромвеля и чокнулся со Спрэггом. Англичанин произнес ответный тост, в котором в самых изысканных выражениях пожелал процветания Нидерландам, их государственному секретарю Йохану де Витту и, конечно же, доблестному адмиралу де Рюйтеру.
— Кстати, мистер Спрэгг, — заговорил после паузы голландский адмирал, — алжирцы до сих пор не успели установить на бастионах, охраняющих вход в порт, пушки, попадавшие с лафетов во время землетрясения, так что орудийные батареи ваших фрегатов вполне могли бы довести дело до конца, чего я, к сожалению, ввиду подписанного договора об перемирии, сделать не могу.
Капитан Спрэгг поблагодарил за беседу и заверил, что в точности передаст адмиралу Блейку ее содержание, затем раскланялся с де Рюйтером и вышел в сопровождении капитана «Нептуна».