Фрегаты идут на абордаж
Шрифт:
Ведь за нею следовало не менее трех судов каравана. Может быть, стоило подать сигнал бедствия, выстрелив из пушки? Нет, это могло, скорее, привлечь внимание пиратов, которые обычно только того и ждали, чтобы какой-нибудь «купец» отбился от каравана.
Тогда Михель Шредер дал команду поворачивать на восток, намереваясь уйти с курса трех незнакомцев, которые, скорее всего, могли оказаться пиратами. Спустя час с небольшим «Анн-Шарлотт» снова взяла курс норд:
Шредер хотел дать команде хоть немного отдохнуть, а, кроме того, надеялся, что море к утру успокоится.
Крутые,
«Анн-Шарлотт», словно скорлупку, в ее поврежденных снастях неумолчно свистел ветер. Михель Шредер созвал команду на шканцы и велел выдать каждому двойную порцию рома.
— Караван бросил нас, ребята, — начал он. — Поэтому я спрашиваю, доверяете ли вы мне привести с вашей помощью судно в Гамбург? Если да, то я требую, чтобы вы подчинялись мне как новому капитану — так велит морской устав в случае, если старый капитан гибнет или не в состоянии больше командовать кораблем.
— Доверяем, доверяем! — закричали все. — Будь нашим капитаном, Михель Шредер!
В этот момент кто-то дернул новоиспеченного капитана за рукав, тот обернулся и сразу же явственно увидел на западе, где небо еще призрачно светилось, силуэты трех фрегатов, шедших под всеми парусами курсом норд-ост; до них было не больше мили.
Михель Шредер решил уклониться от встречи с незнакомцами, взяв западнее, и приказал поднимать марсели и бизань. «Анн-Шарлотт», пританцовывая и переваливаясь с боку на бок, направилась на северо-запад, в Атлантический океан.
Когда море немного успокоилось, на «Анн-Шарлотт» вместо сломанной грот-стеньги поставили и закрепили на мачте марса-рей. Кое-как починили и остальной рангоут.
Два дня и две ночи плыли они на северо-запад. Когда Михель Шредер посчитал, что они достигли нужной северной широты, чтобы, идя с попутным западным ветром, еще через два дня выйти в пролив Ла-Манш, он приказал привести судно к ветру. А для того чтобы застраховаться на случай возможной ошибки в расчетах и, если это будет неизбежно, уткнуться все же в английский, а не во французский берег, он наметил курс на несколько градусов севернее. Дул ровный, крепкий ветер, поэтому команда могла снова немного отдохнуть.
Уже вечером следующего дня из «вороньего гнезда» на фокмачте донеслось:
— Прямо по курсу земля-а-а!
Перед ними прямо из морских волн круто вырастали отвесные скалы островов Силли.
Старый парусный мастер всегда повторял, что лучше избегать этих мест.
Он без конца рассказывал об опасных отмелях между многочисленными островами, о населявших их рыбаках, которые были сущими разбойниками, подстать береговым пиратам. Не раз им удавалось захватывать и грабить заплутавшиеся здесь корабли, перебив их команды. Поди докажи потом, что корабль не разбился о скалы и не затонул вместе с грузом и экипажем, а погиб при совершенно иных обстоятельствах.
И Михель Шредер решил к островам не идти. Если уж ему удалось довести
«Анн-Шарлотт» до этих чертовых островов, то до Плимута они как-нибудь доберутся.
Старый парусный мастер посоветовал ему идти в Фалмут, туда они могли добраться уже на следующий день. В Фалмуте с них не станут драть три шкуры, когда речь зайдет о плате за ремонт судна, тамошние маклеры не такие пройдохи, как их коллеги в Плимуте — гораздо более крупном порту.
Помимо этого, в Плимуте матросов частенько заманивали на английские военные корабли, а того, кто попадал служить во флот ее величества, англичане не отпускали ни за какой выкуп.
— А голова у тебя ничего, соображает! — не удержался от похвалы Михель Шредер.
— Зря я что ли столько лет хожу в море на кораблях Спрекельсена? — отозвался польщенный старик и сплюнул через фальшборт. — Я еще подумаю, может, поищу себе другого хозяина.
— С чего бы это? — заинтересовался Шредер.
— Э, видно ты еще толком не знаешь этого Спрекельсена, а то бы не спрашивал. Этот старый черт — еще какая хитрая лиса, скажу я тебе, и не счесть, скольких он на своем веку обвел вокруг пальца.
— Может, ты и прав, старик… Однако нам еще надо пройти Английский канал и Северное море. В Гамбурге поглядим, что будет дальше.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
В гамбургском адмиралтействе барометр показывал «бурю». Волны возбуждения одна за одной накатывались на высокий стол, за которым сидели члены коллегии адмиралтейства, и разбивались о него, как о скалистый берег.
Судовладелец Захариас Спрекельсен, старик с пронзительно-писклявым голосом, вопил громче всех, требуя объяснить, куда подевалась его «Анн-Шарлотт», тогда как все остальные корабли каравана уже давно благополучно прибыли в Гамбург?
Дискуссия, то и дело превращавшаяся в перепалку, не утихала уже довольно долго, но от этого судьба пропавшей «Анн-Шарлотт» не становилась яснее. До сих пор, основываясь на рассказах нескольких капитанов, сошлись только в одном: вины Маттиаса Дреера в этом нет. Никто бы не согласился развернуть караван и отправить его на поиски отставшего судна, а капитан «Солнца» точно так же не мог бросить караван на произвол судьбы и в одиночку отправиться разыскивать «Анн-Шарлотт». Становилось ясно, что споры зашли в тупик. Тут со своего места поднялся секретарь адмиралтейства и высказал мысль о возможности мятежа, случившегося на «Анн-Шарлотт» в ту ночь.
Захариас Спрекельсен даже поперхнулся от неожиданности. Взбредет же секретарю такое в голову! И чего это все вдруг на него уставились? Но прежде чем старик вновь обрел дар речи, заговорил глава адмиралтейства Дидерих Моллер, обратившись к секретарю с тем же вопросом, который вертелся на языке у самого Спрекельсена:
— Скажите, господин Шредер, на каком основании вы делаете столь чудовищное предположение?
— Мой брат служит на «Анн-Шарлотт» штурманом. Мне часто приходилось слышать его сетования по поводу плачевного состояния, в каком пребывает корабль по причине чрезмерной бережливости его владельца. Команда в море питается впроголодь, и даже этот скудный паек судовладелец ухитряется урезать. И неудивительно, если в портовых кабаках самых разных стран матросы судачат о том, что у господина Спрекельсена житье хуже, чем на кораблях голландской Ост-Индской компании.