Френдзона строгого режима
Шрифт:
— Это закрытый клуб, Кейт, — произнес я, заметив, как она напрягается, но мужественно храбриться. — Вас не обидят. Место привилегированное и не для всех, но против вашей воли ничего не случится. Гарантирую, — попытался я ее успокоить.
Девушка обернулась ко мне с сомнением на лице, но после коротко кивнула.
— Хорошо. Мы можем идти?
— Есть одно условие для посещения этого места, кроме неразглашения.
— Что за условие? — слегка нахмурилась блондинка. Я нагнулся к заднему сиденью и достал оттуда небольшую коробку, протянув ее девушке. Она с секундной нерешительностью приняла ее и медленно открыла, доставая две черные маски в пол лица.
— Здесь считается дурным тоном открывать свое лицо, — ответил я, заметив, как расширяются ее глаза от догадки.
Глава 4 Катя
Стоило подняться на парадное крыльцо, я занервничала. Кажется, степень своей храбрости я все же переоценила. Я, конечно, не ханжа, но не уверена, что готова к извращениям. Или к чему-то более жесткому. Может, стоит попросить мужчину увезти меня отсюда, пока не поздно, и забыть всю эту встречу как дурной сон? А что, наши с ним отношения располагают к моему внезапному исчезновению, так как своего имени я так и не называла. Да и вряд ли мистер Миллер станет разыскивать меня…
И все же я почему-то смолчала. Быть может, не хотелось показать перед Калебом свое малодушие? Сама же зарекомендовала себя всей такой загадочной и смелой, на деле же пытаюсь унять нервную дрожь в коленях.
Словно в замедленной съемке смотрела, как мужчина уверенно поднимает руку и нажимает кнопку домофона. В последний момент я вздрогнула и даже сделала короткий шаг назад, готовая улепетывать сверкая пятками до самого дома, где завернусь в одеялко, переодевшись в любимую пижаму, и буду всю ночь обнимать плюшевого зайца, которого мне подарил отец.
Но, то ли гордость, то ли любопытство во мне пересилило, заставив замереть на месте, гордо вскинув голову.
Мужчина обернулся, посмотрев на меня сквозь прорези в скромной черной маски, что скрывала половину его лица. На мне была подобная, только меньше размером и более изящная. Признаться честно, мое отражение в маске, мне очень понравилось. А лестное замечание со стороны Калеба успокоило меня еще больше, как и обещание, что никто не узнает моей личности. И вообще, насильно меня никто никуда не тянет. И вот тогда бы мне согласиться с этим заявлением и свалить, но нет же! Сейчас вот стою и не знаю, куда себя деть. Совсем отчаявшись, вцепилась в рукав мужчины и виновато посмотрела на него. Но он лишь ободряюще улыбнулся и подмигнул.
Домофон пиликнул, и из динамика послышался вежливый и низкий голос:
— Кто?
— Я к Милене. Девушка со мной, — спокойно произнес Калеб. Вместо ответа щелкнул дверной замок, а Миллер нажав на ручку, спокойно открыл проход, ненавязчиво потянув меня вперед. На мгновение я притормозила, обратив на себя внимание, а мужчина успокаивающе произнес:
— Это не страшно.
— Пообещайте, что со мной ничего не сделают против моей воли, — все же попросила я дрогнувшим и еле слышимым голосом. Мужчина удивленно моргнул, а после широко улыбнулся.
— Клянусь. Я сам прослежу за этим, — кивнул Калеб и замер, предлагая время на то, чтобы решиться. Заглянула в голубые глаза, что в вырезе маски смотрелись практически черными и, глубоко вздохнув, сама переступила через порог. Мужчина последовал за мной, тихо закрыв за нами дверь.
Мы оказались в длинном просторном коридоре с приглушенным светом, отливающим красным. Нерешительно замерла и вздрогнула, стоило Калебу дотронуться до моего плеча. Обернулась на него, уловив улыбку на тонких губах.
— Мы покинем это место сразу, как только скажите, — пообещал мужчина и предложил мне руку. Благодарно улыбнулась ему и вложила пальцы в его ладонь. Он несильно сжал мою ладошку, и ненавязчиво повел вперед. Чем дальше мы отходили от выхода, тем темнее становилось. И все отчетливее я улавливала посторонние звуки, которые становились все более громкими. От этих звуков ощутила новую волну волнения и сильнее стиснула ладонь мужчины, который успокаивающе погладил меня пальцем по запястью. От витающих в воздухе сладковатых ноток, смешанных с мускусом, становилось душно, и кружилась голова. Против воли грудь стала вздыматься быстрее, отчего узкое платье стало причинять настоящий дискомфорт. Пальцы задрожали, а каждый шаг был все более неуверенным, что даже порадовалась поддержке мужчины.
Стоило нам подойти к резным деревянным двустворчатым дверям, как они сами собой открылись, пропуская нас в полутемную комнату, с преобладающими красными тонами в отделке, наполненную запахами и звуками. То, что в первое мгновение могло показаться музыкой, на деле оказалось стонами наслаждения и пьяным смехом. По всему периметру большого зала, увешенного картинами от пола до потолка с изображениями обнаженных людей в разные моменты соития, были зажжены свечи, что неровным светом отражались от красного бархата, которым были задрапированы стены, и черного высокого потолка. Гулко сглотнула, но силой воли заставила себя не шарахнуться в сторону, наконец, обратив внимание на людей, что заполняли просторный зал. Калеб был прав, и открывать свое лицо здесь посчитали бы неприличным. Похоже, это единственное правило, что здесь соблюдалось. В остальном они просто отсутствовали.
Комнату наполняли люди разных возрастов, полов, в различных нарядах, а некоторые и вовсе без, если не считать кружева, или кожаных ремней, хитро сплетенных в символическое подобие белья. Но объединяло всех одно и то же — маски, скрывающие лица.
От разнообразия масок, в первое мгновение я растерялась, не зная на чем сконцентрировать свой взгляд. От разодетых в дорогие костюмы мужчин, что без стеснения оглаживали своих обнаженных спутниц, до женщин, наряженных в шелка и бриллианты, но держащих в руках поводки, что крепились к ошейникам на шеях своих полуобнаженных любовников с голыми, накаченными торсами, и в кожаных брюках, пока общались с кем-то из гостей. Понять, кто есть кто — труда не составляло.
Пока я с любопытством осматривалась, не заметила, что Калеб остановился, позволяя мне, как следует, осмотреться. Потому вздрогнула, когда он нагнулся к моему уху и спросил:
— Страшно?
— Еще не решила, — смущенно отозвалась я, замерев от его близости. Почувствовала, как краснею, и отвернулась, чтобы справиться со своими чувствами.
Ой, зря…
Стоило отвернуться, как по закону подлости, взгляд упал на группу лиц, разместившихся на диванах. Четверо мужчин сидели друг напротив друга, смеялись и о чем-то негромко переговаривались, держа в руках сигары и хрустальные стаканы с каким-то алкоголем, а на невысоком подиуме между диванами, извивались две обнаженные девушки, лаская друг друга. Все бы ничего, я могу понять: представление, развлекают публику и все такое. Но было одно «но». Если бы не обнаружила еще двух девушек возле тех мужчин. А именно — одна размеренно раскачивалась на коленях одного, закусывая губу и восторженно вскрикивая, когда мужская ладонь опускалась ей на обнаженную ягодицу, заставляя ускориться. Сосед счастливчика неотрывно следил за девушкой, и стоило мужчине кончить под девушкой с протяжным стоном, сосед взял ее ладонь и положил на свой оттопыренный пояс брюк. Я подумала, что она возмутиться, но вместо этого плавно стекла с колен удовлетворенного клиента, и с блудливой улыбкой, расстегнула пояс второго, просовывая ладонь под ткань брюк.