Фрэнсис Дрейк
Шрифт:
Однако англичане, остававшиеся на борту судов, держали ухо востро. Едва была поднята тревога, как испанские корабли подверглись артиллерийскому обстрелу со стороны флотилии Хокинса. Альмиранта«Санта-Клара» взорвалась от попадания ядра в ее крюйт-камеру.
Тем временем хульк сошелся нос к носу с английским вице-адмиральским судном, и испанские солдаты бросились на абордаж. «На это, — пишет Хортоп, — наш генерал громким и свирепым голосом крикнул нам: „Бог и Святой Георгий! Вперед на этих негодяев-предателей, очистите от них Миньон! Я верую в Господа, так что день будет за нами!“
Тогда
Надо заметить, что при первом же подозрении об измене Хокинс велел капитану «Миньона» Хэмптону быть начеку. Поэтому еще до того, как атака на его корабль была возобновлена, Хэмптон покинул прибрежную стоянку, отбуксировав судно на чистую воду кормой вперед, а потом обрушил шквал огня на горящую испанскую альмиранту.
Почти все англичане, находившиеся на берегу, были убиты в самом начале сражения. Среди трех уцелевших, как говорили, находился и Фрэнсис Дрейк: он спасся, прорвавшись через дерущуюся толпу на борт своего судна. Об этом, в частности, пишет испанский хронист Эррера, но Хортоп, который находился среди уцелевших, о Дрейке не упоминает.
Как только «Миньон» отступил, вражеский хульк повернулся в сторону «Джизес оф Любека»; в это время еще два испанских судна атаковали английский флагман, пытаясь взять его на абордаж. С трудом отбив натиск неприятеля, англичане перерезали главный швартов и укрыли флагманский корабль за «Миньоном».
Когда огонь пушек англичан стих, вражеская альмирантабыла объята пламенем, а капитанаи еще один корабль тонули. Вице-король, находившийся на капитане, оказался в смертельной опасности. В это время Франсиско де Лухан велел повернуть пушки береговых батарей в сторону английских кораблей и открыть по ним сокрушительный огонь.
Хокинс, однако, не пал духом. Попросив у своего пажа Сэмюэла кубок пива, он призвал пушкарей «стать к орудиям бодро, как приличествует мужчинам».
Едва командир отставил серебряный кубок в сторону, вражеское ядро сбило его.
— Не бойтесь! — воскликнул Хокинс. — Ибо Господь, спасший меня от ядра, спасет нас всех от этих предателей и негодяев!
Между тем «Эйнджел» был потоплен огнем береговых батарей, а изувеченный ядрами «Своллоу» взят на абордаж. Французский капитан Бланд попытался вывести из гавани судно «Грейс оф Год», но связанные цепью ядра сбили на нем грот-мачту. Француз велел своим людям поджечь изувеченный корабль и пустить его по ветру в сторону испанской флотилии, после чего вместе с командой перебрался на пинасе на борт английского флагмана.
Рангоут и корпус «Джизес оф Любека» тоже были разбиты, а фок-мачта свалилась на борт, задавив 12 человек. Когда Хокинс вернулся с вице-адмиральского корабля на свой флагман и увидел, в каком плачевном состоянии тот находится, он понял, что вывести эту развалину в море уже не удастся. Флагман пришлось прятать за «Миньоном» всю вторую половину дня. В это время к нему приблизился барк «Джудит», которым, как мы знаем, командовал Дрейк. До наступления темноты матросы перетаскивали с «Джизес оф Любека» на «Миньон» и «Джудит» провиант, оружие, порох, инструменты и деньги, вырученные в ходе экспедиции. Когда трюмы
Неожиданно англичане увидели, как испанцы направили в их сторону два брандера — суда, начиненные порохом и другими горючими материалами. Это был весьма грозный и распространенный в ту эпоху маневр. Не ожидая приказов, экипаж «Миньона» стал в панике рубить швартовы и ставить паруса. Хокинс попытался остановить паникеров, но его никто не слушал. Когда «Миньон» стал отходить от флагмана, генерал в последний момент успел перепрыгнуть на его борт. Раненые моряки и солдаты из команды «Джизес оф Любека», не имевшие возможности эвакуироваться, были предоставлены своей судьбе.
«Миньон» направился к стоявшему в отдалении судну Дрейка. Что касается брандеров, то они прошли мимо английского флагмана, не причинив ему никакого вреда. Увы, вернуться назад Хокинс уже не мог: этому препятствовали как ветер, так и поднявшееся на море волнение.
Остаток дня «Миньон» и «Джудит» дрейфовали на расстоянии полета стрелы от испанского флота, а ночью, не зажигая сигнальных огней, барк Дрейка ушел в неизвестном направлении.
Ветер довольно быстро сменился на порывистые шквалы, налетавшие с севера, и это вынудило Хокинса два дня укрываться в подветренной стороне островка Сакрифисьос. Когда погода наладилась, он направился в сторону Пануко (современный Тампико). Испанцы, опасаясь новых шквалов, не стали преследовать его.
Дрейк, не имея, очевидно, никакого согласованного с Хокинсом плана действий, решил добираться до Англии самостоятельно. За это его потом не раз упрекали, обвиняя в дезертирстве. Почему он так поступил, теперь уже невозможно установить.
А тем временем, захватив «Джизес оф Любек», испанцы обнаружили на его борту всех своих заложников; проявив великодушие, англичане не казнили их за нарушение вице-королем условий соглашения и не забрали с собой в качестве живого прикрытия. Кроме заложников на английском флагмане было найдено 45 африканских невольников, несколько тюков добротного сукна и серебряный сервиз из адмиральской каюты.
СЕКРЕТНЫЙ ПЛАН ДРЕЙКА
Вечером 20 января 1569 года «Джудит» показалась у входа в гавань Плимута. Судно было в хорошем состоянии, и на его борту насчитывалось 65 человек.
Когда Дрейк высадился, ему некогда было отдыхать. Уильям Хокинс, выслушав рассказ капитана об инциденте в Сан-Хуан-де-Улуа, немедленно написал Сесилу и членам Королевского совета, испрашивая у них репрессальную грамоту для возмещения своих убытков и убытков брата. Эти письма взялся доставить в Лондон Дрейк.
Пять дней спустя, 25 января, в Маунтс-Бей прибыл потрепанный штормами «Миньон». Уильям Хокинс немедленно отправил на помощь брату небольшой барк с провиантом, двумя якорями, канатами и иным снаряжением, и спустя короткое время судно было приведено в Плимут. Сокровища, доставленные на нем из Вест-Индии, описали, после чего под надежной охраной отправили в столицу. С ними туда выехал и сам Джон Хокинс.
Чем занимался Дрейк после возвращения на родину, не совсем ясно. Эррера полагал, что он был заключен в тюрьму на три месяца как дезертир. С другой стороны, один из английских источников уверяет, что Дрейк поступил на службу в королевский флот.