Фрилансер. Битва за ареал
Шрифт:
— Хорошо, я посплю. Только… Я могу самое важное проспать — Сирена капитулировала, и теперь уже я офигел — такого не ждал. Видно и правда устала.
— С мёртвой тобой нам будет ещё хуже, — приободрил я. — Сгоришь — что мы будем без тебя делать? Ты думала? Как хочешь, но выкрой хотя бы пару-тройку часов, пока мы все на посту. А потом выкроишь ещё ближе к вечеру. Если не получится полноценный сон — будешь спать урывками, но часто.
— Слушаюсь, мой господин и повелитель! — поёрничала она, но смотрелось так себе
— Сирена, Хуан нагл и беспринципен, я сама его хочу плёткой отходить… На раме на плацу… — подняла Фрейя мордашку, оценила меня взглядом и немного от своих мыслей покраснела. — Но он, чёрт возьми, прав, и это тебя больше всего бесит. Да?
— Может перейдём к делу? — жалобно скривилась эта непотопляемая сеньора.
— Итак, гарантированно погибло восемь с половиной тысяч. Те, о ком мы знаем точно. Ещё примерно двенадцать под вопросом. Около десяти тысяч удалось вывезти — сейчас все эвакуированные или на базе в Парамарибо, или раскиданы по Канаде. Канадцы пока палки в колёса не вставляют, помогают во всём, и даже один раз их истребители отогнали от нашей летящей колонны над океанам беспилотники тамошней нечисти, — начала доклад по ночным происшествиям Сирена. — Какое-то количество наших подданных на территории Конфедерации находится в виде туристов. Точно известно об уничтожении в Галисии лагеря археологов, работавших под эгидой Венерианского Государственного.
— Археологов? Что они там забыли? — фыркнула Фрейя. — Мама дала команду, всех учёных и других ценных венериан на территорию Конфедерации не выпускать.
— По ним работают. — Сирена поёжилась. — Но вроде они въехали через Аравию и Северную Африку. Кроме них есть ещё несколько групп — в том числе туристы-лыжники в Альпах. Но огранизованных групп не так много на самом деле — частников куда больше. И за всеми ними по всей стране ведётся охота. Русские сообщили, что в их посольстве и консульствах находится не менее ста пятидесяти человек, попросивших убежища.
— Политического? — хмыкнул я.
— Пока просто убежища. Также о зоне безопасности на своей территории объявила Империя, и на их территориях порядка полутора тысяч.
— Ого! — вырвалось и у меня и у Фрейи.
— Потому, что дядя заявил об этом открыто?
— Да. — Сирена кивнула. — Союз тоже заявил о том, что примет всех, кто попросит убежища, но там в основном выходцы из собственно Союза, имеющие венерианское подданство. И тех менее сотни человек.
— Жесть! — выдохнул я.
— Ещё не жесть, жесть дальше будет. Пока вы спали, и Фрей, я посчитала, что поспать вам важнее, поступила следующая информация. В десять утра по их времени, то есть в пять утра по нашему, выступил с заявлением премьер-министр Конфедерации. Лучше послушайте…
Что сказать по выступающему на завихренной голограмме говнюку? Самовлюблённый идиот — только это просилось на язык. Уверенный в безнаказанности своих поступков. Крыса, ибо безнаказанность ему обеспечат другие, он лишь ею грамотно воспользуется. Нет, он не извинялся, не оправдывался. Но буду справедлив, и ультиматумов не ставил — всё же там, на Земле, не дошли до такой степени неуважения. Он обращался к мировому сообществу с просьбой воздействовать на Венеру, зарвавшуюся суку, это человеконенавистническое космическое королевство, забывшее не только, что такое мораль, но и что такое человеколюбие, и, собственно, права человека в принципе. За его спиной шли кадры расстреливаемых нами террористов у стены школы, за его спиной в красках показали меня в безликом скафе, стреляющего в женщин и детей. Сеньор говорил умело — хороший оратор, и выходило, что мы сами спровоцировали нападение на своих людей, и они, власти Конфедерации, не стали вмешиваться в праведный гнев сограждан, ибо всему есть предел — есть он и человеческой терпимости. Ни слова о захваченном детском саде. Ни слова о расстрелянных в нём детях — Венера просто грёбанный садист, которому нравится просто так убивать граждан других стран. Я попросил повторить запись, и на втором круге более внимательно вслушивался в слова, ибо на первом больше анализировал его мимику и жесты.
— Я не буду ничего отвечать на это, — уверенно покачала головой Фрейя. — Я просто отдам приказ бомбардировщикам начать орбитальную бомбардировку их городов.
— Не спеши, — покачал головой я. — Успеем. Давай придерживаться плана. Месть должна настояться, набрать крепость. Месть подают холодной, она от этого слаще, ПОВЕРЬ мне!
Видимо у меня на лице была такая зверская улыбка, что высочество прониклась.
— Доверяю твоему опыту, Хуан. Хорошо, придерживаюсь плана.
— Это ж не всё, да? — повернул я голову к Сирене.
— Да. На Востоке тоже начались акции против наших подданных. Вы правильно настояли, что надо загонять всех на эвакуацию силой. Причём отмечу, власти Союза не при чём — у меня сложилось такое впечатление. Они наоборот, пытаются вывезти наших туристов и специалистов, не дать толпам их растерзать, боясь непредвиденных осложнений. Хватают наших, кого могут, и тащат на свои военные базы. Они сами в шоке.
— Да уж! — выдал я очередное междометие.
— То есть, если б они планировали это, а они могли, — уточнила Фрейя, — они бы действовали иначе. Но раз ситуация не соответствует утверждённому плану — они проявляют благородство и помогают.
Отвечать на это не требовалось — все всё понимали. Ну, хоть так — планируй такое и Союз — было б стократ хуже. А так вроде не западло с Востоком общаться и работать, адекватные.
— Мне сделали новостную подборку, но там реально градус ненависти такой, что люди сами начали рыскать в поисках наших сограждан, — покачала головой Сирена. — Забивают палками и камнями. Уже сигналы о более чем трёхстах трупов.
— Покажи географию, — попросил я, вспомнив свою очередную улётную идею насчёт Союза. Идея из разряда бреда, но, как показывает практика, у меня такие отчего-то довольно часто реализуются.
— Доха. Исфахан. Багдад. Тебриз. Лахор. Кандагар. Карачи. Пешавар.
— И что в такой дыре, как Пешавар и Кандагар делают наши сограждане?
— Археологи? — предположила Фрейя.
— Есть и археологи, — кивнула Сирена. — Но точно — историки! Не от Венерианского государственного, частным порядком работают, но там они что-то исследовали и до кризиса, и после. А в Тебризе идёт постройка нашими силами обогатительного завода. Вахтовики живут на окраине с семьями и детьми, причём без охраны, как в Конфедерации. Три десятка растерзанных в городе, почти сотня — на объекте, и только после военные Союза оцепили городок и вывезли оставшихся там мужчин и семьи с детьми.
— Сеньора, вот! — подала голос «красная», стоящая сзади в ожидании, протянув Сирене папку. Та её просмотрела, вчиталась.
— Ты права, Фрей. Пешавар, Кандагар и другие поселения в том районе — это историки. Исфахан — религиоведы, или как их, мать их за ногу, ещё назвать? Наши адепты веры в Мироздание и Зло, по обмену опыта с местными. Там, в Персии, у них священные места, где возникла эта религия.
— Только им не повезло иметь венерианские паспорта, — хмыкнула Фрейя и довольно ухмыльнулась. — Вот свои без кавычек их в приступе злобы и растерзали. Такие вот «свои» эти свои.