Фронтовой дневник танкиста

Жирова Ольга

Жив буду, напишу письмо. Иду в атаку на фрицев, мстить за своих родных. Отдав треугольник, я ушёл к своему танку. Ночью выехали к передовой, и в 6.00 двинулись всей бригадой в атаку. Форсировали речку и поехали дальше. При третьей атаке, 16 декабря, подорвался на мине, они были незаметно замаскированы на картофельном поле.

Письмо

У окопа переднего края

Запечатал

письмо я в конверт.

Как живёшь ты, голубка родная,

Напиши поскорей мне ответ.

Я живу близ немецкого дзота

На изрытой снарядом земле.

И под грохот и треск пулемётов

Я мечтаю порой о тебе.

Каждый день ожидаю по почте

Твои письма, волнующие кровь.

И надеюсь что мелкие строчки

Принесут мне и жизнь и любовь.

Вот покончим с немецкою сворой,

Распрощаюсь с лесами, травой.

И на поезде, в мягком вагоне

Из Берлина приеду домой.

Разве даром, моя дорогая,

Без пощады я бью по врагу.

И письмо из Яновского края

Я как сердце своё берегу.

Вспоминаю я зверства расправы,

Кровь на мягком, пушистом снегу.

Распростёртых ребят на дороге

Никогда я забыть не могу.

И в усталых боях и походах

Светлой комнате буду я рад.

Буду слушать твой ласковый голос

Буду видеть твой ласковый взгляд.

город Орша, декабрь 1943 год.

(Записано в декабре 1943 года в Орше)

Подбитый танк Т-4 стоял как твердыня у реки, где была сделана переправа. Я, чтобы не подвергнуться опасности со своим экипажем, на берегу речки вырыл небольшой окопчик, где и помещался с экипажем. Вытащили пулемёт и так дежурили несколько дней.

Противник страшно обстреливал переправу из тяжёлой артиллерии. Осколки осыпали весь берег. Сварить ничего не возможно было, хотя рядом была хорошая картошка. Согнувшись втроём в окопчике, мы не мечтали не о чём, грызли сухари, доедали последний НЗ (неприкосновенный запас).

Неделя тяжёлой жизни прошла и нас ночью вместе с машиной отвезли за 7 километров в тыл. Через некоторое время в нашу палатку зашёл друг и рассказал мне новость. Что когда мы выехали из своей землянки

в неё перешли соседи, считая, что наша лучше. Но на другой день тяжёлый снаряд угодил в эту землянку, три дня в которой мы жили, и разнёс всех на куски, кто там сидел. Кровь хлынула мне в лицо. Я проговорил: «Значит, мы ещё счастливы на свете на сегодняшний день». Крепко отблагодарив друга, попрощался с ним. Так я и остался на ремонте несколько дней.

Вечер на рейде

Споемте, друзья, ведь завтра в поход

Уйдем в предрассветный туман.

Споем веселей, пусть нам подпоет

Седой боевой капитан.

Припев: Прощай любимый город!

Уходим завтра в море.

И ранней порой

Мелькнет за кормой

Знакомый платок голубой.

А вечер опять холодный такой,

Что песен не петь нам нельзя.

О дружбе большой, о службе морской

Подтянем дружнее, друзья!

На рейде большом легла тишина,

А море окутал туман.

И берег родной целует волна,

И тихо доносит баян.

город Орша, 18 км. 15 декабря 1943 года.

(Записано 15 декабря 1943 года в городе Орше)

В ночь на 15 декабря мы отправились на исходную позицию в трёх километрах от передовой. На другой день в 6.00 мы были уже на передовой. В 6.00 был дан приказ идти в атаку, и мы, подзаложив грамм по 300, отправились в атаку. Проехали через речку вброд и двинулись дальше. Первые танки были подорваны на минах. Мы нашли проход, и двинулись дальше. Нас осталось пятнадцать танков, через горелые поля деревни, под грохот войны, мы поехали вперёд на следующую деревню, где был противник. Перед деревней стояли проволочные заграждения четырехметровой высоты и семикилометровой ширины. Мы проделали проход и поехали на эту деревню. Здесь я был подорван на картофельном поле на минах. Из – под моего танка, и вокруг его, изъяли 24 мины. Меня нашли через семь дней. Я был глухой три дня. Нашли нас вечером, и принесли холодного супа и чёрствого хлеба. Мы сжались и сказали: « Да, Петя, война».

Конец ознакомительного фрагмента.