Фундаментальные основы права. Компаративистика в юриспруденции.
Шрифт:
В еврейской цивилизации правовое есть также воля Бога, но Бог здесь понимается не только как творчески разумная сила, но как существо доброе и справедливое, воля которого всегда сама по себе добрая и справедливая (праведная). Следовательно, право здесь тождественно доброму и справедливому. «Не давай, – говорит Бог, – руки твоей нечестивому, чтобы быть свидетелем неправды; не следуй за большинством на зло и не решай тяжбы, отступя по большинству от правды; и бедному не потворствуй в тяжбе его» [103] . Справедливое и доброе здесь независимы от воли большинства, от произвола лица, оно существует само по себе. Цель государства понимается как осуществление доброго. «И сказал Господь Моисею, говоря: объяви всему обществу сынов Израилевых и скажи им – святы будьте, ибо свят Я, Господь ваш» [104] . Правовое здесь является тождественным обязательному; каждый имеет право быть святым и обязан быть им. Бог говорит: «Не мсти и не имей злобы на сынов народа твоего, но люби ближнего твоего как сам себя; не враждуй на брата твоего в сердце твоем» [105] .
103
Исход 22: 1–3.
104
Левит 20: 2.
105
Les quatre livres de la philosophic morale et politique de la Chine. 1865.
Так
В китайской цивилизации основы права те же, что у евреев, – обязанность, с той разницей, что китаеец находит эту идею в разуме, тогда как еврей получил ее непосредственно от Бога. Китайская цивилизация отождествляет правовое и справедливое в одном общем начале – «прямого» находящегося в ясном принципе разума, полученного от неба. «Прямое есть заключение чистого разума, находящегося в состоянии средины». Прежде чем радость, удовольствие, гнев и печаль проникают в душу, состояние в котором она находится, есть состояние средины [106] . Это прямое, определенное небом, устанавливает цель государства как мир и гармонию всех в целом. Для этой цели небо дает суверенитет одному лицу, но лишь до тех пор, пока прямое будет целью его действий. По этой причине государь должен постоянно бодрствовать над господством в себе принципа разума и добра [107] . Это господство одного над всеми обусловливается законом разума, «ибо один (добрый) человек определяет судьбу империи» (т. е. в состоянии сделать ее прямой). Этой цели государь легко достигает, «определяя правила нравственного поведения каждого – прямой путь» [108] . В отношении к целому индивид имеет лишь обязанности, но не права. «Всякий должен стремиться очищать себя от всех пятен; иметь внешность чистую и приличную; опрятное платье; не позволить себе никакого действия, никакого движения, противного установленным обрядам. Вот средства для того, чтобы истинно регулировать свою личность».
106
Ta-Hio (Великая наука). Гл. X.
107
Ibid. Гл. XX, пар. 13.
108
Tchoung-Joung. Гл. 1, пар Л.
Как справедливо заметил Гегель, в китайской цивилизации индивид не сознает себя свободным, существующим сам для себя, но лишь частью целого (общей воли), действующей за индивида. Индивид даже не сознает своей противоположности с субстанцией (общей волей). Общая воля действует за индивида, а индивид спокойно, без размышления преклоняется перед ней [109] .
Идея прямого, соединяя в себе правовое и нравственное, стала целью государства, не определив места для свободы и прав индивида.
109
Hegel G.V.F. Op. cit.
В персидской цивилизации, принявшей религиозное начало, выработанное медийцами, Бог через Зороастра, является устанавливающим государственный порядок и власть.
В «Якне», одной из книг Зендавесты, состоящей из вопросов Зороастра и ответов Агуромазды, говорится:
«В тех речах, которые сказал Агуромазда, содержатся три наставления для верующих, определяются четыре рода занятий и пять начальств. Посредством проведения в жизнь этих начал все устраивается. В чем состоят главные наставления? – Хорошо думать, хорошо говорить, хорошо делать. Какие главные роды занятий? – Жрецы, воины, земледельцы и ремесленники. Какие начальства дарованы Богом? – Домовладыка, старейшина колена, князь племени, царь страны, Зороустр» [110] .
110
Send-a-vesta. т. II, гл. XIX.
Здесь правовое отождествляется с властью. Бог устроил порядок и установил власть. Все, что они совместно предписывают, есть правовое. Здесь нет и речи о свободе и праве индивида.
Таким образом, все восточные цивилизации, исключая еврейскую, не указали особого содержания права в отличие от нравственности, но и на нравственное вообще (справедливое, правовое, доброе) смотрели лишь как на установление Бога, или разума, или властей; не как на нечто неизменное, соединенное с существом Бога, но как на нечто произвольное.
В области государственного права здесь все сводится к власти одного над всеми даже не во имя государства, а в силу того, что таким образом может осуществляться прямое или святое, соединяющее и правовое, и справедливое, и доброе. Здесь само государство является средством для осуществления этого прямого или святого, простым орудием воли Бога, все устанавливающего и все определяющего. Царь имеет абсолютную власть, причем он есть чистое олицетворение прямого, не человек, а сам действующий принцип, как, например, у китайцев и точно так у индусов. Как законы Ману, «рождение брамина есть воплощение вечной справедливости», говорят. В законах Ману даже не говорится о назначении государства, а лишь о назначении царей. Евреями правят пророки и цари как идеалы святости. В законах евреев говорится лишь о народе, но не о государстве. Вообще все эти цивилизации отождествляют государя и государство, исключая китайскую цивилизацию, которая отделяет (понятие) государя от государства.
Здесь даже не сознано само бытие государства как отдельной духовной сущности, отличной от субъекта государственной власти. В этом причина, почему восточные народы не имеют истории; история может сосредоточиваться лишь около государства, а не около индивида. Деяния царей еще не могут
В греческой цивилизации, наоборот, государство выступает как нечто, само по себе существующее, само в себе имеющее цель, как осуществленное доброе. Подобно тому, как восточные цивилизации (исключая индийскую) все сводят к воле Бога, для которого люди и народы есть лишь средство, орудие исполнения этой воли, точно так классическая цивилизация все сводит к осуществлению наилучшего государства, как к чистой идеи добра. Черта, отличающая греческую цивилизацию от восточной не состоит, однако, в том, как некоторые думали, что у греков менее ценится религиозный элемент. «Греки смотрят на государство, – справедливо замечает Шёман, – как на учреждение богов, которые не перестают наблюдать за ним. Глава государства у греков в древнейшее время носил жреческий характер и соединял свои политические функции с религиозными. Даже в более позднее время никогда совещания в народном собрании, никогда отправление должности или суда не совершалось без религиозных обрядов и воззвания к богам в молитвах и клятвах» [111] . Отличительная их черта в том, что классические народы не выработали общей религиозной догмы и культа. Это черта впервые создала атмосферу духовной свободы, которой отмечена вся греческая цивилизация. Блестящая философская, политическая и поэтическая литература греков есть выражение этой духовной свободы, свободы мысли. Но свобода мысли не есть еще свобода действия. Этой свободы греки не знали, ибо государство греков не давало свободы индивиду в смысле независимости от власти государства в известных пределах, индивид не сознавал возможности такой свободы. Здесь практика и теория согласуются. Не только спартанское законодательство, но и законодательство свободных Афин дозволяли такое регулирование брачных связей, приданного, наследства, домашней жизни женщин и т. д., которые в настоящее время казались бы невероятным деспотизмом даже в самом несвободном государстве. Но, несмотря на это, необходимо признать, что греки практически подошли к идее личной свободы. Личная свобода состоит из свободы мысли и свободы действий, а греки осуществили лишь свободу мысли – сделали половину дела.
111
Schoeman. Griechische Alterthume. 1854. Bd. II. S. 114.
Греческая цивилизация, подобно восточным, не отличает идею права от идеи добра и справедливости по содержанию. Великие мыслители Платон и Аристотель, дающие идеалы и действительность греческой цивилизации, согласны в этом основном вопросе.
В своей знаменитой «Республике» Платон говорит лишь о справедливости, какрегулятиве, – в воздаянии каждому должного. В этой идее Платон открывает свойство устроить всякое общество, сделать его цельным, гармоничным, по подобно тому как эта идея делает цельным и гармоничным состояние души каждого, в котором она господствует [112] . Это ее свойство обнаруживается в высшей степени, когда она применяется к государству таким образом, что для трех видов государственной деятельности – управления, защиты, приготовления пищи и одежды – будут избраны сообразно справедливости люди, которые самой природой созданы для этих ролей. Государство, в котором осуществилась идея справедливости, должно быть едино, т. е. что в нем будет господствовать не воля людей, а принцип, полное подчинение частей идее целого, притом каждый будет в нем счастлив не своим счастьем, а счастьем целого, и ни одна часть не будет господствовать над другими, нарушая гармонию целого [113] .
112
Платон. Республика. Кн. I.
113
Там же. Кн. IV, V.
Индивиды для Платона сами по себе, вне их пользы для государства, до такой степени лишены всякого значения, что индивиды не здоровые телом или больные духом изгоняются из государства. «Эскулап, – говорит Платон, – предписывает лечение лишь для тех, которые, имея хорошее сложение и ведя умеренную жизнь, только иногда впадают в физическую болезнь, лечение которой может ограничиться средствами, не изменяющими ни в чем обыкновенное течение их жизни, так что республика не терпит от того никакого вреда». Что касается лиц радикально нездоровых, то относительно их Платон не считает нужным что-либо предпринимать для того, чтобы продлить их страдания и довести их до состояния давать государству себе подобных граждан. «Что касается до тех, которых тело дурно сложено, то пусть они умирают и наказывают смертью тех, которых душа естественно и неисправимо зла» [114] . Детей плохого телосложения выбрасывают [115] .
114
Платон. Там же. Кн. III.
115
Там же. Кн. V.
Таким образом, по Платону, не государство существует для индивидов, а индивиды для государства – здесь государство имеет целью существование самого себя как реализацию доброго.
Идея справедливости, по Платону, не самостоятельна – она зависима от идеи доброго. Идея доброго существует сама по себе и сама для себя (она есть Бог). Она не создается умом, но сама дает ему свет, посредством которого он может судить. Подобно тому как солнечный свет дает глазу возможность различать цвета, а его теплота производит растительную жизнь природы, между тем как Солнце само по себе ни есть ни цвет, ни живительная сила, точно так идея добра, как она сообщается душе, есть для нее как бы свет, при помощи которого она различает вещи; она все создает как Солнце, сама не имея ничего общего с созданным [116] . Бог Платона есть не лицо творящее, а творящее начало, холодный Бог, безучастный к ошибкам и слабостям людей, который не нисходит до них, не помогает им, но лишь требует, чтобы они возвысились до него. По отношению к этой осуществляющейся идее доброго в государстве никто не может предъявить никакого требования, никакого права, как по отношению к непосредственному велению Бога в восточных цивилизациях.
116
Платон. Указ. соч. Кн. IV.