Фурия Принцепса

Батчер Джим

Кто-то скребся на дереве, между верхних веток, может быть, белка готовилась к раннему началу дня, или какой-то ночной грызун карабкался обратно в своё гнездо.

Раздался шорох, возможно, это был олень, прокладывающий свой путь через кустарник, а возможно и нет.

Амара сконцентрировала Цирруса на звуке и засекла второй шорох, трение ткани о ткань. Это точно был не олень, а значит — её цель.

Она повернулась в направлении звука, и медленно двинулась вперед, сохраняя абсолютную тишину и целиком сосредоточившись на своей невидимости.

Научиться мастерски использовать зачарованную одежду оказалось гораздо проще, чем она ожидала и, безусловно, гораздо легче, чем завесу, создаваемую фурией ветра.

Все, что ей нужно было делать, быть слегка сконцентрированной, обращая внимание на цвета вокруг, проецируя то, что она видит на одежду, заставляя ткань принять такие же цвета, имитируя их, становясь еще одним размытым пятном окружающего фона.

Конечно, дизайнер-изобретатель, торгующая дорогой одеждой, своими воплями могла бы обрушить небеса, когда услышала как ее изобретение, разработанное как последний писк моды для богатеев, будет использоваться.

Эта мысль заставила Амару улыбнуться. Чуть-чуть.

Она ничего не видела, когда слух подсказал ей, где что-то находится, и это уже не имело значения. Она натянула лук и медленным, отработанным движением и выпустила стрелу.

Стрела стремительно полетела вперед, и из пустого воздуха появилась размытая фигура, в конечном итоге превратившаяся в фигуру ее мужа.

Затупленная деревянная стрела не несла смертельной угрозы, но, когда он отбросил свой маскировочный плащ и, морщась, потер ребра, Амара тоже почувствовала боль.

— Ой, — пробормотала она, снимая свой плащ и обнаруживая себя, — извини.

Он повертел головой, пока не заметил ее, затем покивал.

— Не стоит. Все хорошо. Что думаешь?

— Я вынуждена была использовать Цирруса, чтобы отследить звуки твоих передвижений. Я ни разу не заметила тебя, даже когда знала, где ты.

— Как и я тебя, даже отслеживая тебя при помощи магии земли. Я бы сказал, плащи сработали, — сказал Бернард и снова сморщился от боли, что перешло в гримасу. — Инвидия Аквитейн, возможно, не пожертвовала бы ради Империи даже вороньего пера, но, кажется, что ее чувство моды становится полезным.

Амара засмеялась и покачала головой.

— Когда эта швея услышала, что мы хотим, чтобы она распорола эти платья и переделала их в дорожные плащи, я подумала, что у неё пена изо рта пойдёт — тем более, что один из них предназначался для тебя.

Бернард бесшумно направился через подлесок, и как всегда, казалось, проходил сквозь заросли, едва потревожив ветку или лист, несмотря на свои размеры.

— Я уверен, что серебро и золото в достаточной дозировке смягчило симптомы.

— Выплатой займутся казначеи Гая, — самодовольно сказала Амара. — У меня было кредитное письмо с печатью Короны. Все, что она могла сделать, это надеяться, что я не какая-то искусная мошенница, принявшая с помощью магии воды облик Амары Кальдерон.

Бернард на секунду остановился, моргая.

— Моё.

Она наклонила голову.

— Что?

— Это… имя моего Дома.

Амара сморщила нос и засмеялась.

— Ну, да, милорд. Кажется, так. Все твои письма подписаны: "Его превосходительство, граф Бернард Кальдерон", помнишь?

Он не улыбнулся в ответ. Выражение его лица, напротив, было очень озабоченным. Он задумчиво молчал всю дорогу, пока они шли назад в лагерь, после окончательных испытаний их новой экипировки.

Амара шла рядом с ним, ничего не говоря. Это всё равно не помогло бы оторвать Бернарда от размышлений.

Иногда её мужу требовалось время, чтобы мысли в его голове должным образом преобразовались в слова, поэтому было нужно — по крайней мере, как правило — подождать.

— Это всегда была моя работа, — сказал Бернард наконец. — Мое призвание. Мой долг, как стедгольдера. То, что было для меня источником средств к существованию.

— Да, — сказала Амара, кивая.

Он сделал широкий жест по направлению к северо-востоку, к Риве и их дому в Кальдероне.

— И это было моё место. Гаррисон. Город, крепость, люди, которые жили там. Проблемы, которые нужно решать, и так далее. Ты следишь за ходом моих мыслей?

— Думаю, да.

— Бернард Кальдерон был как раз тем человеком, который должен был убедиться, что всем было, где укрыться во время урагана, — проворчал Бернард. — И должен был убедиться, что мужчины, у которых больше свободного времени, чем здравого смысла, не беспокоили людей, которые стараются зарабатывать на жизнь. И тем человеком, который пытался заключить прочный мир со своими соседями на востоке, чтобы те перестали иногда поедать земледельцев.

Амара рассмеялась и сплела свои пальцы с его.

— Но Амара Кальдерон… — он покачал головой. — Я… никогда не слышал это вот так, вслух. Ты понимаешь?

Амара нахмурилась и стала размышлять.

— Нет. Я полагаю из-за того, что наши отношения долгое время были… — ее щеки вспыхнули, — непристойны.

— Таящиеся любовники, — произнес Бернард, не без удовольствия, — таящиеся любовники, встречающиеся довольно часто.

Щеки Амары заалели еще ярче.

— Да. Точно. Но люди, в обществе которых мы проводили большую часть времени, вряд ли желали обвинить тебя в этом. Они просто называли меня твоей леди.

— Точно. Таким образом, как видишь, сейчас есть новая особа. Амара Кальдерон.

Она косо взглянула на него.

— Кто она? — тихо спросила Амара.

— Очевидно, соблазнительница, которая обольщает женатых мужчин в их спальных мешках под покровом ночи, когда лишь звезды могут ее видеть.

Она снова рассмеялась.

— Мне было холодно. Остальное, как я помню, было твоей идеей.

— Не припоминаю, — сказал он серьезно. Его глаза блестели, пальцы нежно сжали ее руку.

— А ещё она жена того мужчины из Кальдерона. Основателя Дома Кальдерон. Чего-то, что… что могло бы длиться очень долго. Чего-то, что могло бы стать надёжным и расти. Что могло бы сделать для множества людей много хорошего.