Фуршет для одинокой дамы
Шрифт:
— У меня есть выбор? — все-таки поинтересовалась я. Все трое дружно покачали головами. — Я так и думала, — кивнула я и по-дурацки улыбнулась.
Я бежала к вертолету в сопровождении Аркадия и его людей. Вертолет приземлился на лужайке неподалеку от дома, где мы находились. Нечего и говорить, какое это произвело на меня впечатление, я почувствовала себя Джеймсом Бондом в юбке и даже возгордилась, — как ни крути, а ведь я совершаю подвиг во имя Родины. Только длилось это недолго, я имею в виду гордость, и дело тут не в Родине, с ней-то как раз полный порядок, но при виде вертолета и тупому становится ясно, как тут все серьезно, а коли серьезно… В общем, хорошо, если о моей безопасности они говорили убежденно, а если сами
— Ирина Константиновна, я хотел бы еще раз обратить ваше внимание…
— Да я все помню, честно. Мне просто спать хочется. У меня память хорошая, я действительно все запомнила, — поспешила утешить я, видя, как перекосилась его физиономия. — Вы, главное, не забудьте о моей безопасности, очень, знаете ли, не хочется в моем возрасте…
— Вот вам паспорт, — с недовольным видом протянул он мне документ. — На имя Софьи Сергеевны Беляевой. Имя оставили прежним, чтоб вы не путались. Паспорт вашей знакомой, по понятным причинам, больше не годится.
— А у нее не будет неприятностей? — испугалась я. — Я имею в виду свою знакомую?
— У нас у всех будут неприятности, если вы…
— Поняла, — с готовностью кивнула я, еще раз выслушивать его нравоучения просто сил не было.
— Вот мобильный, — сделав паузу, протянул он мне телефон с недовольным видом. — Обычный телефон, в случае крайней необходимости вы должны позвонить. Номер помните? — Я повторила номер, он и тогда вроде бы остался недоволен, смотрел с сомнением. — После того, как мы вас высадим…
— Вы третий раз об этом говорите, — не выдержала я.
— Хорошо, — согласился он со вздохом и замолчал.
К тому моменту, когда вертолет набрал высоту, мной владело одно всепоглощающее желание. Лечь и уснуть, по крайней мере часов на десять, а там хоть трава не расти. То есть потом-то, конечно, другие думы одолеют, но трудности надо преодолевать по мере их возникновения. Я подумала, раз уж Аркадий заткнулся, может, удастся немного вздремнуть во время перелета, но перелет занял совсем мало времени, вертолет — это вам не автобус. Не успела я расслабиться и смежить веки, как мы пошли на посадку.
Приземлились на аэродроме, вдалеке я видела самолеты сквозь сетку дождя. Я невольно поежилась, потому что была в легком платье, втянула голову в плечи, чтобы дождевые капли не попали за шиворот, тут над моей головой раскрылся зонтик, я повернулась и увидела Павла с таким выражением лица, точно он сию минуту заслонил меня от вражеских пуль, мне стало по-настоящему тошно, но я все-таки сказала:
— Спасибо. — И мы гуськом направились к машине, которая ждала нас возле летного поля.
Аэропорт покинули очень быстро, дорога вскоре пошла на подъем, а небо очистилось, выглянуло солнце, мир вокруг заискрился, засиял, а я подумала, что совсем не готова его оставить, и вновь покосилась на Павла. Сразу видно, что олух, ну разве такой устережет? А там суперпреступник, если не врут, конечно, и черт-те кто еще. Убийцы, по крайней мере, точно настоящие. Может, я поторопилась? И в тюрьме люди живут…
Ободренная этими мыслями, я взирала за окно, сонливость исчезла, и как-то чувствовалось, что бессонница мне обеспечена. Резкий поворот, в низине я увидела поселок, он спускался к морю.
— Ну, вот, — вздохнул Аркадий. — Прибыли. — Не удержался и спросил:
— Вы все хорошо запомнили?
— Конечно. Не беспокойтесь, — подбодрила его я, видя, что он в этом очень нуждается.
Машина притормозила на краю поселка, я вышла,
— До свидания, — сказала я, раз сказать что-то надо, мужчины, в том числе и шофер, кивнули. Я подхватила чемодан и побрела по тропинке в сторону моря. Где-то там автобусная остановка. Автобус будет через двадцать минут. Я оглянулась, успела заметить, как за поворотом исчезла машина Аркадия, и неожиданно почувствовала себя сиротой.
Вид гостиницы нагонял тоску. Серое сооружение, построенное лет двадцать назад и успевшее заметно обветшать. Пляж выглядел тоже как-то уныло. Среди больших камней на мелкой гальке лежали десятка два отдыхающих.
— Это вам не Канары, — вздохнула я и направилась к ступеням центрального входа, украшенного вазонами с бархатцами.
Номер я получила исключительно легко, не знаю, кого за это стоило благодарить, возможно, Аркадий постарался, а может, все дело в том, что сезон только-только начался. Мой номер радости не вызвал. Горячая вода текла тонкой струйкой, кровать скрипела, кресло вытерлось и в нескольких местах потрескалось, правда, телевизор работал, но я в нем не нуждалась. Балкон был, однако выходил на дорогу и особо привлекательным не показался. Кондиционер шумел и сотрясался, а на балконе под ним натекла лужа, может, по этой причине балкон выглядел неопрятно.
Я приняла душ и наконец-то легла спать. Сон мой был чуток, а сновидения малоприятными, и заметного облегчения отдых не принес. Вечером я поужинала (ресторан вовсе никуда не годился) и вновь завалилась в постель. Где-то в половине одиннадцатого, измучившись и жалея себя до слез, я позвонила Светке, хотя Аркадий мне это категорически запретил.
— Где ты? — рявкнула она так, что я трубку едва не выронила.
— Не кричи, — взмолилась я, — без тебя тошно.
— Где ты? — спросила она на полтона ниже.
— Говорить не велели.
— Кто не велел? — Перед моим мысленным взором возникло лицо сестрицы с вытаращенными глазами.
— Я не могу тебе все рассказать, я слово дала.
— Твое слово ничего не значит.
— Это ты так думаешь. А здесь все очень серьезно. Короче, я помогаю искать убийц, если их найдут, у меня никаких хлопот не будет и я преспокойно вернусь домой. Но скоро не жди. Ты же знаешь, как у нас ищут.
— Да ты меня с ума сведешь, — взревела Светка медведем. — Во что ты опять вляпалась?
— Ничего объяснять не буду, не могу. Мне и звонить-то не велели. Ты не беспокойся. У меня все хорошо. Почти. Я сама уже практически не беспокоюсь. Будет возможность, позвоню. — И, не слушая Светкиных возражений, я торопливо отключилась. Лучше не стало, и я заревела, от этого, кстати, пользы тоже никакой. Я накрылась с головой одеялом и запретила себе впадать в отчаяние.
Утром, кое-как позавтракав, я отправилась на пляж. Во время завтрака исподтишка разглядывала публику, пытаясь отгадать, есть среди них потенциальные враги или они еще не объявились? Все вместе и каждый в отдельности вызывали подозрения. Особенно мужчины, хотя и женщины после истории с Региной, с моей точки зрения, ничуть не лучше. На пляже я и вовсе разволновалась. Стоило кому-то приблизиться, и я начинала дрожать как осиновый лист и, кажется, даже заикаться. По крайней мере, когда один из лежащих неподалеку мужчин спросил у меня, который час, я с трудом произнесла: 10.30. Он улыбнулся, а я забралась под шляпу, то есть накрыла ею лицо, повадками здорово напоминая страуса. После двенадцати народ стал расходиться, мне возвращаться в гостиницу не хотелось, но и лежать в гордом одиночестве тоже. В общем, я так и не решила чего хочу, искупалась, прилегла на полотенце с намерением обсохнуть и тут услышала шаги. Пляж был галечный, и под ногами шуршало. Я замерла, шаги приблизились и вдруг стихли в опасной близости. Безуспешно пытаясь унять нервную дрожь, я высунулась из-под шляпы. Рядом присел мужчина в светлых брюках и футболке, с такой зверской физиономией, что я лишь жалобно пискнула и с ужасом уставилась на него, а потом подумала: «Где там моя охрана, черт побери, самое время им появиться».