Футбол, Днепропетровск, и не только…
Шрифт:
А, теперь, вернемся к последнему предвоенному вечеру и предвоенной ночи - ночи с 21 на 22 июня 1941 года. Мы воспроизведем их по воспоминаниям одного из руководителей Днепропетровской области, в то время, К.С. Грушевого из его книги «Тогда, в сорок первом»: «…Субботний вечер зажигал огни, над Чечеловкой и Кайдаками вставало зарево бессемеровского цеха Петровки, а Днепропетровск не затихал.
По проспекту Карла Маркса, от пресловутого рынка „Озерки“ до горного института, мимо магазинов, кафе, гостиницы „Спартак“, кинотеатра „Красный факел“, мимо только что реконструированного театра оперы и балета,
Заиграл духовой оркестр в парке имени Чкалова. В театрах начинались спектакли. На сцену Дворца культуры металлургов уже выходили артисты Государственного Малого театра, приехавшие из столицы на летние гастроли. По Ленинской улице, опаздывая в Украинский театр, пробежала студенческая компания.
Мигал красными точками папирос, звенел приглушенным женским смехом бульвар на проспекте Пушкина.
Город отдыхал.
В парке имени Шевченко, над Днепром, белели рубашки парней и светлые платья девушек.
А потом опустилась ночь. Погасли фонари у театральных подъездов. Потускнели витрины магазинов. Одно за другим померкли окна. Прошел последний трамвай. Шаги одинокой парочки слышались, на много кварталов.
Перебивая запахи бензина и разогретого солнцем асфальта, благоухали ночные цветы в скверах. Казалось, пахнут крупные звезды, дрожащие в черном южном небе.
…Телефон звонил настойчиво и так громко, словно стоял в изголовье. Продолжая дремать, я подумал, что, наверное, распахнулась дверь в кабинет и что её надо закрыть, иначе не заснешь. И…проснулся окончательно. Проснулся потому, что телефон звонил не в кабинете, а в спальне…Я давно перестал принимать за телефон тот черный аппарат, что установили здесь три года назад. Предназначался он для ночных экстренных вызовов и чрезвычайных сообщений…
А вот теперь зазвонил. Резко. Настойчиво … В этом было что-то настораживающее…
– Слушаю!
Знакомый голос обкомовской телефонистки звучал виновато:
– Вас вызывает генерал Добросердов.
Генерал-майор Добросердов командовал 7-м стрелковым корпусом, дислоцировавшимся в области. Что могло случиться у Добросердова в такую рань?
– Сказал, чтоб разбудили и срочно соединили с ним, - добавила телефонистка.
Константин Леонидович Добросердов извинился за ранний звонок и попросил срочно приехать в штаб корпуса.
– А что там у Вас?
Добросердов помолчал. Потом негромко и угрюмо сказал:
– Война…
Война уже давно ползла по Европе, пятная её кровью и обволакивая дымом. Но разве это могло явиться причиной столь срочного приглашения в штаб?
– Какая война?
– вырвалось у меня, - Говорите яснее!
Добросердов кашлянул. Снова помедлил. Мне почудилось, что он прикрывает трубку ладонью.
– Германия напала… - услышал я приглушенный голос генерала.
– На нас напала, Константин Степанович! Нынче на рассвете…
– Война с Германией?!
…По пустынным улицам езды до штаба корпуса не более пяти минут…
…Пока я находился в штабе корпуса, успело взойти солнце. Верхние этажи зданий, широкие площади и проспект Карла Маркса купались в золотисто-розовом свете…
…Днепропетровск еще спал… Днепропетровск еще ничего не знал!..»
Командующий 7-го стрелкового корпуса расквартированного перед войной в Днепропетровске, генерал-майор Константин Леонидович Добросердов.
А вот что рассказывалось об этом же вечере, из книги Михаила Шатрова «С вершины полувека»: «В ночь на 22 июня была чудесная погода. В черном, словно бархатном небе блистала удивительно яркая серебристая россыпь звезд. Теплый ветер с востока утих, спустилась прохлада.
Хорошо на аллеях парка Шевченко! Расходится публика из зеленого театра, где только что закончился концерт Ленинградской эстрады. Иные останавливаются, любуясь морем огней на левобережье, прозрачным сиянием неба на северо-востоке, в стороне Новомосковска, прислушиваясь к мерному перестуку колес железнодорожного состава, проходящего по ажурному красавцу-мосту.
А в другом конце города, на старой рабочей Чечеловке, распахнулись двери Большого театра Дворца культуры Ильича. Закончился спектакль, и полторы тысячи почитателей славного дома Щепкина - Московского Малого театра, чьи гастроли несколько дней назад начались в Днепропетровске, - спускаются по широкой мельнице, оживленно делясь впечатлениями. Чудесный актерский ансамбль в „Ревизоре“! А больше всех запомнился Хлестаков - Игорь Ильинский.
Постепенно пустеют улицы. Мирным днепровским городом овладевает сон. Но ненадолго. Коротка эта самая малая ночь в году. Вот уже просветлело небо за излучиной Днепра и окрасилось световой гаммой рассвета - от нежной бирюзы, до мягкого теплого багрянца. Спит воскресный Днепропетровск. Только на заводах ни на час не смолкает трудовой ритм. Выдают огневой металл домны Петровки, мягко рокочет блюминг, неутомима колесопрокатка на левобережном заводе имени Карла Либкнехта…
А у причалов речпорта - ранние гости: участники рабочего пикника отправляются катером вверх по Днепру, в зеленую Паньковку. Великая отечественная война началась для них позже, чем для тех, кто в черный полдень, услышал её позывные из раструбов репродукторов на проспекте Карла Маркса…»
А вот, что вспоминал о тех днях, Леонид Ильич Брежнев в своей книге «Малая Земля»: «…В ту пору я был секретарем Днепропетровского обкома по оборонной промышленности. И если кто и мог позволить себе благодушие, то я каждодневно должен был думать о том, что нам предстоит. На мою долю выпало немало важных и срочных дел по организации и координации такого мощного комплекса обороны, каким был в то время юг Украины, и в частности Приднепровье.