Футбольная семья Чертаново
Шрифт:
Четвертьфиналы выдались очень упорными. В двух из них даже потребовались послематчевые пенальти. Чертановцы ни в чем не уступали по ходу встречи будущим победителям турнира из «Динамо-2». Они грамотно защищались, проводили резкие контратаки и открыли счет. Ценой неимоверных усилий динамовцы сравняли результат – 1:1. А в серии тех самых пенальти удача обошла стороной очень симпатичную команду «Чертаново»…
Генеральный директор
Считаю своей журналистской удачей, что судьба свела меня с этим человеком. В большом футболе слишком много грязи,
Николай Ларин в форме игрока
Да его и чиновником язык не поворачивается назвать! Он самый что ни на есть футбольный человек-фанат. Готов, например, дневать и ночевать в своем «Чертанове», какие-то идеи подбрасывать, в футбол поигрывать. Словом, молод, симпатичен, перспективен, спортивен. Еще осталось сказать – «комсомолец, отличник и просто красавец», – портрет будет закончен. Но все не так схематично. Натура-то непростая…
С детства – болельщик «Динамо»
Играть в футбол, как и многие из нас, Коля начал во дворе, недалеко от столичного кинотеатра «Комсомолец», что на Дмитровском шоссе. Часто приходили с мячом на пустырь, на его месте нынче станция метро «Петровско-Разумовская». И – отводили душу часами, предаваясь баталиям. Родители, однако, мечтали видеть сына музыкантом. Но, после того как Коля категорически отказался ходить в музшколу, его отвезли-таки в команду мечты – «Динамо». Прошел маленький Коля строгий отбор, взяли его в любимый клуб.
Директор школы
– Папа переживал за сталинградский «Трактор», позднее – за волгоградский «Ротор» и московское «Динамо», – рассказывает Николай Юрьевич. – Видимо, поэтому я тоже проникся симпатией к «бело-голубым».
Однако прозанимался он в «Динамо» совсем недолго, где-то полгода, и – перестал ходить на тренировки, точнее ездить. Во-первых, все-таки далековато и неудобно, а, во-вторых, родители в силу занятости не могли регулярно доставлять сына-футболиста к месту занятий.
– Мама к тому же постоянно в разъездах была, – вспоминает Николай. – Работала, к слову, журналистом в редакции журнала «Наука и религия». Ездила по всему Союзу, общалась с верующими, реально помогала им. Знаете ведь, что тогда верующим несладко, мягко говоря, приходилось. Она и меня часто с собой в поездки брала. Наверняка ее влияние сказалось, до сих пор я склонен к перемене мест. В том смысле, что нередко в командировки еду, путешествую.
Так и не начав, по большому счету, карьеру футболиста в любимом «Динамо», юный тогда Коля обосновался в школе поближе к месту жительства – СДЮШОР «Тимирязевец». Там баскетбол неплохо развивался, вот он и решил себя попробовать на этой стезе. Увлекся баскетом лет на пять, а потом тоже что-то не сложилось, он уж и не помнит точно, почему.
В свой футбол продолжал поигрывать во дворе с пацанами и вообще регулярно гонял мяч в разных соревнованиях за свою школу. Однако не футболом единым. Паренек слыл разносторонним спортсменом, – мог и в шахматы сразиться, в волейбол. И хоккейную клюшку в руки брал.
Фанатские поездки и учеба
Все-таки его любовь к «Динамо» имела свое продолжение. Посещал едва ли не все матчи динамовцев в Москве, да и на выезды постоянно отправлялся. В конце 80-х – начале 90-х за ним укоренилась слава основного, неукротимого фаната столичного «Динамо». С ровесниками мог аж на «третьих» полках поездов ездить за любимцами на матчи. В общем, на «собаках» двигался. Это когда из одной электрички шныряешь в другую и, таким образом, добираешься (не без приключений) в пункт назначения. И не только футбольные матчи смотрел, но и хоккейные, причем имеется в виду и хоккей с мячом. В те годы динамовцы и в этом виде тоже гремели на всю страну. Около 150 поездок за динамовцами по городам и весям. Вот такой фанат!
Однако с развалом СССР Коля в этом смысле немного остепенился, от фанатского движения несколько отошел. Окончил школу. И поступил в институт, бывший историко-архивный, сейчас РГГУ называется.
– Опять же под влиянием родителей и друзей все произошло, – вспоминает Ларин. – Они хотели, чтобы я, наконец, стал серьезнее, занялся бы изучением истории, и так далее.
Начало 90-х, по мнению Николая, было весьма интересным временем. Бедный студент, с мизерной стипендией. Надо как-то деньги зарабатывать. Чем он только не занимался: газеты в метро продавал, пивом на улице торговал…
– Да, ездили с ребятами на Хамовнический завод, что на «Парке культуры», – говорит Николай Юрьевич. – Там рюкзаки набивали бутылками, и – вперед. Помню, добирались до «Сокола», и с ящиков продавали замечательный напиток. Все какая-то выручка была.
Но Ларин, оказывается, неравнодушен и к тому, что происходило тогда в стране. Например, в августе 91-го в палатках жил у Белого дома, на баррикадах находился, можно сказать, грудью встал на защиту молодой демократии.
– Помню, в один из таких дней папа буквально лег на пороге нашей двери: мол, уйдешь, образно говоря, только через мой труп, – рассказывает Николай Юрьевич. – Мы до сих пор с улыбкой вспоминаем тот эпизод. Как я все-таки осмелился перешагнуть через родного отца и со словами «не могу стоять на обочине истории» отправился к Белому дому. Там провел целых две ночи. Слышал, как кто-то сообщил, что танки выдвинулись на подавление нашей акции. А бабушки между тем потчевали людей едой, чаем.