Г 3
Шрифт:
Вид командует:
— Найдите его! Первые десятки рот, пошли!.
Бойцы первой роты выбивают двери, растекаясь по этажу в поисках прохода сквозь здание, чтобы соединиться с теми, кто огибает здание в поисках черного хода. С улицы слышны хлопки артефактных наконечников наших болтов. Кого они там встретили? Охрану, химер подоспевших заслонов, отряд спасения архимага? Неважно. Вперед. Дальше. Выше.
Где этот проклятый зелонец, чтобы его ждало вечное мучение в темных мирах!
Кербрен словно слышит мои проклятья:
— Выше!
Вражеский архимаг оказался силен, куда там жалкому Равру: слишком яростно сплетались вокруг нас потоки магии, когда два равных противника, чья аура накрывала весь этот дворец с запасом, давили друг на друга, пытаясь создать заклинание и пробить чужую защиту.
Вот победил зелонец и десяток солдат без звука рухнули на лестнице, а остальные схватились за виски, позабыв о мечах. Вот взял верх наш архимаг и налево и вверх унеслось огромное Лезвие ветра, снося галерею и некроголемов, что били по нам из луков.
Мы уничтожаем охрану второго этажа. Налево уходит Вид с тремя десятками и Рикаром. Направо бойцы с Катирией и Ито. Бойцы выбивают двери, проверяя комнаты в поисках единственной цели.
Мы встретились на третьем этаже. Налево уходят Костяшка и строевые големы Зилита, направо с бойцами я. Мечник вынес для меня первую дверь, открывшую широкую анфиладу помещений с колоннами и драпированными нишами по обеим сторонам. Я бросился бежать по ней, двери слева вышибал голем, справа я. Именно там, в ее конце на меня и выбежала из дальней левой двери целая толпа в дорогих и цветастых одеждах, сверкающих кольчугах, тащившая на руках старика в вычурном одеянии.
На миг я замираю, только сейчас понимая, что нужно было оставить в начале анфилады бойца, который мог бы увидеть нашу схватку. Тягучие мгновения Саха заставляют меня мучительно решать: как предупредить Кербрена, что враг найден?
Но мой голем не знал сомнений и чувства растерянности, срываясь с места в беге, вскидывая оружие и вламываясь в толпу врагов. Вот только и противники оказались ему под стать. Половина зелонцев оказалась некроголемами. Не может простой и живой человек по силе почти не уступать созданию из камня, весящему в четыре раза больше его, не может живой человек, если он не мастер меча, с такой ловкостью работать сталью. Голем из обращённого камня и десятки големов из умерщвленной плоти сошлись в схватке. Один из замерших людей напротив меня вскинул руку, но я и сам уже почуял в нем мага даже в бушующих вокруг потоках.
Я шагнул ближе, наши ауры соприкоснулись, почти как в дуэльном поединке по правилам.
Вот только сейчас настоящая схватка, да и противник оказался не слабее меня и повторилась ситуация с архимагами: я наполнил ауру едва оформленными плетениями рассечения, не давая врагу создать что-то полноценное и мощное, а он ответил тем же, уничтожив прямо на моей ладони Пробой. Повезло, что плетение просто распалось, а не оторвало мне руку.
Спустя миг мы обменялись десятками быстрых плетений, проверяя прочность чужой защиты. Мгновение он полосовал меня фиолетовыми лучами, я в ответ заставлял его защиту полыхать от ударов мелких Копий и уколов Улья, а затем наши ауры просто смело, прижало к телу почти до состояния тонкой плёнки. Улей, Хлысты, заготовки Сфер, Конфликтов и Пробоя расползлись, а старик, которого по-прежнему держали на руках позади схватки испуганно завизжал:
— Убейте его!
Трус, не сумевший совладать со своей аурой и навредивший своему же подчиненному. Тебе бы поучиться у Аувида.
Четверо здоровяков в полированных кольчугах и каких-то ободках с крыльями вместо шлемов, до сих пор закрывавших архимага телами и не участвовавших в драке с големом, выхватили мечи и повернули ко мне холодные отстраненные лица. И не поймешь: то ли некроголемы особого ритуала, сохранившие внешний вид, то ли пропитанные ментальными заклинаниями люди. Видно лишь то, что они умеют обращаться с мечом и очень быстры, одним рывком преодолев десяток шагов. Вот только и я боевой маг, который не посрамит памяти мёртвых учителей, даже оставшись без магии.
Я подхватил падающий эспадон раньше, чем он коснулся пола и, проведя его за спину, сразу перевёл движение в удар сверху. Тот самый, мастерский, которым меня спасла Катирия.
Первого набегающего врага я разваливаю до ключицы. Сдёрнуть меч, вырывая его из раны и тут же уколоть, положив вторую руку на яблоко и толкая рукоять вперёд. Самый быстрый из подмоги падает с пробитой шеей, своим весом и скоростью превращая узкую рану в зияющий провал и обдавая всех фонтаном крови.
Живые, не некроголемы. Слабые.
Эспадон к себе, шаг вперед, вздёрнуть сильную часть выше, блокируя удар лёгкого меча. Провернуть вокруг чужого клинка свой, перехватывая лезвие рукой и разбивая яблоком рукояти висок врагу. Красота в бою не самое важное, а шлем лучше узкого ободка с крылышками.
Дёрнуть меч на себя, перехватывая сталь ладонью в грубой перчатке и разворачиваясь всем телом. Теперь я держу эспадон за острие двумя руками, обрушивая на предпоследнего зелонца удар рукоятью, словно клевцом. Клевцом, в который превратился тяжелый эспадон. Врагу не хватает сил остановить такой удар, его меч сметает в сторону даже не заметив. Клюв гарды пробивает тонкую кольчугу, глубоко уходя в грудь противника и сбивая его с ног. Дёрнуть на себя. Напрасно. Застрял. И я отпускаю лезвие. которое и без того сейчас вырвет падающее тело.
Шаг вперёд, к растерянно замершему зелонцу, и сорванный с пояса кинжал ударяет последнего врага, того самого сильного эфирника, что так умело бился со мной заклинаниями, под подбородок.
Архимаг с ненавистью хрипит:
— Ах ты тварь. Кернариус ждет слугу!
Зелонские некроголемы замирают, видимо чтобы не убить нового союзника, а мое сердце на миг замирает в ожидании поражения. Вот только мощи врага оказалось мало, чтобы разрушить мою связь на жизни с Мечником. Тот даже не замедлился, успев за этот миг убить троих неподвижных противников.
Зелонский архимаг срывается на визг:
— Умри! Умри!
На меня набегает очередная волна эфира, заставляющая лишь ухмыльнулся, глядя врагу прямо в глаза. Помнится, не так давно я размышлял, а что случится, когда встречусь с могучим эфирником, защитит ли мой выпускной амулет от его силы? Вот он ответ — виски разламывает болью, амулет сообщает, что работает на пределе. Но работает, защищает от ментальных заклинаний не просто магистра или старшего магистра, а целого архимага.
Тот вскидывает руку и я тут же пригибаясь, прыгаю вправо, к стене, едва успевая уйти с пути огромной толщины фиолетового луча. Отлично. Уж такое указание Кербрен не пропустит, удар подобной силы пробьет здание насквозь. По анфиладе несется вопль: