Габриэль Илиа Симус Финиган
Шрифт:
– А это смесь языков. На месте Вавилона, сгинувшего в веках, находили таблички с похожими чертами. Но это не они. Перед древнеегипетским, на его землях тоже писали чертами, но это и не они, хотя многие знаки очень похожи на те и на другие. Именно поэтому мне удалось прочесть первое предложение. Вы не могли бы оставить мне копию, я хотел бы уделить ей время, не то мое любопытство меня просто сьест.
– Конечно, профессор. Я позвоню Вам через месяц, чтобы узнать новости. Вы не против?
– Отлично, молодой человек, просто отлично. договорились. Звоните.- Профессор все еще что-то говорил, но его уже со мной не было. Он уткнулся в копию свитка и похоже пропал в нем безвозвратно. Ладно, мне тут делать уже нечего, так что пора и до дому. Выходя из ресторана, где
– Ну конечно! Луна же! Надо будет попробовать. Сегодня как раз полнолуние.
Честно скажу, еще никогда так не ждал ночи и она так медленно не приходила. Приключения действительно закаляют характер, тут я профессору не соврал. А еще развивают терпение. И самое интересное, как бы я не ждал ночи и выхода луны, она пришла совершенно неожиданно. Я вышел на улицу и развернул свиток, приложив угла камешками, что бы он не свернулся и стал ждать. Свиток озарило желтым светом, когда лучи отраженного луной солнечного света коснулись пергамента и я впился в него взглядом.
– Хитрые, мерзкие желтокожие прохвосты! Ненавижу китайцев!! – Взвыл я, глядя на ровные ряды китайских иероглифов. Древнекитайский письменный язык в разы сложнее современного, как ни странно, и я в нем вообще ни в зуб ногой. Гррррр. Что за не везуха-то? Так, успокоились. А то моя огненная натура что-то совсем разошлась. Пара минут дыхательных упражнений и я снова в норме. Нужно в косой переулок. Есть там, на Аллее Семи Веток, небольшой район, где живут китайцы. Придется навестить.
Что-то у меня не каникулы получаются, а сплошные приключения, вот честное слово. Никакого отдыха, один напряг. Но это не помешало мне отпроситься у мамы на Косую Аллею и метнуться в китайский квартал. Они безо всякого удовольствия принимают у себя европейцев, но торговать-то нужно, вот и терпят. Есть здесь и несколько мастеров магических татуировок и к каждому мне пришлось зайти с одним и тем же вопросом: Знаете ли Вы древнекитайскую писменность. И даже нашел двоих знающих. Один, этакий классический китайский мудрец, с бородой до пола и кустистыми бровями. Ему бы только каким-нибудь монастырем заведовать и учить детишек кунг-фу. А второй, относительно молод, около сорока, но я думаю, что ему за пару сотен. Очень уж качественно он ауру скрывает. Подумав, решил обратиться к молодому и достал заготовку магического контракта на перевод древнего текста и ограничение на использование полученной из него информации. Это удовольствие вылезло мне в три тысячи золотых! Жадный, желтокожий жадюга! Но контракт подписан и сходив в банк и оплатив услугу, я предоставил переписанный по памяти свиток на древнекитайском контрактору.
Чем больше он читал и чем больше переводил, тем кислее становилось его лицо. Не нравится? Это хорошо. Как только он закончил, я взглянул на перевод и тут же импульсом поджег листы и с переводом и свиток на китайском. Я-то запомнил, а остальным и не нужно.
– Благодарю, мастер, за работу.
– Послушайте, молодой человек. Присядьте, выпейте чаю и давайте поговорим.
– Давайте, но не здесь. Идемте.- И на огромной скорости покинул его дом. Он сильнее и опытнее меня в сотни раз, так что оставаться на его территории для меня смерти подобно. У китайцев есть свои аналоги империо и прочих подчиняющих заклинаний, так что нет уж. Поговорим, но на европейской земле.
Ауру я свою скрывать не умею, так что через пятнадцать минут, мастер Чжао нашел меня, мирно поедающего мороженое в милом небольшом кафе на Косой аллее.
– Присаживайтесь, мастер.
– Спасибо. Куда же Вы так побежали, молодой человек? Это неприлично и даже немного обидно.
– А я Вам не доверяю. И думаю, что если бы остался хоть на мгновение дольше, то контракт был бы аннулирован через пару минут. Еще через пару минут я бы не помнил ничего ни о каком свитке, а еще через пару часов, мои внутренние органы украсили бы собой склад Вашей аптеки. Я Вам не доверяю ни на секунду, мастер. Вы прожили слишком долго, чтобы такая штука, как совесть, имела на Ваши решения
– Вот как? В общем-то все так и есть. Весьма проницательно с Вашей стороны, молодой человек. Однако мне не понятно, почему Вы решили, что это место встречи для Вас безопасней моего дома? Или Вы думаете, что меня остановит присутствие здесь этих людей?
– Думаю, что да. В трех столиках от нас сидит председатель Визенгамота в компании с министром магии и начальницей ДМП и в случае Вашего нападения... Я понимаю, что Дамблдор куда слабее Вас, мастер, но уж убежать он точно успеет, и сможет создать Вам и Вашим людям просто море проблем. Вплоть до международного скандала и выдворения Вас обратно на историческую родину. А Вы ведь не зря сюда перебрались. Было бы там все хорошо, так и жили бы там.
– Тц. А по виду дурак дураком. Не часто я так ошибаюсь. И чего же ты желаешь, молодой человек.
– Подпишите. – Я положил перед ним контракт на совместное использование интеллектуальной собственности с отдельным пунктом о ненападении, где я отвечаю только за себя, а он за всех своих людей. По сути ему придется объявить, что я под его защитой, правда только в китайском квартале. Контракт бессрочный и неразрывный.
– Скользкий. Мелкий. Паршивец. – Выдавил мастер Чжао, на что я только улыбнулся, вспоминая какими словами я крыл его про себя. Мастер не стал тянуть время и подписал контракт. После мы вместе внесли поправку в первый контракт, что дозволяется самой формулировкой и я наконец-то расслабился.
– Дорогая, а где дети? – Брайан Финиган выкроил это воскресенье с большим трудом. Бизнес постепенно расширяется, и ему приходится проводить на работе все больше времени. Так что ему действительно хотелось побыть с семьей, а не “выполнить отцовский долг” и свалить побыстрей.
– На заднем дворе. Габриель учит Максимилиана танцевать этот свой странный танец.
– Это называется тайчи, любимая. Я узнавал. Оздоровительная гимнастика, и вообще весьма полезная штука. Я тоже подумываю ей заняться, да все времени нет.
– Так найди, а то уже пузико стало появляться. – Эшли подошла к мужу со спины и нежно провела точеной ладошкой по плоскому, мускулистому животу бывшего чемпиона шестиугольника.
– Где? – Возмутился и изобразил испуг муж, после чего резко повернулся и подхватил жену на руки, закружив по кухне. Эшли с удовольствием по-девчоночьи завопила и стала вырываться, чем только больше подзадоривала мужа. Через пять минут из кухни стали раздаваться звуки нескромного содержания. Они совсем не беспокоились, что дети войдут не вовремя. Если старший сын начал свой танец, то не закончит, пока не пройдет всю программу. Упертый, весь в отца. А мелкий, давно хотел научиться также, но Габриэль четко сказал, не раньше четырех с половиной лет. Вот и пришел срок, так что дети заняты на долго и можно не сдерживаться.
– Пойдем, глянем, что они там делают, – позвала Эшли, поправляя юбку.
– Пойдем, посмотрим.
Они подошли к широкому панорамному окну коттеджа и увидели удивительную картину. Они давно привыкли к тому, как Габриэль плавно передвигается по небольшому кусочку газона, он там уже тропинки протоптал, чем-то похожие на руну концентрации, как давно заметила Эшли. Но теперь их было двое, и маленький Макс теперь сосредоточенно повторял выученные давно движения. Не зря же он прилипал к окну, когда брат выходил на тренировку. Родителям даже пришлось поставить там стул и что странно, Габриэля никогда не волновало, смотрит на него кто-то или нет. Он все с тем же спокойствием перемещался по своей руне и плавно взмахивал руками и принимал странные для европейцев позы, время от времени замирая. В такие моменты вокруг его тела отчетливо виднелась аура странной силы и это вызывало у Эшли какую-то скрытую дрожь. Непонятная мощь, что свернулась внутри старшего сына ее не сильно пугала, скорее наоборот – радовала. Но все непонятное пугает человека и эта сила не была исключением. Впрочем, она доверяла Габриэлю, ведь он вырос на удивление здравомыслящим и умным мальчиком. Хотя, уже не мальчиком, а юношей. Ведь сегодня весь дом вдрогнул от его крика: