Гадес

Йон Ларисса

Завязав халат, Кэт встала рядом с Гадесом.

– Азагот, пожалуйста, – умоляла она, готовая, если потребуется, опуститься на колени, – не наказывай его. Он спас мне жизнь.

Азагот остановился в нескольких футах от парочки, сжал и разжал кулаки. Когти, показавшиеся на пальцах, вспороли кожу и струйками побежала кровь.

– И ты настолько благодарна, что спишь с ним?

– Конечно же, нет. Это началось ещё до того, как Гадес меня спас. – Когда Гадес застонал, а Азагот зарычал, Кэт моментально осознала свою ошибку

и быстро добавила: – Это всё моя вина. Он твердил, что не может, а я продолжила его... соблазнять.

– Ты ожидаешь, что я в это поверю?

– Это правда, – произнесла Кэт, – поэтому, да.

Азагот повернулся к Гадесу и, Кэт показалось или его рога стали меньше?

– А что ты скажешь?

– Она говорит правду. Но...

– Но что?

– Но я мог бы не поддаваться. А выбрал иной вариант. – Гадес взял Кэт за руку. – Я хочу её.

– Понятно. – Азагот потёр рукой лицо, оставив кровавые кровоподтёки, как следы войны. – Лиллиана сделала меня мягкосердечным, – пробормотал он, опустил руку и внимательно по очереди посмотрел на парочку, затем вперил взгляд в Гадеса. – Будешь бороться за неё?

Гадес зарычал.

– Ради неё я буду драться с самим Ревенантом.

Азагот приподнял верхнюю губу, обнажая огромные клыки.

– А со мной?

– Если придётся, то да, но предпочёл бы это не делать.

Выражение лица Азагота стало каменным, от чего у Кэт по спине побежал холодок.

– Будешь просить?

Просить? Что за странный вопрос. Но для Гадеса, похоже, он имел большое значение, судя по тому, как он напрягся.

– Я... никогда... не просил.

– Знаю.

Гадес так быстро и жёстко опустился на колени, что коленные чашечки затрещали по каменной плитке.

– Азагот, пожалуйста, – начал он, опустив взгляд, сжав руку на бёдрах. – Я служил тебе верой и правдой, но, если потребуется, буду стараться ещё лучше. Если ты хочешь мучить меня каждый день остаток моей жизни, я с радостью подчинюсь. Всё, о чём я прошу, между сессиями видеться с Кэт. – Он поднял голову и ей пришлось сдержать вскрик от вида слёз в его глазах. – Я прошу прощения за твоего сына. Его смерть засела в твоём сердце как гематома, и если бы я мог её исцелить, то так и сделал. Я могу только служить тебе, но без Кэт я не знаю, сколько ещё смогу продержаться. Мой господин, пожалуйста, позволь познать то счастье, что ты обрёл с Лиллианой, – голос сорвался от эмоций. – Пожалуйста.

Кэт потерялась. Поистине, безнадёжно. Разрыдавшись, она опустилась на колени рядом с Гадесом, обняла его, нуждаясь в его успокоении, как и он нуждался в ней.

Сердце ныло, в горле стоял ком, а кожу покалывало ощущением добра, что излучал Гадес. Сейчас он не был падшим ангелом, правящим демонским чистилищем. Сейчас он был мужчиной, с чистым намерениями, уязвимый, испытывающий боль.

– Да, да, – пробормотал Азагот. – Отлично. Поднимайтесь. У вас есть моё благословение. Это было не так уж

сложно, да?

Кэт едва не взорвалась от радости. Гадес непонимающе смотрел на Азагота.

– Чёрт возьми, так всё, что мне нужно было сделать – попросить твоего прощения?

– Ага.

– Так я мог покончить с этим тысячелетия назад?

– Ага, – в голос Азагота звучала такая открытая доброта, что поразила Кэт прямо в сердце. – Всё, что я когда-либо от тебя хотел – конечно же, после того, как ты познаешь достаточно количество боли – извинение за то, что забрал жизнь моего сына.

Глаза Кэт снова увлажнились, когда Гадес тяжело сглотнул и произнёс:

– Азагот, я искренне прошу прощения за то, что отобрал жизнь твоего сына.

И в это же мгновение внешность Азагота стала прежней, кровь исчезла, глаза сияли как драгоценные камни.

– Я знаю.

Затем, движением, от которого Кэт потеряла дар речи, Азагот протянул руку Гадесу. Схватив сначала руку Кэт, вторую Гадес протянул Мрачному Жнецу и позволил помочь им подняться на ноги.

Двое мужчин ещё какое-то время смотрели друг другу в глаза, и в это краткое мгновение что-то между ними произошло.

Что-то, что Кэт могла описать как невысказанное уважение, и к тому моменту, как Азагот отступил, она поняла, что между этими двумя зародились совершенно новые отношения.

Гадес притянул к себе сильнее Кэт.

– Знаешь, я рад, что раньше не попросил прощение, иначе бы у меня не было Кэт.

– Да, что ж, – с оттенком сухой иронии произнёс Азагот, – ты получил Кэт, и позволь мне сказать, все в Шеул-гра это знают.

На щеках Кэт выступил румянец. Теперь она поняла как о них узнал Азагот. Когда жар распространился вниз по телу, Гадес поцеловал её в макушку и смущение превратилось в яростное, неукротимое желание.

– Мне кажется, – произнесла она, – что все снова об этом узнают.

Азагот поморщился.

– Без меня. – Он замолк. – Прежде чем я уйду, кто-нибудь из вас знает почему моя статуя Сета трахает саму себя?

Кэт едва не подавилась собственной слюной, а Гадес в отрицании поднял руки.

– Понятия не имеем, о чём ты говоришь.

– Правда? – сомнение в выражении лица Азагота говорило о том, что он на это не купился. – Вы совершенно не имеете никакого понятия, кто оторвал член Сету и засунул ему в задницу?

– Нет, – Гадес скользнул рукой на задницу Кэт и игриво её ущипнул. – Разве ты не собирался уходить?

Бормоча ругательства, Азагот вышел из комнаты, и Кэт с лукавой улыбкой повернулась к Гадесу.

– Ты очень непослушный.

Глаза Гадеса вспыхнули, когда он провёл пальцем по ложбинке между её грудями.

– Думаешь?

– Знаю. – Она поднялась на носочки и потёрлась губами о его губы. – Что скажешь? Должны ли мы всем намекнуть, что пора приобрести затычки для ушей?

Гадес разорвал халат и притянул Кэт к себе.