Гагарин
Шрифт:
Арсений задумался.
— Здесь я доверяю только тебе, и то потому, что я уже дважды спасал тебе жизнь, не думаю, что ты способна предать или продать человека, которому обязана. А ему? Настолько, насколько это возможно малознакомому человеку, к которому я питаю определенную симпатию. Пока что он показал себя с лучшей стороны. Думаю, он не откажется помочь бывшим сослуживцам, особенно за скромное вознаграждение.
На то, что ее спутник доверяет ей только потому, что она ему обязана, Анна не на шутку обиделась. Арсений был тертым калачом и сразу заметил перемену в настроении спутницы.
— Не обижайся, кто я для тебя? Мародер, который случайно вытащил
Анна несколько минут сидела молча, крутя в руках мельхиоровую вилку.
— Наверное, ты прав, — наконец сказала она, — это действительно может быть единственной причиной, почему я не сдам тебя. Ну и еще одна, ты мне симпатичен, я пыталась тебя найти, когда меня выписали из госпиталя, перелом был очень тяжелым, плюс скачки по руинам, но ты просто исчез с того момента, как вышел из дверей главного аппарата на Большой Москве. Чем ты занимался после того как ушел из армии? У тебя есть кто-нибудь?
— Летал на «Садко». На нескольких планетах я персона нон-грата, за мою голову братва назначила награду вполне приличную сумму. Димитрий не был «белым» и «пушистым», не брезговал нелегальными грузами и сомнительными сделками, но границу не переходил. В меня стреляли, я стрелял в ответ, отмотал небольшой срок. Нельзя сказать, что я стал преступником, но и честным человеком меня назвать тяжело. А насчет девушки, — Арсений усмехнулся, — плох тот космолетчик, у которого на каждой планете нет жены. Видимо, я плохой космолетчик. Так, случайные подружки. А ты?
Официант принес второе и, молча сгрузив, и забрав опустевшие тарелки, удалился.
— Я? — задумчиво ковыряясь в гарнире, произнесла Анна. — Война кончилась, — после довольно долгой паузы начала она, — мне дали отпуск по ранению, но оказалось, что ехать некуда. Я знала, что планета, на которой я родилась, подверглась бомбардировке, много людей погибло, но я надеялась, что мои родные живы. Не сложилось, так я осталась одна. Потом была школа пилотов, меня заметили, получила капитанские звездочки, после выпуска некоторое время пилотировала линкор, но там вышел конфликт с капитаном и мне пришлось перевестись. На «Минск» я попала за месяц до эксперимента, — на этой части она воровато оглянулась, внимательно смотря по сторонам, не подслушивают ли их.
Арсений отрицательно покачал головой.
— Потом и не здесь.
Девушка кивнула.
— Уже на «Минске» я познакомилась с парнем, он был милым, веселым, добрым, в общем, завертелось. Последний раз я его видела на боевом посту, он был главным штурманом корвета.
— Он покончил с собой, — с трудом произнес Арсений. — Неприятно сообщать такие новости, но ты должна знать.
— Знаешь, странно, мне только немного грустно, я уже смирилась, что выжила только я. Наверное, потом, когда будет время, и когда ты меня не будешь видеть, я поплачу, но это будет не сейчас. Давай поедим, я не наелась.
Дальше ели молча. Арсений, который исправно питался эти дни, довольно быстро отодвинул тарелку и стал незаметно наблюдать за своей собеседницей. Она похорошела с того момента, как они в последний раз виделись на Крыме возле санитарного транспорта. Лицо чуть заострилось, ушли девчачьи черты, у нее был аристократический профиль, высокий лоб, хорошо очерченные скулы и довольно
Кафе они покинули часа через два. Добравшись до номера, оба завалились спать, до назначенной Сержантом пьянки оставалось еще больше четырех часов, можно было немного отдохнуть.
Когда Арсений проснулся, Анна уже занималась собой, она встала на пару часов раньше и успела сходить в парикмахерскую, привела в порядок ногти, сделала макияж. И теперь примеряла платье, которое они вместе выбрали. У нее была красивая спортивная фигура, и платье удачно подчеркивало грудь и округлые бедра.
Арсений выбрался из-под одеяла и, обмотав вокруг бедер полотенце, направился в душ, при этом он поймал заинтересованный взгляд спутницы. Через двадцать минут они были в назначенном месте, это была уже не тихая, спокойная кафешка, в которой они обедали, Арсений мгновенно окунулся в родную стихию: сигаретный дым густыми клубами висел под потолком, стук бильярдных шаров, громкие крики, мат на пяти языках. Здесь не было туристов, в таком месте собирались только свои. Арсений увидел за дальним столиком Романа и почти половину команды, плюс еще несколько незнакомых лиц. Сержант тоже заметил их и призывно махнул рукой. Но спокойно дойти до стола им не дали, кто-то, походя, хлопнул девушку по крепкому оттопыренному заду, Анна развернулась и, смерив подвыпившего мужлана уничижительным взглядом, отвесила мощный и великолепно исполненный прямой удар в челюсть, тот покачнулся и налетел на идущего следом Арсения, который, не долго думая, отправил хама на пол хорошо поставленным апперкотом. Тут же из-за стола поднялись четверо ребят в форме техников. Но Роман и еще парочка незнакомых безопасников встали рядом с Арсением, и инцидент был исчерпан.
— С боевым крещением, — пожимая Арсению и Анне руки, поприветствовал их сержант. — Давайте к нашему столу, кое-кто обещал проставиться, кстати, знакомьтесь, это Виктор и Олег, оба из пятого механизированного, один со мной служил в «Уральских стрелках», второй у нас танкист, из «Стальной стены».
— Очень приятно, — отозвалась Анна, — пятый механизированный, «Воздушные шершни».
— Третья специальная бригада, лейтенант Лавров, батальон Красные штыки.
Это произвело на них впечатление.
— Ого, герой Калифорнии, — воскликнул Виктор, — я детям буду рассказывать, что пил с тобой.
— А я детям буду рассказывать, что спас героя Калифорнии, — рассмеялся Роман. — Давайте к столу.
Усевшись и слегка потеснив тех, кто уже там был, все начали наперебой заказывать, платил Арсений. Сам он старался особо не налегать, как, в принципе, и Анна, хоть он и воевал рядом с этими людьми, и как оказалось Джек тоже воевал в Крыму, правда, за другую сторону, но расслабляться в чужой компании Лавр не спешил. Да и Ключ не особо налегал, хотя и пил он больше Арсения, но для его массы эта доза была как слону дробина. К полуночи бар начал пустеть, и Лавров отозвал бывшего сержанта в сторонку.
— Чего хотел? — спросил тот.
— Ты маршрут этого корыта, хорошо знаешь?
Роман кивнул.
— Третий рейс на нем.
— Нам бы сойти где-нибудь поближе к Красному поясу, нет смысла лететь до новой Женевы.
— Есть пара планет, — немного подумав, произнес Ключ. — Возле первой будем через неделю, планетка не крупная, но и не мелкая. Называется, — он поморщил лоб припоминая, — Хельсинки. Что за название? Язык сломаешь.
— Так на земле называлась столица Финляндии, — просветил приятеля Арсений. — Я так понимаю, она входила в европейский треугольник.