Гагарин
Шрифт:
Тут проснулся Дитер.
— Капитан, вы поставите наши жизни на чужака? — возмущенно завопил старший помощник.
— Шпеер, заткнись, — коротко бросил Ниманд на немецком. — Он знает, что делает. По местам!
Арсений лично отключил турели, дураку Дитеру доверять было нельзя.
Компьютер снова произнес длинную фразу на немецком. Арсений вопросительно посмотрел на шваба.
— Пять минут до контакта, пришел запрос, просят заглушить двигатели и лечь в дрейф.
— Отправь сообщение — обдумываем предложение. Через три минуты медленно начинай снижать скорость. Как только я размажу первый перехватчик, даешь по газам и несешься сломя голову к
— Понял, — уверенно заявил Ниманд, — положись на меня.
— А мне тут больше не на кого положиться, Отто.
— Как ты узнал?
— Нашел в сети ордер на розыск с твоим портретом. Все, время пошло, и перехватчики тоже.
Арсений взлетел по узкой металлической лесенке в орудийную башню. Хотя башня слишком громкое слово для узкого бронепояса, огибающего верхушку мостика. Увидев, что там творится с оружием, Арсений громко матюгнулся на родном, затем добавил пару фраз на немецком.
На кресле стрелка лежал вековой слой пыли, похоже, последние месяцы сюда вообще никто не заглядывал. Если бы на кону не стояла собственная шкура, Лавров бы просто побрезговал садиться в эту грязь. Но делать было нечего, Арсений плюхнулся и накинул ремни, придвинул плечевые упоры и активировал автоприцел. Чтобы разглядеть что-то на экране наведения, пришлось вытереть его рукавом. Показалась прицельная сетка, на которой уже отчетливо виднелись «мессеры». Арсений повел пушку вправо-влево, опустил вверх- вниз, к счастью, древний агрегат работал и был полностью заряжен. Лавров припомнил характеристики «Булавы»: дальность — двенадцать километров, боекомплект — семьсот выстрелов, обойма в пятьдесят, перезарядка двадцать секунд. На двенадцати километрах из пушки данного типа можно было попасть только в линкор, покорно стоящий на месте. «Мессер» придется подпустить вплотную, стрелять наверняка километров с пяти не больше.
— Ниманд, как слышишь прием?
— Слышу тебя, Лавр, — отозвался немец. — Готов снижать скорость.
— Начинай.
Арсения радовало только одно, «мессеры» не смогут определить, что он взял их на прицел, лазерные турели молчат, и противник это видит, а тут еще и снижение скорости. Арсений прекрасно представлял, что творится в головах пилотов, корабль сдается без боя. Оба перехватчика увеличили скорость, дальномер в системе наведения послушно отсчитывал расстояние до цели: одиннадцать километров, десять, восемь, шесть… Оба перехватчика уже видны невооруженным глазом, две темные точки вдалеке, а на мониторе, как на ладони. Первый даже понять не успеет, что его убило.
— Пять километров.
Арсений совместил треугольник с серединой «мессера» и нажал на гашетку. Пушка выдала длинную очередь в двадцать снарядов, секунду ничего не происходило, а затем на том месте, где был преследователь, полыхнул огненный шарик. И тут произошло чудо, второй пилот растерялся, он понесся на корабль, стреляя из бортовых лазеров вместо того, чтобы выпустить самонаводящиеся ракеты. Арсений снова поймал его в треугольник и вбил в идиота всю оставшуюся обойму. Через секунду полыхнуло, компьютер сообщил, что перезаряжает пушку, но это было уже не важно.
— Стрелок вызывает Мостик, загонщики мертвы. Ниманд, жми отсюда к указанной точке, там они нас могут до посинения искать.
Арсений почувствовал, как корабль медленно набрал скорость, и тут случился еще один приятный сюрприз, на мгновение старый «Верн» вздрогнул и рванул к цели, словно ему пинка наладили. Может, у немца система защиты была полное говно, но на форсаж тот расщедрился. Раньше, пока их пасли перехватчики, это было бессмысленной тратой ресурса, теперь стало спасением. Арсений выбрался из бронепояса и спустился в рубку.
— Мы их сделали, — радостно провозгласил Ниманд.
Арсений устало опустился в кресло Дитера.
— Да, капитан, мы их сделали. А теперь послушай меня, как сядешь на Амстердаме, опустошай свой счет и поставь турели хотя бы четвертого поколения. И пушку смени, сюда вполне встанет «Вулкан 03», калибр чуть меньше, но пробивная сила снарядов и скорострельность выше.
Ниманд что-то прикинул в уме.
— Около сотни тысяч надо, — подвел он итог.
— Это цена твоей жизни. Против патрульных корветов это вроде как мухобойка против слона, то есть совершенно бесполезно, но против подобных уродов, как те, что за нами гнались, работает великолепно. Если бы у тебя стояли хотя бы два «Берсерка», мне бы даже в пояс не пришлось лезть, они бы эти «мессеры» километрах на двадцати сбили.
— Я подумаю, — после небольшой паузы произнес Ниманд.
— Подумай, — согласился Арсений, — хорошенько подумай, и не жмись. Вы, швабы, вечно жметесь, а на это жаться нельзя. Кстати, обрадуй остальных, что абордажа не будет, — и Арсений устало пошел вниз, у лестницы он обернулся, — ныкайся в астероидах и включай «Тишину», поле средней плотности, там эти мусорщики могут нас хоть сто лет искать.
Спустившись в коридор он сразу пошел в каюту и рухнул на кровать, подобное не для каждодневного повторения. Спустя минут десять в дверь кто-то аккуратно постучал. Арсений с трудом открыл глаза, почему-то очень жутко хотелось спать. «Ну, кого там черти принесли?» — мысленно вопросил он и, встав, пошел открывать. На пороге стояла Марьям. Арсений растерянно посмотрел на девушку.
— Чего тебе? — не очень вежливо поинтересовался он.
Реакция девушки его еще больше удивила, она сделала быстрый скользящий шаг вперед и стремительно, фактически неуловимо, поцеловала его в губы.
— Спасьибо, — жутко исковеркав слово, произнесла она и пошла к своей каюте.
Арсений тряхнул головой.
— Приснится же такое, — пробормотал он и, закрыв дверь, отправился обратно в кровать.
Когда он выполз к завтраку, вся кают-компания встретила его бурными аплодисментами, правда, в основном это касалось немцев, за их столом отсутствовал только Дитер, дежуривший на мостике. Дерганный, как всегда с наброшенным на лицо капюшоном, поприветствовал Арсения, подняв правую руку, первая человеческая эмоция за пять дней, обычно его рука тянулась к рукояти пистолета. Марьям тоже проявила какую-то человечность и соизволила кивнуть, правда, лицо девушки осталось все таким же строгим. Глядя на нее, Арсений действительно решил, что ему приснилось, как она постучалась в его дверь и чмокнула его в губы.
Ниманд поднялся со своего места и долго тряс его руку, благодаря сразу на двух языках, с русского перепрыгивая на немецкий и обратно.
— Доброе утро, — присев за столик напротив наемницы, поздоровался Лавр.
Та еще раз кивнула, но губы девушки дрогнули в подобие улыбки. «Прогресс», — подумал про себя Лавров.
Но на этом сюрпризы не кончались, Дитрих сделал русский завтрак, ни одного традиционного немецкого блюда, что, скорее всего, было для него подвигом. Горячие сырники со сметаной или сгущенкой, омлет, свежевыпеченный хлеб и булочки, чай с Цейлона, единственной планете в галактике, на которой он рос, правда, у немцев не нашлось варенья, но кок и здесь выкрутился, поставив несколько мисочек с различными джемами.