Галактическая няня
Шрифт:
— Мозг део работает на сто процентов, в отличие от мозга простого человека, — доктор включил воду, стянул перчатки и начал мыть руки. — Но ребенок не может справиться с такой мощностью мыслительных процессов, поэтому мы вводим ему в мозг э… как бы сказать, чтобы вы поняли… ограничитель, который рассасывается к пяти годам. Проще всего это сделать через нос.
— Это выглядело очень страшно, — хмуро призналась я и посмотрела на малыша. — Не повезло тебе, Андрейка, с миром, где ты родился.
— Андрейка? — доктор встал рядом.
— Ему подходит, — решительно кивнула я. — Анри, Андрэ, Андрей…
— Рей, — закончил за меня Герц. — Рей део Санс. Хорошо звучит.
— Эй, что за собачья кличка? — мне лично не понравилось. — Как мать этого ребенка я против!
Доктор Герц внимательно на меня посмотрел, а потом открыто улыбнулся.
— Так это вы та смелая девочка, которая спасла юного Санса? Аер рассказывал. Я вами восхищен!
Смелая девочка покраснела до корней волос, и все равно это было приятно.
— Знали бы вы, милая барышня, как я рад, что вы решили стать малышу матерью. Надеюсь, через год вы не передумаете.
— А почему я должна передумать?
— Ваш контракт закончится.
И Санс с чистой совестью отправит меня домой, и я больше никогда не увижу это рыжее чудо?
Я подошла к капсуле, сдвинула верхнюю крышку и осторожно коснулась ручки малыша, он ухватил меня за палец с силой миниатюрных тисков. Такая маленькая ручка с прозрачными тонкими ноготками, а такая цепкая. Я никогда раньше не видела младенцев так близко, это было очень … волнительно.
— Первое время эти дети кажутся немного заторможенными. Они созданы за два часа, их нервная система прошла стресс, когда на новорожденного клона обрушились звуки, запахи, температура. Обычный малыш за девять месяцев привыкает к голосам, касаниям, а этот… Зато до полугода он будет очень быстро расти — следствие введенных стимуляторов.
Бедняга. Еще и бросили одного, но теперь я его не оставлю. Не знаю, какая из меня будет мать, но старшей сестрой я точно быть смогу.
— Как ваше имя, милая барышня?
— Почему вы называете меня барышней?
— А разве не так у вас на Земле обращаются к молодым девушкам?
— Уже не так, но мне очень нравится, — я улыбнулась. — В вашем исполнении это звучит совсем не обидно, а очень мило. Мое имя — Маргарита.
— Андрей део Санс Маргарита, — доктор улыбнулся и осторожно отцепил от моего пальца ладошку младенца. — Хотите подержать его на руках?
Я энергично замотала головой и даже попятилась.
— Нет, нет! Он такой маленький, такой хрупкий, мне страшно его брать на руки! Вдруг что — нибудь поломаю?
— Ну что вы! Даже в таком возрасте део необычайно крепки. Я покажу вам, как правильно держать сына. А потом вы погуляете в коридоре, пока я продезинфицирую палату.
Сына… Ой, Марго, а ведь Санс прав, ты сперва ляпаешь, а затем думаешь! Ну какая из тебя мать? А теперь уже отступать поздно… Стыдно перед Андрюшкой, он ведь слышал, и бросить его еще раз будет предательством.
Я смотрела на младенца и думала, что справлюсь. Жаль, конечно, что мамы нет рядом, но с нею можно будет поговорить по интернету, Санс ведь мне обещал. Ничего, малыш, мы с тобой еще всем покажем! В конце концов, русские няни не сдаются!
Герц ловко достал Андрея из колбы вместе с матрасиком, который оказался одновременно и грелкой, и вручил мне, показав, как согнуть руку, чтобы поддержать головку. Малыш совершенно ничего не весил, он был легким и пах… он пах чем — то сливочным и еще невообразимо прекрасным. Я уткнулась носом в его макушку, губы сами растянулись в умилительной улыбке. Ну как можно бросить такое чудо?
— Почему део размножаются клонированием?
— Женщин део не бывает, а от союза с обычной девушкой рождаются обычные дети. Одаренные, умные, даже гениальные, но обычные, — развел руками доктор и вытолкнул нас в коридор.
И чем им не нравятся гениальные дети? Он явно что — то скрывает! Но мы обязательно это узнаем, да, малыш?
Я подошла к окну, уже рассвело, и макушки деревьев розовели в утренних лучах, на одной из веток я увидела синюю пичугу, которая долбила кору с усердием перфоратора. Говорят, увидеть синюю птицу — к счастью.
— Чай будете? У меня есть настоящий черный высокогорный. Никакой синтетики.
— С удовольствием! — решительно ответила я. — И простите, что приняла вас за бандита. Мне очень неудобно.
— Милая барышня, — Герц распахнул передо мной дверь в кабинет, над которой горела красным и зловещим табличка «Не входить. Идет полная стерилизация». — Что еще вы могли подумать после всего пережитого? Но вам не стоит опасаться, на Анри никто не сможет причинить вред део, даже такому маленькому и беззащитному. А уж в доме его отца… Вам совершенно нечего бояться.
— А кто они такие, эти део?
Доктор забрал у меня ребенка и положил в точно такую же колбу, как была в палате, а потом выставил на стол, застеленный обычной белоснежной простыней, чашки, заварочный чайник, тарелку с печеньем и банку варенья.
— Сейчас закипит вода, и я отвечу на все ваши вопросы. А пока позвольте взять у вас немножко крови для анализов. Если анализатор покажет, что все в порядке, я выпишу вас с Реем из стационара.
Глава 12, в которой я знакомлюсь с миром и… кухаркой
Санс нашел нас с доктором, когда мы допивали второй чайник обалденно вкусного напитка, назвать который чаем у меня язык не поворачивался. Я дева неприхотливая и, если быть честной, неизбалованная. Мама чай не пьет в принципе, она предпочитает кофе, брату и отцу всегда было все равно, какая бурда заварена в их чашках, и я до сих пор была уверена, что «Дилмах» — хороший чай. Но то, чем поил меня Герц… Вот даже слов нет, чтобы описать, как это вкусно! Терпкий, насыщенный, но при этом совершенно без горечи, зато с легким ароматом свежести лайма. И нет, я не об одеколоне говорю! Эх, вот так и пожалеешь, что не писатель, слов не хватает, чтобы описать блаженство, растекающееся по гортани.