Галактический хищник
Шрифт:
Наш путь лежал в предгорье хребта Хэнэ, откуда брала свое начало Великая Река Пирены. Во время полета консул непрерывно тараторил, с излишней запальчивостью посвящая меня в геологические и этнографические подробности этой местности. Здесь, на берегу озера Таньтэ, из которого маленьким ручейком вытекала Нунхэн, располагалось селение племени хакусинов, где я, по словам Ниобе, мог приобрести долгоносов для экспедиции и нанять проводника. Во главе племени стоял некто Колдун (я так и не понял, то ли имя у него такое, то ли должность - на мой вопрос Ниобе ответил весьма путано и невразумительно, и получалось вроде бы и то, и другое, но вместе с тем и не совсем). Этот Колдун - настолько сильный экстрасенс, что понимает галактический интерлинг без перевода, и я мог, по словам Ниобе, разговаривать с ним без транс-лингатора. Вообще иерархия в племенах Пирены довольно любопытна - здесь верхнюю ступеньку занимает не физически сильнейший, а обладающий наиболее выраженными парапсихологическими способностями. Учитывая, что все пирениты в той или иной степени владеют экстрасенсорикой, такое неудивительно.
Все это я знал и без консула: готовясь к экспедиции, я основательно разобрался в психопотенциальных возможностях аборигенов. Они были огромны. Статичный патриархальный уклад почти миллионнолетней истории не позволил пиренитам развиваться по технологическому пути, а повел их по бесконечной дороге медленной эволюции парапсихологических возможностей. К счастью, этот путь хоть и создал из пиренитов экстрасенсориков, но эволюционировавшие вместе с психикой физиологические особенности организма не позволяли направлять психоэнергию вовне. Не будь такого ограничения, пирениты давно бы правили Галактикой. Матушка-природа лишний раз показывала, что не допустит бога над собой. И если какой-то вид она чем-то щедро одаривала, то всегда можно было найти, чем она его жестоко обделила. Человечеству достались непомерное честолюбие, рациональное мышление и логическое восприятие мира, позволившие владеть и управлять материей. Пиренитам величие духа и освоение тайн сознания, но абсолютное равнодушие к материальным благам. Соприкасаясь с материальным миром, они брали от него только то, что необходимо для поддержания своей физической оболочки, так же как человечество обращалось к духовному лишь при наличии хоть минимального материального комфорта. Именно это обстоятельство и сыграло огромную роль в том, что я оказался здесь. Не будь Пирены, я бы никогда не отважился на ловлю млечника. Но я не собирался ставить об этом в известность консула. Как, впрочем, и никого другого.
Пирена давно пережила свою геологическую молодость и зрелость и вступила в предзакатный период спокойной тихой старости. Когда-то мощные тектонические разломы превратились в щебневые и песчаные пустыни, перемежавшиеся бесконечными лессовыми плато и рыхлыми породами континентальных осадочных отложений. Горные кряжи выветрились и просели, почти все озера и впадины занесло илом, и только хребет Хэнэ пока противостоял эрозии. Поверхность Пирены выровнялась и, обезводев, сбросила с себя растительность. Жизнь отступила к берегам еще сохранившихся рек да немногих озер. Но с высоты пяти километров она совсем не просматривалась: зелено-желтые листья местных растений сливались с разводами серо-рыже-охристой почвы, и пейзаж планеты сверху напоминал марсианский ландшафт. Даже реки, насыщенные до предела взвесью лесса и осадочных отложений, имели молочно-желто-бурые цвета и не отблескивали на солнце.
Приземлились мы на песчаном берегу небольшого озера Таньтэ, рядом с селением хакусинов, и птерокар сразу окружила восторженная толпа аборигенов. По-моему, единственное, что сближает пиренитов с людьми - это любопытство. Но если человек смотрит на необычную вещь с утилитарной точки зрения, оценивая, что она собой представляет и стоит ли стремиться заполучить ее в свою собственность, то любопытство пиренитов абсолютно бескорыстно. Мысль о том, что необычной, выходящей за рамки их патриархального уклада вещью можно владеть и как-то ею пользоваться, им чужда. Их цивилизация основана на чистом созерцании и осмысливании увиденного.
Хакусины помогли выгрузить из птерокара мое снаряжение, а затем провели к Колдуну. Колдун нас встретил, сидя на циновке перед своей хижиной. Пожалуй, и в племенах, где уважали прежде всего физическую силу, ему была бы уготована роль вождя. Высокий, чуть ли не с меня ростом, грузный, в отличие от своих соплеменников, с непомерно крупной головой и неподвижным тяжелым взглядом черных глаз.
– Здравствуй, Ниобе, - сказал он.
– Приветствую и тебя, темный человек.
Транслингатор, заблаговременно прицепленный мною к мочке уха, мгновенно перевел его слова.
Ниобе с удивлением покосился на меня.
– Здравствуй, Колдун, - сказал он.
– Это господин Бугой из Галактического Союза. Он...
– Знаю, - оборвал его Колдун и жестом предложил сесть на циновки напротив себя.
Мы сели. Колдун смотрел мне прямо в глаза пронизывающим взглядом. Обычной улыбки аборигенов на его лице не было. Хорошо, что полгода назад мне вживили в подкорку мозга электроды, и теперь череп прикрывала экранирующая сетка. Экранирование преследовало иную цель, но не будь его сейчас, на моей экспедиции можно было бы поставить крест.
– Почему ты прячешь свои мысли?
– напрямик спросил Колдун.
– Я иду на опасную охоту, - так же прямо ответил я.
– На бабочек?
– приподняв брови, удивился Колдун. Видно, все сведения обо мне он уже извлек из головы Ниобе.
– Эта бабочка - хищный психофаг.
Колдун задумался. Похоже, транслингатор достаточно точно перевел ему смысл сказанного. Зато Ниобе недоуменно уставился на меня.
– На Пирене таких бабочек нет, - наконец заявил Колдун.
– Людей на Пирене тоже не было, - возразил я.
– Но мы пришли. Прилетит и млечник.
Колдун вновь задумался.
– Хорошо, - тяжело уронил он.
– Все имеют право на тайну своих знаний. Что ты хочешь?
– Я хочу купить у вас трех выносливых долгоносов и нанять проводника.
– Я понимаю, что ты подразумеваешь под словами "купить" и "нанять". Но у нас так не делается. Мы делимся всем, чем можем. Выбирай себе проводника, а он подберет из стада лучших животных.
Я оглянулся. Полукругом нас обступила толпа аборигенов. Все они доверчиво улыбались, и каждый готов был сопровождать меня.
– Я полагаюсь на ваш выбор, - уклончиво ответил я. Но в этом уступать Колдуну не собирался. Колдун помрачнел.
– Когда ты уходишь?
– спросил он.
– Сейчас.
По лицу Колдуна заходили желваки. Он встал.
– Темны твои мысли, пришелец Бугой, - глухо проронил он.
– С тобой пойдет Тхэн.
Он повернулся ко мне спиной и, не проронив больше ни слова, скрылся в хижине.
"Черт!
– пронеслось в голове.
– Видно, не так уж безукоризненна сетка экранирования, как мне обещали!" Холодок страха заструился между лопатками. Но отступать было поздно.
Тхэн оказался улыбчивым парнем с веселым взглядом и беззаботным характером. Не мешкая, он привел трех тягловых долгоносое, мы навьючили на них экспедиционное снаряжение и, не откладывая, тронулись в путь. Ниобе, вконец растерянный после странного, непонятного ему разговора с Колдуном, что-то невразумительно бормотал на прощание, но мне было не до него. Мне тоже очень не понравился этот разговор, и я спешил как можно быстрее покинуть селение. Поэтому я сухо попрощался с консулом, напоследок еще раз предупредив, чтобы он не вздумал вызывать меня по рации или навещать на птерокаре.