Галактический шеф-повар (Космический госпиталь)
Шрифт:
И они вернулись в родную для обоих стихию, пребывать в которой и самому Гурронсевасу было интереснее.
Поначалу любопытство Ремрат носило исключительно характер вежливости. Ей просто очень нравилось ехать на носилках и хотелось продлить это удовольствие. Но с того мгновения, как Гурронсевасу удалось убедить вемарку в том, что потребление пищи может представлять собой нечто большее, чем поглощение органического топлива, и он в красках описал множество ритуалов и тонкостей, сопутствовавших питанию на разных планетах, и перечислил разные блюда, которые могли подаваться во время одной-единственной трапезы, любопытство Ремрат возросло и превратилось в настоящий профессиональный интерес. Правда, время от времени она высказывала сильное
– Я могу поверить в то, что вы приравниваете приготовленное блюдо к произведению искусства, - согласилась Ремрат.
– К красиво выполненной резьбе по дереву или картине. Увы, еда - это произведение искусства, которому не суждена долгая жизнь - если, конечно, его создавал настоящий художник своего дела. Но сравнивать вкусовые ощущения с радостями продолжения рода.., это уж точно преувеличение!
– Думаю, что нет, - возразил Гурронсевас, - если представить, что в том и другом случае возникают мгновения сильнейшего удовлетворения, которые можно продлить и возвысить за счет опыта. Еда в этом смысле отличается от процесса совокупления тем, что удовольствие от ее употребления длится больше, оно менее подвержено влиянию возраста и физической слабости.
– Ну, если вы способны такое сотворить с едой, - восхитилась Ремрат, - то вы, видимо, очень хороший повар.
– Самый лучший, - без ложной скромности уточнил Гурронсевас.
Ремрат издала непереводимый звук. Нэйдрад последовала ее примеру, но что они обе имели в виду, осталось невыясненным.
Только верхушки склонов были озарены солнцем, клонившимся к закату. К тому времени, когда экспедиция отправилась в обратный путь, сильно похолодало. Младшие дети, за которыми никто не надзирал, бегали, прыгали и резвились около входа в пещерное поселение. Ремрат пояснила, что подобные игры приветствуются. Так как помогают выбросу накопившейся у детей энергии, а также способствуют тому, чтобы дети сильнее проголодались перед ужином, а потом быстрее заснули. Если бы им позволили слоняться без дела по темным туннелям, они могли бы получить ушибы и ссадины. Водяные турбины работали постоянно, но по ночам свет экономили, так как запас электрических лампочек почти не пополнялся.
– И вы намерены удивить нас всеми этими чудесами вкусов?
– неожиданно спросила Ремрат.
– Но как же вы собираетесь этого добиться, если ничего не знаете о вемарской пищи и пока попробовали столько приготовленного мной рагу, сколько съело бы жалкое насекомое?
– Я попытаюсь, - скромно отвечал Гурронсевас.
– Но для начала я должен продегустировать собранные мной образцы вемарской растительности и убедиться, что они мне не повредят. Только тогда, когда я пойму, что они съедобны и для меня, и для вемарцев, я приступлю к созданию определенных блюд. Естественно, любое блюдо мне придется для начала дегустировать самолично. Тут мне очень помогли бы ваши советы, так как тралтанские органы чувств сильно отличаются от ваших. Но я ни в коем случае никому не предложу блюда, которые для начала бы не съел сам.
– Даже за таким опытом, который обречен на неудачу, - заключила Ремрат, интересно наблюдать. Вы желаете сейчас вернуться на кухню?
– Нет, - резко ответил Гурронсевас, не привыкший к тому, чтобы в его таланте сомневались.
– На анализы, - добавил он, - и первоначальные эксперименты с образцами уйдет некоторое время. Я приду к вам завтра, а может быть, через день-два. С вашего позволения, конечно.
– Вам потребуется провожатый, - спросила Ремрат, - чтобы найти дорогу до кухни?
– Благодарю, не потребуется, - отказался Гурронсевас.
– Дорогу я запомнил.
Весь остальной путь до поселка они молчали. У входа двое ребятишек помогли Ремрат сойти с носилок, а один попытался проползти под носилками, после чего принялся взахлеб рассказывать сверстникам, о том, как у него по спине мурашки ползали, когда он оказался под этой странной тележкой без колес. Другой попытался влезть на носилки, как только они освободились, за что подвергся суровому выговору со стороны Ремрат, которая обещала у ребенка кое-что отрезать и кое-чем отколотить, однако Ремрат была так стара и слаба, что ни она сама, ни шалун ее угроз, похоже, всерьез не восприняли.
Нэйдрад развернула носилки к кораблю и уже была готова тронуться в путь, как вдруг Ремрат снова обратилась к Гурронсевасу.
– Таусар тоже будет рада, если вы снова навестите нас, - сказала она, - и расскажете детям о разных планетах и народах и о тех чудесах, которые вы видели своими глазами. Но о своей работе на кухне вы должны разговаривать только со мной, поскольку некоторые ваши соображения вызывают умопомрачение и тошноту.
Гурронсевас оскорбился до глубины души и сумел справиться с охватившим его гневом далеко не сразу. Чтобы он, Гурронсевас Великий, приготовил блюдо, от которого хоть кого-то стошнило? Диетолог был страшно сердит на Ремрат, однако, опомнившись, совладал с собой - ведь они с Нэйдрад уже приближались к кораблю, а стало быть, к радиусу эмпатического восприятия Приликлы.
Вернувшись на "Ргабвар", Нэйдрад сердито сгрузила собранные образцы вемарских растений с носилок и бросилась к устройству выдачи питания. Мэрчисон и Данальта занимались чем-то недоступным пониманию Гурронсеваса около анализатора. Тралтан поискал взглядом Приликлу, но на его незаданный вопрос ответила патофизиолог.
– Вы, наверное, знаете, Гурронсевас, что цинрусскийцы - существа, не отличающиеся большой выносливостью, - улыбнулась Мэрчисон.
– Он спит уже четыре часа, и мы стараемся не производить эмоционального шума, дабы не тревожить его. У вас был трудный день, Гурронсевас. Хотите поесть, отдохнуть или и того, и другого?
– Ни того, ни другого, - ответил диетолог.
– Мне нужна информация.
– Всем она нужна, - вздохнула Мэрчисон.
– Что именно вас интересует?
Гурронсевас постарался ответить на ее вопрос как можно более четко. На ответ ушло довольно значительное время, и Мэрчисон уже была готова приступить к ответу, когда к ним присоединился Приликла и, взмахнув одной из своих миниатюрных лапок, дал патофизиологу знак не обращать на него внимания.
– Сначала, - проговорила Мэрчисон, - относительно съедобности вемарских растений для вас, ФГЛИ и для ДГЦГ - местных жителей. При обследовании Таусар мы получили данных физиологического порядка намного больше, чем о том догадывается она сама. Пока у нас еще много вопросов насчет вемарской эндокринологии. Мы обнаружили ряд свидетельств в пользу того, что по достижении зрелости у вемарцев происходит трансмутация образа питания от травоядности к всеядности, и в основе ее лежит генетически заложенный механизм, однако наверняка убедиться в этом мы сумеем, когда получим... Простите, Гурронсевас, но этот раздел исследования носит сугубо медицинский характер и вам неинтересен.
А сказать я вам могу следующее, - продолжала патофизиолог.
– Изучив структуру языка и состав слюны вемарки, мы пришли к выводу о том, что вкусовые рецепторы и строение ротовой полости очень напоминают таковые большинства теплокровных кислорододышащих существ, включая и вас лично. Если вы пометите ваши образцы ярлычками и дадите нам несколько часов на их исследование, мы сможем сообщить вам с большой степенью вероятности, какие растения или части растений - корни, стебли, листья или плоды - съедобны для вас и вемарцев и какие из них в той или иной степени токсичны. Часто бывает так, что материал, токсичный при попадании непосредственно в кровоток, обезвреживается при пищеварении, так что вряд ли вы отравите вемарцев или отравитесь сами, если ограничитесь использованием небольших количеств растений. То же самое относится и к любым продуктам, которые для вемарцев будет вырабатывать пищевой синтезатор "Ргабвара".