Галактический шпион

Басманов Дмитрий Викторович

Раз контейнер. Два. Три. Кажется, этот. Борик быстро набрал цифровой код на замке контейнера, и тот с тихим шелестом раскрылся. "Что так долго!" - пробубнил Димон, разминая затёкшие руки и ноги. Он вылез из тесной спасательной капсулы и потянулся.

– Там такое!
– шептал Борик, оглядываясь на эскалаторную лестницу.
– Такое! Она - ты не представляешь себе, какая она огромная! И такие протуберанцы! Фантастика! Она в тысячу миллиардов раз больше Солнца!

– Угу, - согласился Димон.
– Я тоже хочу посмотреть...

– Погоди ты!
– шикнул Борик.
–

Я ещё не придумал, как тебе попасть на смотровую площадку. Если мой папаня узнает, что ты здесь, он меня запрёт в этой спасательной капсуле и отправит прямиком к Бетельгейзе. Ты хочешь потерять друга?

Димону пришлось признать, что друга потерять - да ещё таким ужасным образом - ему никак не хочется. Он почесал переносицу.

– Как же быть?

– Я попробую отсканировать стюардессу. Такая девчонка - просто улёт! Потом загружу её образ в Переодеватель...

– Погоди-ка! Разве его не забрали?

Борик улыбнулся самым краешком губ.

– Конечно забрали. Только ещё за день до нашей провальной "спецоперации" я изготовил точную реплику устройства. Как чувствовал!

– Реплику?

– Темнота! Я даже удивляюсь на тебя! Вот нужно, скажем, изготовить дубликат чего-нибудь. Ну, скажем, дневника с хорошими оценками. Отдаёшь его в цифровальную мастерскую, там делают снимок-копию и записывают на карту памяти. Идёшь с цифровым снимком в мастерскую синтеза. Их в городе уже с десяток открыли. У тебя в доме соседнем же, прямо с торца, высокое такое крыльцо. Там тебе синтезируют точную копию - всё до самой последней-распоследней молекулы! И эту точную копию дневника ты показываешь родителям, а в настоящий тебе ставят двойки. Круто?

– Не круто, - отозвался Димон, - двойки мне не ставят. К тому же все оценки есть в базе данных школы. А туда можно легко попасть через Галактическую Сеть. Ты мне зубы не заговаривай! Я на Бетельгейзе хочу посмотреть. Зря что ли полдня в этой штуковине просидел?!

– Боря!
– донёсся со смотровой площадки окрик отца.
– С тобой всё в порядке? Куда пропал?

"Всё, давай!
– Борик замахал руками на друга.
– Прячься пока тут. Я скоро вернусь. Только сфоткаю стюардессу и назад!" Димон округлил глаза. "Я не собираюсь быть девчонкой!
– он зашипел как пневматический клапан.
– Спецагент - куда ни шло, это хотя бы круто. Но девчонка! В школе узнают, засмеют!"

– Иду, пап!
– крикнул Борик, пытаясь запихнуть упирающегося Димона в узкое межконтейнерное пространство.
– Уже бегу!

Через минуту он был на смотровой площадке. Мама мельком глянула на него.

– Что, живот разболелся? Говорила я тебе! Нечего было в космопорте бутерброды марсианским коктейлем запивать!

Борик поморщился и картинно погладил живот. Усевшись на кресло, он уставился на закрытую дверцу пилотской кабины. Теперь нужно дождаться, когда стюардесса снова выйдет на смотровую площадку.

Глава 5

Стюардесса не появилась. Зато её приятный

голос возвестил об окончании экскурсии. Борик закусил губу. Что он теперь скажет несчастному Димке? Ощущение ещё более противное, чем когда скребут по пенопласту, охватило его. Но как быть? Признаться отцу? Но Бетельгейзе почти померк под сильным светофильтром купола, и даже, признайся он прямо сейчас, Димон вряд ли успеет увидеть звезду. А Борику попадёт по самое первое число! К тому же начался обратный десятисекундный отсчёт до гиперпрыжка.

"Орсан" вздрогнул. По его металлическому корпусу пробежала мелкая металлическая дрожь. Минута. Другая. Борик глянул на отца. Тот сидел неподвижно, лишь иногда с беспокойством поглядывал на прозрачный купол. Он оставался чёрным как ночь, будто пилоты забыли выключить светофильтр. Прошло ещё пять минут.

"Что-то не так, - проговорил со своего места отец. Он встал с кресла.
– Сидите здесь, я пойду к пилотам. Узнаю в чём там дело". Борик почувствовал, как сохнет горло. Мать сложила руки на груди и вздохнула. Отец включил переговорное устройство на стене рядом с дверью. "Я являюсь пилотом Орбитальной Патрульной Службы. Откройте, будьте добры!" - сказал он в микрофон. Борик уже был рядом.

– Можно мне с тобой?

– Я же сказал, оставайся на месте!

Борик нащупал в кармане комбинезона горошинку интеркома. Открылась дверь. За ней был небольшой коридор, который заканчивался невысокой лестницей, ведущей на палубу управления.

– Ну, пап! Я никогда не был в кабине космического корабля!

Отец молча указал на кресло и шагнул в коридор. Прежде, чем дверь закрылась за ним, Борик успел незаметно зацепить крошечное устройство между прутьями вентиляционной решётки. Второе устройство уже покоилось в ухе. Микрофон работал на пределе чувствительности, но всё же можно было разобрать, что говорили там, за закрытой дверью. Радиосигнал ей был не помеха.

– Что у вас?
– это был голос отца.

– Странная ситуация, - говорил скорее всего кто-то из пилотов, - я первый раз в жизни сталкиваюсь с подобным. Мы не можем закончить гиперпереход!

– То есть как это?

– Если бы мы знали, - говорил уже кто-то другой (может быть штурман?).
– В данный момент мы болтаемся, условно говоря "в нигде". Предполагаю, сильное гравитационное поле Бетельгейзе как-то повлияло на процесс.

Тут Борик понял, что начинает бояться. Пока ещё чуть-чуть. Самую малость. Ему не так часть доводилось застревать "в нигде". Если быть точным - никогда! Стайка мелких мурашек пробежалась по рукам.

– Но почему так случилось?
– вновь говорил отец. Голос его оставался удивительно спокойным.
– Насколько мне известно, двигатели не позволяют подходит настолько близко к массивным объектам, чтобы их притяжение могло повлиять на гиперпереход.

– Двигатели на обычных кораблях - да, не позволяют, - теперь говорил первый.
– Но "Орсан" - это экскурсионная яхта, мы должны иметь возможность подходить к любым интересным объектам как можно ближе. Думаю, всё дело в гравитационных компенсаторах, они позволяют преодолеть ограничения, и...