Галактика М-33, туманность Андромеды

Ван Вогт Альфред Элтон

А происходило это не оттого, что он сознавал всю сложность и исключительность процессов, благодаря которым получил жизнь. Им двигало только удовольствие и желание жить. Какую он испытывал радость, налетев на двух насекомых, жужжащих в яростной борьбе. Еще бы: окутать их и ждать, дрожа каждой газообразной частичкой, когда энергия жизни несчастных жертв перейдет в его собственные непрочные субстанции.

Тогда для него не существовало времени — смыслом жизни было только насыщение. А миром его было узкое болотце средь серых окрестностей, где он обитал, довольный своей идиллической,

почти бездумной жизнью. Но даже здесь, в этом мире, едва освещаемом лучами солнца, он безудержно рос.

Он все больше и больше нуждался в пище, и охота на насекомых уже не могла утолить его потребности.

Тогда он поднакопил зачатки хитрых, особых знаний о жизни на своем мокром болоте. Он стал отличать, какие насекомые были охотниками, а какие жертвами. Он изучил часы охоты каждого и места, где лежали маленькие, еще не способные летать чудовища — летающих труднее было выслеживать и ловить. Он научился превращать свои туманные образования в дуновения бриза, подталкивая ничего не подозревавшие жертвы к смерти.

Ему стало хватать пищи, а потом ее сделалось в избытке. Он рос и однажды вновь испытал голод. Необходимость заставила его познать жизнь и за пределами его болота. И вот однажды, простершись дальше, чем когда-либо, он наткнулся на двух гигантов в панцирях, занятых кровавой битвой не на жизнь, а на смерть. Он с трепетом впитывал необычайное количество жизненной энергии из тела поверженного чудовища, испытывая при этом небывалый восторг, не сравнимый ни с каким переживанием всей его предыдущей жизни. За те несколько часов, за которые не прекращался его пир, Анабис вырос в десять тысяч раз.

На следующий день он уже обволок болотистые джунгли окрест, затем океан, затем континенты, планеты и наконец проложил путь туда, где вечные облака расступались, чтобы очистить путь незамутненным лучам солнца. Позднее он обрел разум и смог проанализировать случившееся. Куда бы он потом ни проникал, все увеличиваясь в размерах, он адсорбировал газы из окружающей атмосферы. Он понял, что для поддержания этого процесса ему необходимы два условия: пища, которую надо было искать, и ультрафиолетовые лучи. Сквозь толстую, насыщенную туманами атмосферу планеты пробивалось мизерное количество солнечных лучей нужного спектра, отчего и результаты были не так велики.

Но стоило ему преодолеть атмосферу, и он испытал на себе благотворное воздействие прямых ультрафиолетовых лучей. С этих пор быстрое его развитие уже ничем нельзя было остановить. Он вышел в космос и на следующий же день завладел второй планетой. В кратчайший срок он достиг границ системы и тут же попытался дотянуться до других звезд, но был побежден расстоянием.

Добывая пищу, он впитывал знания и сначала верил, что мысли его собственные. Однако постепенно осознал, что вместе с электрической, нервной энергией, которую он поглощал во время смертельных схваток животных, он овладевает и их разумом — обоих: и победителя, и побежденного, умирающего животного. Какое-то время его мышление задержалось на этом уровне. Он узнал множество коварных уловок четвероногих охотников и познал искусство быть неуловимым. Однако

то на одной, то на другой планете ему доводилось вступать в контакт с совершенно другой формой сознания — с существами, которые умели мыслить, развивали цивилизацию, науку.

Среди прочего он узнал от них, что, стоит ему сконцентрировать свою энергию, и перед ним откроются дыры в космосе, через которые он сможет «выныривать» в любой самой отдаленной точке. Он научился таким образом переправлять материю. Стал создавать примитизированные планеты-джунгли, потому что первобытные миры снабжали его пищей, которая больше всякой другой была насыщена жизненной энергией. Он переносил через гиперпространство огромные части других планет. Переносил холодные планеты поближе к солнцу.

Но и этого ему было мало!

Дни его безраздельного властвования пролетели, как один счастливый миг. Он ел и безудержно разрастался. Несмотря на постоянное совершенствование своего сознания, он нигде и никак не пытался сбалансировать этот процесс. Он уже с диким ужасом предвидел, что грядет его конец.

Появление корабля вселило надежду. Вытягиваясь в одном направлении, он последует за кораблем, куда бы он ни направлялся. Так он начнет отчаянную борьбу за то, чтобы уцелеть, будет захватывать галактику за галактикой, расползаясь все дальше в бесконечную тьму пространства, которому нет конца…

Тьма не останавливала людей. «Космическая гончая» припала к обширному плато, где были залежи железа. Все ее иллюминаторы излучали свет. Массивные осветительные приборы освещали ряды машин, что пережевывали своими челюстями поверхность планеты. Когда работы только начались, руду «скармливали» единственной обрабатывающей машине, и она превращала ее в металл, который передавала производственным машинам, а те превращали его в космические торпеды, выпуская по одной каждую минуту. Торпеды тут же отправляли в космос.

К рассвету следующего дня производственные машины стали промышленными. Они производили секции металлообрабатывающих машин, а роботы каждое новое сооружение снабжали металлом. Вскоре уже сотни, а потом и тысячи таких машин производили эти темные, тонкостенные торпеды. Все больше их уносилось в царящую вокруг ночь, насыщая радиацией каждый дюйм газообразной субстанции. Тридцать тысяч лет будут эти торпеды рассыпать свои смертоносные атомы. И при этом они были рассчитаны так, чтобы никогда не упасть ни на одну планету или солнце и вечно оставаться в гравитационном поле этой галактики.

Когда медленно поднимавшаяся красная заря второго утра осветила горизонт, инженер Пеннон доложил по «Всеобщему вызову»:

— Теперь мы выпускаем девять тысяч торпед в секунду. Полагаю, что завершение работ мы вполне можем возложить на сами машины. Я установил вокруг планеты защитный экран на случай нападения. Обнаружено еще с сотню железных планет, и наш громадный «друг» скоро ощутит пустоту в своих жизненно важных центрах. А нам пора в путь.

Спустя несколько месяцев они решили, что направятся к созвездию NGC9-50437. Астроном Лестер так объяснил причину этого выбора: