Галактика в подарок

Пашнина Ольга Олеговна

– Или?
– Аднар иронично приподнял бровь.

– Или не согласиться.

– Ну так вот я и не соглашаюсь.

– Супер. Тогда стой тут, как идиот.

С этими словами и прежде, чем о успел опомниться, я юркнула обрато в медблок. Промедление в пару секунд стоило Фортему провала замысла. По моему коду энергетическое поле зaперло медблок, а в следующую секунду включило аварийный карантин.

– Ваше величество!
– воскликнул Хэжин.
– Что вы делаете?

– Иначе он сюда прорвется.

– Он

и так сюда прорвется минут через десять, когда отменит карантин. Он же император.

– Да, но ты успеешь начать.

– Госпожа...

Я бросила на врача такой красноречивый взгляд, что вопросы тотчас отпали.

– Ваше величество... – только и смог вздохнуть Хэжин.

– Вот именно. Величество. Я отдаю приказы. лорд Фортем, несмотря на титул, все же другого происхождения.

– Он нас убьет.

– Он грозился миллион раз. Приступайте скорее.

Медблок наполнил громовой, полный ярости, вопль мужа:

– ПАУЛИНА!

Я только отмахнулась. Он и сам знал, что других вариантов нет. Можно отложить процедуру на год, на два, на три, на десяток. Но рано или поздно мы оглянемся и поймем, что рядом с нами нет никого, кого можно любить. В жизни пары есть много вариантов любви. Любовь друг к другу, любовь к семье, любовь к своей истории. А есть совместная любовь к ребенку, к продолжению себя, к будущему, которое мы защищали,теряя близких. Я не хотела однажды очнуться и понять, что мне просто напросто некому пожелать доброго утра.

В этом ключе Адар был даже прав: лучше всю жизнь мучиться от невозможности зачать ребенка, чем пoтерять то, что мы уже построили, сейчас. Мне тоже хотелось продлевать счастливые мгновения, оттягивать момент, когда нужно будет выдохнуть, решиться – и нанести на тонкую кожу витиеватый узор краской, замешанной на крови. Но время неумолимо бежало вперед,и чем старше я становилась, тем больше было рисков.

– Приступим?
– неуверенно спросил врач.

Я кивнула. Мы миллион раз обговаривали порядок действий. Татуировка. Мониторинг состояния. Трехдневное наблюдение. В случае непредвиденных осложнений очистка крови, а в самом крайнем случае искусственная кома. Хоть Хэжин и считал, что звездная лихорадка изменила мою кровь так сильно, что татуировка с кровью дгнаpна просто не способна меня убить, прорабатывались все варианты. Самые страшные особенно пугали Аднара.

– Все будет нормально, эжин. Мы переживали и не такое.

Для нанесения татуировки Градвин разработал oсобую машину с ультра чувствительными иголками. При виде их я немногo поежилась, но украдкой. Статус императрицы не позволял проявлять страх.

Меня уложили на удобную кушетку, руку обдало холодoм обеззараживающего спрея.

– Начинаю, Ваше величество. Если заметите необычные ощущения,тут же говорите.

Я закрыла глаза, постаравшись расслабиться. Ощутила легкий укол на предплечье и ощутила, как сердце забилось

чаще, что тут же зафиксировали приборы.

– Все в порядке? – спросил Хэжин.

– Да, размышляю об узоре. Жаль, что мы остановились на абстрактном. Надо было написать что-то вроде «Не забуду Землю родную». Или набить портрет Фортема. Вот бы он удивился.

– Это точно, - раздался его холодный голос.

И как я не хотела лежать и релаксировать, пришлось открыть глаза. Мрачный, злющий и даже взбешенный муж стоял, сложив руки на груди. От возмущения у него даже шипы съежились.

– Ты же не думаешь, что это сойдет тебе с рук, верно?
– спросил он.

Я только улыбнулась. Моя взяла. Пути назад нет,и днар мог злиться сколько ему угодно. Я сделала это, я решилась, и теперь медленно, но неумолимо его кровь смешивается с моей, меняет мой организм, давая возможнoсть выносить и родить ребенка. Пусть так и будет. Просто обязано быть!

– Что чувствуете, Ваше величество?

Я уплывала. Стоило закрыть глаза, как я начинала словно покачиватьcя на мягких теплых волнах. Боль от тысяч мельчайших уколов почти не чувствовалась, но оттуда, где краска соприкасалась с кожей, шло обжигающее тепло. Оно текло по венам, заполняло меня и становилось частью.

– Все в порядке.
– Я улыбнулась. — Необычно, но довольно забавно.

– Осталось пятьдесят процентов. Все показатели в норме.

Моей щеки коснулась теплая рука. Я настолько не ожидала реакции на это невинное прикосновение, что вздрогнула, но щеку словно опалило огнем, а сердце пропустило несколько ударов. Усиленный в несколько раз отклик на касание... татуировка не просто давала возможность завести детей, она привязывала девушку к дгнарну, делало ее зависимой на всю жизнь. Какой нормальный человек пошел бы на такое?

А я даже не задумывалась.

– Восемьдесят процетов.

Совсем немного отделяло меня от исполнения последней мечты глупой бродяжки.

– Девяносто. Все в порядке?

– Лучше не бывает.

– Процесс завершен. Показатели в норме, общая возбудимость повышена. Нужно понаблюдать вас несколько часов, а затем дать поспать. Три дня будете под круглосуточным наблюдением экстренной системы на случай, если что-то пойдет не так.

– Все будет в порядке, – уверенно отoзвалась я.

Кожа там, где теперь красовался узор из сплетенных в единое целое тонких черных нитей, покраснела. Внешне татуировка мало чем отличалась от земных. Может, цветом? Мне показалось, она немного отливала красным. А может, это свет так падал.

Аднар смотрел на татуировку долго. Молчал. Я тоже чувствовала, что говорить здесь просто нечего. Это было... даже не приветом от давно ушедшего дома. Это было надеждой на новый дом.

Медленно он поднял руу и коснулся припухшей кожи. Даже такое простое движение вызвало дрожь.